— Он дьявол, я не могу этого отрицать… он дьявол до мозга костей, но…

Я запнулась, не зная, как, черт возьми, в двух словах объяснить мои отношения с Николаем.

— Я ее дьявол, – сказал Нико, внезапно вмешиваясь. Он уверенно направился к Кармелле, даже не глядя на пистолет, приставленный к его груди. — Неважно, кто придет за ней, или что они захотят с ней сделать, им придется пройти через меня. Я буду защищать ее ценой своей жизни, – тихо сказал он.

Воцарилось молчание, пока Николай и Кармелла смотрели друг на друга. Напряжение нарастало, поскольку мы знали, что копы уже в пути и отвлекающий маневр ничего не изменит, если мы не будем готовы воспользоваться представившейся возможностью.

— Тогда идите. Уходите, и не дайте себя поймать. Я останусь здесь, ждать, когда твой брат вернется домой.

Потребовалось несколько мгновений, чтобы слова Кармеллы дошли до моего сознания. Она отпускала нас.

— Оставайся, но не прям здесь, потому что есть вероятность небольшого взрыва, – выпалила я, бросаясь к ней и крепко обнимая.

Она обняла меня в ответ, все еще сжимая пистолет в руке.

— Береги себя, София, моя драгоценная девочка, – пробормотала она мне в волосы.

— Буду, – заверила я ее.

— Я тоже, – пробормотал Нико рядом с нами и снова взял меня за руку.

Кармелла отстранилась, вытирая пальцем уголки глаз.

— Ступайте. Поторопитесь, пока они не вернулись из больницы. Они уже в пути.

С новой тревогой, охватившей меня, я последовала за Николаем в гараж.

Знакомые запахи смазки и моторного масла, всех тех обычных вещей, которые я так любила, заполнили мою голову. Я так сильно изменилась за те дни, что прошли с первого побега Николая, когда я вошла сюда и попала прямо в его объятия. Теперь мы убегали вместе, его рука крепко сжимала мою, и я не собиралась её отпускать.

Мы прошли через гараж и оказались у двери с самой дальней стороны.

— Хорошо, я открываю её, а ты хватаешь Софию и бежишь, – сказал Анджело, становясь сбоку с пистолетом наготове.

— Будь осторожен. Кьяра убьет меня, если ты пострадаешь.

Я знала без сомнения, что моя лучшая подруга такая же мстительная, как и все они.

— Она бы так и сделала, да? Если со мной что-то случится, скажи ей… Я бы повторил всё это, не задумываясь, только, чтобы снова провести все отведенное время с ней, – хрипло сказал он, смягчая мое сердце.

— Проклятье, мужик, это было чертовски трогательно, но ты сможешь сказать ей это сам, – ответил Николай и притянул меня ближе. — Давайте сделаем это.

Мы не знали, встретит ли нас кто-то снаружи. Франко мог ожидать этого, и, возможно, уже подозревал Анджело. Я понятия не имела.

Николай поймал мой взгляд, его серебристый взгляд нежно скользнул по моим чертам.

— Помни, lastochka, лучше умереть, чем ничего не делать, – тихо сказал он мне.

Эти слова очень хорошо подходили ему. Он был человеком, который явно жил в соответствии с ними и которому повезло не умереть за них до сих пор.

Я кивнула и выпрямила спину. Я была Софией Де Санктис, принцессой мафии, бойцом на ножах и lastochkoy Николая Чернова. Я бы не стала скулить.

Анджело в последний раз посмотрел на нас и, увидев, что мы готовы, открыл дверь.

Весь ад вырвался наружу.

Глава 24

Николай

Как только Анджело вышел, пуля попала ему в ногу, и он упал. Выстрелы раздались одновременно в направлении дверного проема и из гаража.

Дерьмо.

Я нагнул Софию и толкнул ее за громоздкую машину.

— Оставайся здесь, – прошипел ей, крепко сжав напоследок ее руку, прежде чем отвернуться.

Я прислушался к тихим шаркающим звукам, которые издавали люди Де Санктис в попытках не шуметь, пока двигались в темноте. Обратившись к лесному ребенку, которым я когда-то был, тому, кто мог видеть в самую темную ночь, я решил, в каком направлении двигаться в первую очередь, и выскочил из укрытия.

Я скользнул по бамперу машины, и мой кулак угодил в нос первому стрелку. Я тяжело приземлился ему на грудь, мои руки метнулись к его шее еще до того, как он понял, что произошло.

Мягкий хруст успокоил бушующего зверя гнева и страха внутри меня. Все, о чем я мог думать, – это уберечь Софию. Она могла пострадать вот так, от безрассудно летящих пуль. Если бы это случилось, я бы сжег дотла каждый сантиметр Каса Нера, а каждого живущего здесь ублюдка пригвоздил бы к земле, чтобы он умер в мучительной агонии, прежде чем позволить пламени поглотить и меня.

Оставив мертвое тело первого солдата, я бесшумно двинулся босиком к следующему. Ранее я обшарил карманы покойника, и теперь у меня были нож и пистолет. Однако в этих темных тесных помещениях нож был предпочтительнее, поскольку всегда лучше подкрасться и напасть в темноте, чем устраивать перестрелку.

Мой нож нашел шею следующего солдата, войдя сквозь его никчемную плоть и сухожилия, как в масло. Горячая кровь брызнула мне на грудь и руку, и я почувствовал облегчение от того, что к моему вывихнутому плечу, похоже, возвращаются чувства. Анджело хорошо постарался, вправляя его обратно, хотя через несколько часов оно снова будет болеть как сучка. При таком раскладе мне повезло бы остаться в живых, чтобы беспокоиться об этом.

Анджело. Черт. Лучше бы ему не истечь кровью, не тогда, когда он так близок к тому, чтобы получить все, что хотел, будущее, о котором мечтал, с любимой женщиной. Я чувствовал, что теперь несу ответственность и за его жизнь, наряду с жизнью Софии. Хорошие люди, которые оказались в этой ситуации из-за меня.

Еще один охранник пал от моего ножа, и в гараже воцарилась тишина. Я направился обратно к Софии.

Пока я шел, мои глаза идеально адаптировались к тусклому освещению, и быстрое движение впереди привлекло мое внимание. Маленькая дверь в гараж распахнулась, свет на мгновение ослепил меня, и через нее протиснулась фигура, волоча за собой другую.

Кто-то схватил Софию и вел ее на улицу.

Я бросился за ними.

Единственное, в чем мои родители были согласны с точки зрения жестоких и удручающих жизненных уроков, так это в том, что любовь – это слабость, из-за которой тебя могут убить. Она заглушает инстинкты, притупляет чувства и берет верх над логикой. Сегодня это стало как никогда очевидным.

Когда я выскочил на улицу вслед за Софией, чистый ужас за нее заслонил от меня все остальное и атака произошла сбоку. Ждать, пока кто-то вслепую выбежит за дверь, – это тактика боя 101, но я купился на нее, потому что не мог оторвать глаз от вида любимой женщины, которую мучительно тащили, ее ноги подкашивались на земле, пока голова моталась в жесткой хватке нападавшего.

За дверью меня уже поджидали двое мужчин, и они не сдерживались. Один схватил меня за талию, а другой стал бить. Однако он был медленным и тяжелым, и мне удалось подтянуть ноги и оттолкнуться от его живота, ударив головой стоящего позади меня мужчину и повалив нас обоих на землю. Оказавшись на земле, я перерезал сухожилия тому, который все еще стоял на ногах, оставив его кричать от боли, и повернулся ко второму. Я резко дернул его руку вверх как раз вовремя, чтобы он выстрелил мимо цели. Выстрел эхом прокатился по территории, за ним быстро последовал другой. Я поднял глаза. Нападавший отшатнулся и упал, в его голове зияла дыра. Повернув голову в другую сторону, я стал искать стрелка.

Анджело лежал на земле, вытянув поврежденную ногу перед собой и прислонившись спиной к стене гаража. Он был бледен и выглядел ужасно, но хватка на пистолете в его руке была твердой.

Он медленно опустил оружие и посмотрел на меня.

— София у Сильвио, – выдохнул он, прежде чем застонать и схватиться за ногу.

Поднявшись на ноги, я схватил пистолеты убитых и засунул их за пояс, став похожим на оружейный склад в составе одного человека.

— Они, блядь, так и не ушли. Они ждали.

— Будь начеку и стреляй в любого, кто на тебя нападет. Мы все равно выберемся отсюда, и тебя кое-кто ждет, – напомнил я ему.