Если бы у меня был шанс начать наш путь заново, я ни за что не согласилась бы на предложенный Моррелем маршрут. Изобрела бы самолет, согласилась бы ползти по грязи пещер, но никогда не ступила бы в это раскаленное пекло бесконечного песка. И не только я. Однако Моррель, казалось, на все наши страдания просто не обращал внимания. Он вел нас через пески и жару уверенно, не задерживаясь и даже почти не оглядываясь. И когда мы, наконец, добрались до небольшого оазиса, то просто рухнули на траву.
Отдышаться нам удалось не сразу. Но силы мало-помалу восстанавливались, и теперь нам уже хотелось не просто отдохнуть, но и поесть. Моррель разжег костер, Лесс побросала туда какие-то камни, а мы с Серженом повесили над огнем котелок. После ужина мы все почувствовали себя еще лучше. Лесс с Моррелем (конечно же!) снова сбежали, Сержен (естественно!) опять ударился в молитвы, а я, решив, что чем-то все-таки перед сном нужно заняться, выудила из сумки любовный роман, впесоченный мне в дорогу Асмодеем. На чем я там остановилась? Кажется, главный герой, несмотря на все демонстрируемые им чудеса храбрости все-таки не уберег любимого сюзерена? Ага, нашла. Заветное продолжение.
Итак. Что начинает делать главный герой (буквально, крепкий орешек), когда на его глазах убивают его короля? Правильно. Пить. Пролистнув несколько листков (ну не могу я спокойно читать, как клуши алкашей описывают, за 20 страниц герой еле-еле осилил одну бутылку виски), я приблизилась к окончанию запойного этапа. Впрочем… окончания, как раз, ничто и не предвещало. В борьбе героя с зеленым змием явно одолевал змий. Герой уже даже не заглядывал в рюмку. Пил прямо из горлышка. И допился-таки, наконец, до стадии дрессировки белых мышей. Вообще-то, по смыслу, после такой утомительной многостраничной пьянки, над героем оставалось только произнести последнее слово — типа был хороший парень, но потопил корабль своих желаний на дне граненого стакана и, выпив вместо спирта стакан неразбавленной воды, отравился и умер в страшных мучениях. Однако бесславно скончаться крепкому орешку не дали. Откуда-то вынырнул старый друг, и, потрясая громкими словами, попытался возродить героя к нормальной жизни. Слова не подействовали. Тогда друг потребовал налить ему тоже. И понеслись тосты, поскольку (как всем известно) выпивка без торжественной части теряет свой воспитательный смысл. У вечных тем снова начали появляться новые грани (боже, если так дальше пойдет, они перестанут быть гранеными и станут шарообразными), было провозглашено, что поздно выпитая вторая — зря выпитая первая, и пьянка понеслась по второму кругу. До тех самых пор, пока друг не выудил героя из тарелки и не сообщил ему, что его ждут великие дела, и в нем нуждается Родина. В ответ на все эти излияния, герой заявил, что больше Родине служить не может, так как неизлечимо болен. Друг, конечно же, сразу поинтересовался, какие симптомы у болезни.
— Ну… — начал вспоминать герой. — Сначала ко мне заглянула тень самодержца, убитого по моей вине, потом призраки сраженных мною пиратов… потом куры с лягушачьими головами… потом лошади — все как одна точь-в-точь похожие на нашу вдовствующую королеву… потом волки-оборотни… потом чебурашки — ниндзя… А потом я понял, что у меня белая горячка…
Друг облегченно вздохнул и сообщил, что белая горячка — это неуважительная причина для того, чтобы отказываться от служения Родине, и что в стране не хватает героев. Поскольку они все либо уже спились, либо отошли от дел.
Герой (разумеется!) тут же расправил плечи, заявил, что страна может спать спокойно, и прямо на рассвете (с утра он уже был как огурчик — зелёный и прыщавый), отправился исполнять свой священный долг перед Родиной.
— Родина тебя не забудет, если когда-нибудь вспомнит! — напутствовал его друг, прежде, чем упасть мордой в салат.
— Что читаешь? — прервали мое занятие появившиеся Моррель и Лесс.
— Вам лучше не знать, — пробормотала я, закрывая книгу и укладываясь спать. Все-таки, когда они оба были рядом, чувствовала я себя намного спокойнее.
— Слушай, неужели все небельсы в вашем мире такие же, как вы с Серженом? — остановилась возле меня Лесс.
— В смысле? — тут же снова расхотела спать я.
— Вы очень странные… — туманно объяснилась Лесс. Я дернула бровью и похлопала рядом с собой, приглашая лешую присесть. В том, что разговор будет долгим, я не сомневалась.
— Почему ты считаешь нас странными? — полюбопытствовала я.
— Мы с Моррелем много путешествовали. И много сражались. И видели небельсов не раз, и не два. Обычно они не могли спланировать ни одного, даже самого простейшего боя, не изъявляли желания общаться и были слишком кровожадными. Вы с Серженом не такие. Ты извинишь, что я, несмотря на твою призрачную сущность, тоже отношу тебя к небельсам?
— Конечно извиню, — усмехнулась я. — Тем более, что я сама себя к ним отношу. Ну а что касается твоего вопроса… наверное, мы с Серженом просто из другого мира. Такого, в которым вы с Моррелем еще не были. На свое счастье. Впрочем, мой мир слишком далеко ушел вперед, и давно умеет защищаться от незваных гостей. А мир Сержена… практически полностью принадлежит людям. И боюсь, что его ненависть к нечисти имеет действительно веские основания. Мне кажется, что бельсы в его измерении ведут себя примерно так же, как небельсы в этом. То есть они просто слепо ненавидят всех, кто на них не похож и пытаются их уничтожить. Естественно, коренному населению приходится от них защищаться. Причем не самыми лучшими методами. Например, если бы я рассказала тебе об инквизиции, ты согласилась бы со мной, что лучше иметь рядом с собой немного нечисти, чем таких упертых фанатиков.
— Вы с Серженом из разных миров? — удивилась Лесс. — А я-то все гадаю — почему вы так не похожи? Как же вы умудрились встретиться?
— Это долгая и грустная история, — отмахнулась я.
— Однако, из каких бы вы миров не были, вы все равно слишком разные. Может, сказывается возраст? Ты ведь старше Сержена?
— Ну не настолько же! — отмела подобное предположение я. — Всего-то на два года. А что, это так заметно? Мне-то казалось, что после того, как я стала призрачной, я наоборот начала выглядеть моложе.
— Выглядеть — безусловно, — согласилась Лесс. — Тебе даже 15-ти весен не дашь… до тех пор, пока не встретишься с тобой взглядом. Моррель, кстати, первым обратил на это внимание. Твои глаза выглядят взрослее даже твоего реального возраста.
— Наверное, это потому, что я воспитывалась в мире с очень большим количеством информации, — предположила я. — Во всяком случае, ничем другим я этот взгляд объяснить не могу. Мудрости особой во мне нет, жизненного опыта тоже, да и проблем глобальных до последнего времени на мою голову никогда не сваливалось…
— Может, у тебя была несчастливая любовь? — предположила Лесс. — Страдания добавляют взгляду мудрости.
— Не настолько несчастливая… — открестилась я. — Тем более, теперь у меня есть Сержен.
— И все-таки ты не ответила на мой вопрос. Небельсы в вашем мире все такие же, как вы с Серженом?
— Да нет. Небельсы все разные. Так же, как и бельсы. У них различаются и цвет кожи, и характеры, и религии. Сержен, например, верит, что мир создала некая Владычица, которой он постоянно и молится. А если я тебе начну рассказывать религию своего мира — ты вообще запутаешься минут через 20.
— И различие ваших религий и миров тебе не мешает? — озадачилась Лесс.
— Мне нет. А вот Сержену… не знаю. Он слишком упертый. Я ведь ввязалась в это приключение в надежде избавиться от своей призрачной сущности. Может, хоть тогда мне удастся завоевать его чувства… хотя… я в этом не уверена. Сержен рвется стать рыцарем. И поэтому старается не обращать на меня внимания. Его Владычица заповедовала своим послушникам уничтожать нечисть до последней капли крови. А я и в человеческом воплощении вряд ли похожа на девушку его мечты. Ведь я же все равно не избавлюсь от своего таланта и не перестану владеть магией.
