Кто-то из первокурсников поддержал его весёлый настрой.

— А ты им являешься с рождения, — не оставил оскорбление без ответа Иден.

— Так, — ректор вернула себе всеобщее внимание. — Это всё вы узнаете на теоретических занятиях. А сейчас начинаем. Мальчики!

Захари и Иден вышли в центр зала и с не особо заинтересованными лицами по команде Елены вдруг начали меняться в размере. Я охнула, когда раздался зверский рык от одного из них, а следом за ним и треск студенческой формы. Ткань натянулась за мгновение и тут же лопнула, лоскутами свисая с покрытых густым мехом конечностей.

— Ничего себе! — вырвалось неподдельное восхищение, облачённое в слова.

Я шагнула чуть ближе, оказавшись впереди всех учеников. Остальные первокурсники тоже не сдерживали эмоции. Сзади раздавался шёпот и свист. Кто-то даже вскрикнул.

Если в детстве я представляла, что обращение в зверя занимает минимум несколько минут, думала, что он постепенно увеличивается и зарастает шерстью, то на деле я и не заметила, как Иден обратился гигантским серым волком, а Захари бурым медведем. И медведь, как и заведено природой, превосходил волка размером.

Волк сверкнул здоровой лоснящейся шерстью и, подогнув все четыре громадные лапы, прыгнул прямо в толпу первокурсников!

Всё происходило одновременно быстро в реальности и замедленно в сознании. Огромный серый волк летел на студентов. На меня!

Кто-то завизжал, кто-то бросился бежать, а я замерла как вкопанная, боясь шелохнуться. Ноги потяжелели, будто сделанные из железа, я не могла сдвинуться с места.

Неужели это последний вздох перед кончиной? А я ведь даже не узнала, что за зверь сидит внутри меня.

Я закрыла глаза. Пусть последним, что я увижу, будет не огромная клыкастая пасть, сомкнувшаяся на шее.

— Иден!

Я вновь открыла глаза, ожидая увидеть себя среди неупокоенных душ. Но каменный пол, кирпичные колонны и неброские витражи на окнах оказались реальными.

В шаге передо мной, опираясь на все четыре громадные лапы, застыл волк. Он был крупнее меня в несколько раз и выше на пару голов. Взъерошенная серая шерсть слиплась в нескольких местах острыми сосульками.

По бокам от него напряжённо держались за волчью шерсть учитель и медведь. Захари вцепился чёрными пугающими когтями в серый бок. Дориан одной рукой наматывал на кулак густую шерсть, другую же выставил вперёд, направив на меня прямую ладонь, из центра которой расходились полупрозрачные магические лучи.

— Что ты творишь, Иден? — ректора не было видно за массивной волчьей спиной.

Зато прекрасно слышно.

— Ты с ума сошёл? С каникул бешеный вернулся? — Елене не нужно было даже кричать, чтобы все, кто находился поблизости, сжался от страха, будто грозные слова были обращены не волку. — Второй день ты пугаешь первокурсников, устраиваешь травлю среди собственной стаи, дерешься с медведями! Ты нарываешься, Иден? Быстро стал человеком! Быстро!

Стоило шерсти магическим образом бесследно исчезнуть, как медведь с учителем Дорианом нехотя отпустили обнажённого юношу. Ну, как обнажённого…

Мускулистое тело, тронутое лучами летнего солнца, предстало перед глазами всего на мгновение. Затем, произнеся себе под нос какое-то непонятное слово, Иден сомкнул пальцы одной руки. И в одночасье лоскуты его разорванной одежды слиплись, возвращаясь к исходному виду.

Практически невидимый щит между нами распался.

— Школа восстановления и такое может… — удивился студент, выползая на корточках из-под лавки.

— Этот волк псих!

— И как его сделали лидером?

— Да все волки больные! Надеюсь, я буду медведем.

— Если его не накажут, то я свалю из этой школы! Нафиг надо бояться за свою жизнь каждый день!

— Хм, — единственное, что произнёс волк, окончательно вернув себе человеческий вид.

Дикий, безумный. Зверь.

Я мотнула головой.

Я была согласна с непрекращающимися высказываниями однокурсников.

Чуть не погибнуть от лап чудовищного зверя… в сознании не укладывается. Да я ещё и стояла, как дура. Нарвалась на свою голову!

— Психопат, — я, нахмурив лоб, произнесла, едва он начал разворачиваться, чтобы предстать перед ректором. — Больной!

И что он сделал? Не извинился, не объяснился, а поклонился мне и ушёл.

— Правильно о тебе говорят, волк! — меня забила крупная дрожь. — И ты ещё лидер?!

Чьи-то руки мягко опустились на мои плечи в успокаивающем жесте. Это была одна из студенток, чьего имени я пока не знала.

Девушка усадила меня на лавку и принялась убеждать, что всё закончилось. Я же то и дело оборачивалась в сторону тихо беседующего с ректором волка.

Если он ещё нападёт… я буду готова! Руки сжались в кулаки. Да!

— Всё, Лея, смотри, — нервным тихим голосом прошептала студентка, попытавшись разжать мои кулаки.

Ногти впились в ладони до крови.

— Его уводят, всё хорошо.

Убедившись в правдивости её слов, я кивнула и заверила, что всё в порядке и я уже успокоилась. Девушка велела мне продолжить сидеть и позвать её, если вдруг почувствую себя нехорошо.

Такая милая. Не то, что этот душегуб!

Чуть позже ко мне подошла сама ректор и, пообещав, что разберётся с негодяем, попросила у меня прощения. Я удивилась, но приняла его с улыбкой.

Тем временем начался урок. Волк пропал вместе с медведем и Дорианом.

— Встаньте в два ряда друг напротив друга, — отделив непризнанных от уже «умелых» перваков, ректор вернулась в центр зала. — А теперь

оборотни превращаются в зверя, а затем тут же обратно. И без глупостей!

— Но мы же не умеем в магию восстановления, как они… — скромно прошелестела девушка, которая мне недавно помогла.

Оборотень.

— Можете раздеться заранее, чтобы не портить одежду, — пожала плечами женщина.

Ничего себе! Раздеваться, когда вокруг столько парней! Да девочек потом до конца шестого курса будут стебать!

— Но…

Елена цокнула и велела каждому оборотню развернуться к стене, чтобы не видеть тех, кто напротив.

— А вы, — когда бедняги начали переодеваться, ректор обратилась к остальным. — Вы будете просить своего зверя выйти наружу.

Вот так просто? И как я это сделаю?

— Как? — заглянув в серые глаза, озвучила я вопрос каждого непризнанного.

— Стоите и пытаетесь. Отставить разговоры. Мы начинаем!

Выматывало занятие похлеще любой физической работы. Я чувствовала, как в голове, прямо в сознании, что-то сопротивляется. Будто кто-то не просто закрыл ворота к так называемому внутреннему зверю, а подпёр их горами, даже щель не оставил.

Я присела прямо на холодный пол, обхватив заболевшую голову руками, затем встала обратно, глядя в потолок.

Давай же! Ну, пожалуйста, зверь, давай! Ты же где-то там спишь, просыпайся!

Всё лицо было мокрым, по рукам тоже струился скользкий пот. Я вытерла капельку, упавшую с волос на губу.

Занятие для непризнанных длилось вечность. Оборотней давно отпустили отдыхать, когда последний из них уже свалился на пол и расплылся в позе звезды. Превращаться больше никто не мог.

Мы же корчились во всевозможных позах, пытаясь выдавить из себя хоть какой-то намёк на зверя. У одной студентки получилось удлинить когти, у ещё одного парня призвать крохотный хвост, за который его дружно засмеяли.

Остальные же не могли похвастаться никакими успехами.

Не получилось на первый раз, не получилось на десятый. Постепенно непризнанные оказывались печально сидящими на скамье и лежащими на полу, без сил встать и продолжать занятие. Я осталась одной из немногих, кто продолжал попытки достучаться до внутреннего зверя.

Надеюсь, он у меня не такой, как у Идена.

— Теперь я понимаю, почему нас отправили на урок до завтрака! — заныл студент, стягивая с себя промокшую насквозь майку.

— Да-а-а, — простонал другой парень. — Обычно я ем каждые три часа, но сейчас меня точно вывернет от мысли о стейке.

— Зачем ты сказал? — хлопнул его по голове товарищ.

Всё это время ректор шагала вокруг нас. Иногда выкрикивала советы, которые не помогали. Иногда заставляла терпеть и пытаться ещё.