Бегло осмотрев бровь Романа, доктор снова мазнул по ней с того же самого тюбика и не задерживаясь, направился к выходу. Обернувшись, уже возле самой двери, он сказал:

— У вас ничего серьезного, в отличии от вашего соперника. Я там сейчас нужнее, извините, до свидания.

— Да, спасибо большое, — крикнул ему в след Капитан и повернувшись к Деду добавил: — Ну правда ведь ерунда, царапина.

— Ром, это не ерунда! — Олег, стоявший напротив скамейки, наклонился к Роману и кивнул на расплывающуюся на его лице гематому:

— Очень жестко ты пропустил. Надо в травмпункт, пусть хорошенько посмотрят, зашьют.

— Ну, Кэп, ты его и отделал! А ведь лосяра какой огромный. И в начале так попер, что я аж испугался, — Леша достал из шкафчика вещи Романа и положил их рядом с ним на скамейку.

— Наоборот, в самом начале и стало понятно, что его надолго не хватит. И он понимал, что если меня сразу в нокаут не отправит, то я его переиграю.

— Я с вами больше сюда не поеду, — Николай Петрович нервно вышагивал от скамейки до двери и обратно.

— Не могу я на это смотреть. Как людей в отбивную превращают. А если в следующий раз противник сильнее окажется? Тогда что? Тебя вот так же откачивать будут.

— Дед, а ты видел как первые ряды платками лица вытирали? Когда Капитан возле них ему ногой в голову попал.

— Кошмар, Леша, кого мы из тебя растим?! Надо срочно брать в свои руки твое воспитание!

— Нормально все, Дед! Не переживай! — Олег подмигнул Леше, пытавшемуся в этот момент повторить тот сокрушительный удар, — Каждый мужчина должен уметь постоять за себя. Иногда бывает что это последнее, что он может сделать в своей жизни.

Дед неодобрительно качая головой, протянул Капитану пакет со льдом. Он хотел было сказать что-то еще, но громкий звонок зуха оборвал его на полуслове. Николай Петрович достал верещавший на всю раздевалку зух из внутреннего кармана куртки и мельком глянув на экран, нажал «прием» и приложил его к уху:

— Да, Максим!

Молча выслушав собеседника и не проронив при этом ни слова, Дед присел рядом с Капитаном на скамейку. Его бледное, каменное лицо в холодном свете комнаты стало похоже на неподвижную маску. Словно безжизненный манекен он обернулся и посмотрел на друзей. Не дожидаясь от них лишних вопросов, он тихо произнес:

— Что ж это такое происходит?! Вот и Ирочка тут. Словно сам дьявол нас здесь всех собирает…

Роман подскочил со скамейки и ухватил Деда за плечо, словно пытаясь вырвать его из невидимых оков оцепенения:

— Где она?

— У воскресителей, — ответил Дед не поднимая взгляда на обезумевшее в этот момент лицо Капитана.

Это была она, Роман узнал бы ее из миллиона. Она стояла возле хромированных поручней ограждения и не отрываясь смотрела вверх. Туда, где была видна бездна черного ночного неба, навалившаяся на стеклянные своды города. Разделявший их пролет эскалатора он проскочил за несколько секунд, расталкивая редких прохожих.

— Ира! — Он остановился в нескольких шагах от нее. Она обернулась и посмотрела в его сторону уставшим, отрешенным взглядом. Пустой, потерянный взгляд ухватил из толпы его лицо и ее глаза заволокло пеленой нахлынувших слез.

— Ромка! Где же ты был все это время? Ромка, — шептала она, кинувшись в его объятия. Она уткнулась лицом в его могучую грудь и тихонько всхлипывала.

Он молчал и лишь крепко прижав ее к себе, нежно гладил шелковистые волосы. Оба их зуха верещали от входящих звонков, но они не обращали на это никакого внимания.

— Ира… — шептал он, прильнув губами к ее волосам. А она стиснув зубы, пыталась удержать себя от того чтоб не разрыдаться.

— Где мы? Кто меня сюда привез? Ты? Что у тебя с лицом? — спросила она, немного успокоившись.

— Я не… — замешкался он, пытаясь подобрать нужные слова.

— Давай вези меня обратно. Мама с Олесей должны сегодня приехать, а у меня дома такой ужас. Постой! А правда, где мы?

Но он молчал. Смотрел ей в глаза и молчал. В нескольких шагах от них остановился какой-то мальчишка, на вид чуть старше ее дочери. Роман мельком взглянул на него, но Ира уловив этот короткий взгляд спросила.

— Рома, что происходит? Почему ты молчишь?

— Я не смогу тебя отвезти домой… Мы сейчас очень далеко и я не знаю как тебе всё это объяснить.

Она отстранилась от него, не отводя покрасневший от слез взгляд. Но все поплыло у неё перед глазами. И прежде чем провалиться в небытие, она почувствовала как его нежные, сильные руки подхватили ее.

Проснулась она на широкой низкой кровати, укрытая легким шерстяным пледом.

«Где я? Что со мной? Рома… Это был сон?» — в памяти мелькали обрывки воспоминаний, никак не желавшие складываться в единую понятную картину. Она приподняла голову и обернулась по сторонам. Комната, в которой она проснулась, оказалась огромной мансардой. Потолок двумя косыми, пологими скатами расходился влево и вправо до самого пола. Стена перед ней была полностью остекленная, с открытыми раздвижными створками, отделявшими саму мансарду от широкой открытой террасы. За низкими, ограждавшими террасу поручнями виднелась широкая и спокойная гладь реки. Небо было темное, хмурое, но над противоположным берегом реки светлой полосой загорался рассвет. Возле кровати стояла невысокая тумбочка. Неяркий свет от стоящей на ней ночной лампы мягко стелился возле кровати. Позади нее тяжелые, плотные, темно-синие шторы бархатными складками полностью скрывали треугольную стену. Ира приподняла штору, за ней тоже были стеклянные рамы от самого пола до косых линий потолка. За этим огромным окном открывался вид на широкую, хорошо освещенную площадку двора. Над воротами и забором, ограждавшим двор, возвышалась плотная, черная стена соснового леса.

Чуть различимые звуки и приглушенные голоса откуда-то снизу заставили ее насторожиться и прислушаться. Судя по всему, разговаривали несколько мужчин. Ира сосредоточенно вслушивалась, но разобрать их слов так и не смогла. Она встала с кровати и запахнув широкий мужской халат, в котором спала, на цыпочках подошла к лестнице, ведущей вниз.

Осторожно ступая босыми ногами по деревянным ступеням, она бесшумно спустилась на нижний этаж. Внизу было абсолютно темно, лишь в дверном проеме, слева от нее, горел не яркий свет. И именно оттуда раздавались чужие, незнакомые голоса.

— Вспомнил! Демоса еще посмотри, — донесся приглушенный мужской голос откуда-то из глубины комнаты.

— Точно, совсем про него забыл, — ответил ему второй голос в паре метров от Иры, прямо за перегородкой. Она прижалась спиной к стене, вся дрожа от страха. Негромкие шаги в глубине комнаты стали приближаться. Ира замерла и затаила дыхание.

«Кто это такие? Где я? Зачем меня сюда привезли?» — мысли проносились в ее голове одна за другой. Они будто раскручивали невидимый маховик страха, от которого ее начало лихорадочно трясти. Войти в комнату и выяснить все, было для нее сейчас невообразимым безумием. Страх, проникнув в каждую клеточку организма, сковал ее по рукам и ногам.

— Ну и как ты набираешь? У него в конце знак «доллара» стоит.

— Олег, нет тут никаких «долларов».

— Тогда английская буква «с».

— И ее здесь тоже нет.

— Не в почете здесь латиница, — донесся хрипловатый голос третьего мужчины, по всей видимости пожилого.

— Нет. Демоса, к счастью, тоже нет.

— Максим, может быть нам запустить рекламу еще и в жилых секторах? Добавить в нее каких-нибудь слов, которые тут не употребляют, — судя по голосу пожилой мужчина поднялся и подошел к самой двери. Ира бесшумно, переступая босыми ногами по холодному полу, отпрянула в темноту коридора. Подальше от света из дверного проема.

— Полагаешь кто-то мог не заметить?

— Олег то прошел мимо нее и даже не взглянул.

— Я рекламу вообще не смотрю. Вот и не обратил внимания.

Шаги стали удаляться от двери и где-то там, в стороне, скрипнуло по полу кресло или тяжелый стул. Судя по голосам и звукам, все трое отошли в глубь комнаты. Ира осторожно вернулась обратно к дверному проему. Сердце бешено колотилось в груди. Во рту пересохло.