– Ты пришёл посмотреть, не проснулся ли Барг? – насмешливо прищурился Тулу.
– Да, – смущённо потупился Аким. – Одну минутку, сейчас, подождите, пожалуйста, – попросил он, закрывая лицо руками и подтягивая к локтям колени.
Нифель тактично отвернулась, переключив внимание на статую.
– А это кто? – Она видела на табличке только две буквы и решила, что широкая спина Акима закрывает часть имени.
– Это Ма, – тем не менее подтвердил Тулу. – Дух созидания. Его должны были здесь казнить, но он сам осудил себя и стал статуей. Вот на этом самом камне должны были ему голову рубить. – Тулу задумался, рассказывать ли дальше, но Аким сидел не шевелясь, и старик продолжил:
– Ещё Барг его звали, «Белый медведь». Жил на западном материке. Он человеком был. В зверином обличие никогда не ходил. Только вот на краю гибели в шкуру медведя облачился. Строитель, мудрец и многоженец, расплодившийся до безобразия. Каждые сто лет у него новая супруга – он их множество пережил, потому что, понимаете, духи же вечные, – Тулу с усмешкой оценил озадаченный вид Нифель, не понимавшей ничего. – Какой-то горадийский врун пустил байку, будто временами статуя шевелится. И все поверили! Людям только дай повод для фантазии – не остановишь. Народ поутру просыпается, выглядывает из окон, и вдруг кто-то обнаруживает, что Барг поменял позу. Радости-то! В газетах статьи печатают! Теории строят! Один говорит, что так дух добра реагирует на какие-то события в мире. Другой утверждает, что медведь просто устаёт стоять без движения. А по-моему, так он одинаково всегда выглядит.
– А я сразу заметила, что это необычная статуя: на ней совсем нет следов посиделок голубей! – улыбнулась Нифель.
– Да вы детектив! – оценил Тулу. – Барга тут уважают. Он сделал много хорошего. И в Горадике, и у себя на материке – везде.
Аким судорожно вздохнул, отнял руки от лица.
– Я подумал, вон какие странные дела творятся! А вдруг, если на границу стали снова принимать простых людей с Земли, вдруг дух добра наконец-то проснулся? Было ощущение, что он пошевелился! Я сам почувствовал, честное слово!
– Чуть что случится в мире – и все блаженные идут сюда проверять, не ожил ли, – скучающе зевнул Тулу. – Но Барг не оживает.
Они помолчали, собирая волю в кулак, соглашаясь с несовершенством, искривлённостью мира, в котором жили и работали. Надо было ехать. Аким ожидал, что увидит чудо, но чуда не произошло. Так бывает, если выпьешь немного лишнего.
Когда пограничники вернулись в ангар, Минов, с рыжим котом под боком, спал мёртвым сном головой на стопке бумаг.
– Галапаг, родной, к Цзы поедем, понял? – шёпотом попросил Аким у ворона. – Я не сяду в седло, я устал! Едем к Цзы! Понял? Восьмой квадрат, к Цзы.
– Цирк! – кивнул Галапаг, весело захлопав крыльями. – Цирк-цирик!
– Ну и плевать, – бормотал Аким, устраиваясь в кабине. – В цирк так в цирк! Светает! Сколько я уже не спал! А нам бы сегодня представить матроса дому! Проверь, как там, дверь закрыта? Я не встану уже, ни за что не встану!
И мгновенно уснул, не успев даже уложить себе в кресло пару пуховых подушек.
Нифель проверила рычаг, закрывающий дверь, и стала доставать из-под сидения одеяло. Галапаг неторопливо вышел из ангара и зашагал к обрыву: видно, у старичка-ворона не хватало сил, чтобы подняться в воздух сразу с земли.
«Что значит „представить дому“? „Здравствуй, дом!..“» – вообразила встречу Нифель. Она искренне надеялась, что ей не придётся жить где-нибудь в огромной рыбе или на поросшем лесом горбе каменного тролля. Но вскоре землянке вспомнился Цзы. Вряд ли он живёт там, где нет холодильника и дивана. Девушка успокоилась и мгновенно уснула.
4. Облако
Страшный тёмный сон про брата полностью развеялся от света яркого полуденного солнца. Луч пробрался сквозь щель в плотной занавеске и ослепил её. В кабине было душно. Снаружи мерно стрекотали сверчки, и сквозь это стрекотание слышались голоса капитанов:
– Бардак, – констатировал Минов. Он считал судно в квадрате № 8 одним из лучших, и то, как с собственностью Границы обращался Цзы, крайне его раздражало.
– Здесь редко кто появляется. Только я залетал временами, – оправдывал хозяина Аким, виновато срывая несколько ромашек. Под травой и цветами прослеживались плиты лётной площадки. – Птица его в отъезде вместе с жокеем. Вот и заросло все. У восьмого квадрата такая птица! Мечта просто!
– Знатная птица, – согласился Минов. Подумав про себя: «Судно скоростное, валкое, ходкое – и досталось тупому, ленивому…» Аким отбросил букет и встал, видя, что коллега закипает. Промедление могло стоить Цзы здоровья.
– Пойдём? – предложил Аким, стряхивая с мундира травинки и поправляя форму.
– Да, сейчас. Так. Давай повторим ещё раз.
Как профессор, строго спрашивал Минов, мерно вышагивая по полю:
– Почему мы передаём её Цзы?
– Я подумал, что тебе будет приятно проучить гада! – хохотнул Аким.
– Неправильно, – отрезал Минов. – Есть протокол: мы селим её в восьмой квадрат потому, что это её область по месту жительства. Она сможет продолжить двойную жизнь – на Земле и в Илии. А ещё здесь есть инструктор из её времени и выше званием.
– Верно! Всё сошлось! – воскликнул Аким. – Взаимопонимание и выручка!
А про себя подумал: «Какая разница, куда её селить? Как ни спрячем – всё равно Фьёр заберёт! И сегодня же ночью!»
– Эти обстоятельства нигде не обозначены, мы их не учитываем, – отрезал Минов, сбивая щелчком с рукава назойливую стрекозу. – Инструкций по этому поводу не поступало.
– Так я и не спорю! Ближайшее же место! И нам недалеко ехать было, и ей хорошо, и Цыпочка заслужил! Получат своё все!
– Доброе утро! – поздоровалась Нифель, вылезая из кабины. Она не умела читать мысли и пока не знала, что её селят сюда временно – буквально до появления Фьёра.
Ворон снова дремал, и ей удалось легко соскользнуть без трапа – по гладкому крылу на траву.
– Доброе! – приветственно улыбнулся Аким.
– Судно квадрата восемь, – сообщил Минов, не намереваясь пробыть у Цзы и лишнюю минуту.
Нифель огляделась. Это место очень напоминало ей дворец Иоса: тоже находилось на немыслимой высоте. Всё вокруг застилали кучевые облака. Временами между ними виднелись земля, леса, поля. Вдалеке поблескивало море. Свежо, светло, приветливо качаются полевые травы и цветы, дрожат на ветру пышные кроны деревьев неясной породы. На башенке неспешно прокручивается флюгер с петушком, вокруг него плавно вращают лопастями, тихо потрескивают анемометры. Вроде бы скала, в которую вписался дом с черепичной крышей, – не рыба и не тролль, для жизни выглядит вполне пригодно!
Они прошли вниз от взлётной палубы к садику, состоящему из нескольких неухоженных, совершенно заросших клумб, среди которых вилась к зелёной двери мощёная булыжником тропка. Дверь выделялась своей новизной. Причиной тому было недавнее появление налётчика на коне – оно привело к вынужденной замене части дорожки, двери и прихожей.
– Вам надо поставить подписи на документах с обеих сторон. Отложите в сторону лист с «вещевым имуществом» и желтую папку с инструкциями. Остальное Аким отвезёт в архив, – объявил Минов, завязывая тесёмочки. Он самолично, по праву капитана илийской границы, вписал в договор Нифель место её работы.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
