Мне нужно было разозлить Сильвио, чтобы он допустил ошибку. Я точно знал, как это сделать.

Я громко рассмеялся, отчего жар на лице Сильвио поднялся выше, окрасив его щеки.

— Кто сказал, что я не хочу, чтобы было больно? – подначил я его. Я следил за мужчинами, исчезающими за дверью. Они почти закрыли ее, оставив лишь маленький зазор. — Ты стесняешься раздеться перед своими мужчинами? Как жалко.

Сильвио дернулся ко мне, на мгновение забыв о Софии. Мои глаза встретились с ее, и в ту же секунду между нами возник план.

Как только гнев ослабил хватку Сильвио, София пришла в движение. Она вырвалась из его лап, используя вес своего тела, чтобы упасть, и направила пистолет в пространство над своей головой. Затем быстро развернулась и ударила Сильвио ногой в колено. Он упал с ворчанием. Ненадолго она взяла верх, но я ничем не мог помочь из-за своих связанных конечностей.

— Хватай пистолет, – прошипел я, напрягаясь всем телом в их сторону, и всерьез раздумывая, не вырвать ли мне руки из стяжек, чтобы подобраться поближе.

Она потянулась к кузену, чтобы достать пистолет, как раз в тот момент, когда ублюдок опомнился достаточно, чтобы увернуться, и София упала на него. Она пришла в себя быстрее и вскочила, почти избежав его прикосновения. Но остановилась на полпути, когда Сильвио выронил пистолет и единственной рукой крепко вцепился в ее длинные черные волосы. Он дернул ее назад, и ее ноги заскользили по каменным плитам подвала, а тело сильно ударилось об пол.

— Ты тупая сука, – выругался Сильвио и оседлал Софию так, что ее руки оказались прижатыми к бокам.

Я не мог отвести взгляд, даже когда потянул за трубу. Плечо хрустнуло, но это не помогло мне избавиться от стяжки. Боль пронзила руку.

За все дни пребывания здесь мне так и не удалось выбраться, но никогда еще я не был так мотивирован.

Сильвио ударил Софию головой об пол и схватил за горло. Его рука сжалась на ее шее, и она тихо вскрикнула.

Черт, нет. Каждая клеточка моего тела восстала против вида того, как ей причиняют боль.

С ревом, исходившим из глубины моей души, я подался всем весом вперед и оторвал половину трубы от стены.

Она упала на пол, когда я бросился на Сильвио. Мои руки все еще были связаны за спиной, а правое плечо болело так, что это указывало на вывих. Без рук у меня не было другого выбора, кроме как ударить его своим телом.

Я налетел на него, получив хороший удар головой, когда мы столкнулись. Он повалился набок, и его нога задела пистолет, отчего тот покатился по полу к двери. Сильвио откатился в сторону, и София закашлялась, втягивая воздух в легкие. Я двинулся на Сильвио, с трудом держась на ногах, учитывая онемение рук, которое быстро распространялось по груди. Тяжело дыша, я встал над ним и быстро, с холодной точностью нанес удары ногой. Почки, печень, селезенка. Урод будет неделями мочиться кровью и думать обо мне.

Когда я отвел ногу, чтобы нанести еще один удар, на этот раз в затылок, звук взводимого курка заставил меня замереть. Я медленно повернулся, молясь увидеть Софию с пистолетом в руке.

Конечно, для этого потребовалось бы такое везение, которого у меня никогда не было.

В дверях столпились мужчины, а на пороге стоял отец Сильвио, Франко, с недоверчивым и яростным выражением на старом лице.

— Что за чертовщина здесь творится? – прогремел он.

Его пистолет был направлен на меня, и он был далеко не так пьян, как Сильвио. Очевидно, он только сейчас осознал, что его сын все это время приставал к пленнику в недрах Каса Нера, да и к его племяннице тоже, если уж на то пошло.

София встала, ее обнаженная кожа была перепачкана грязью и кровью. Белое платье было разорвано и свисало с плеча, а из уголка рта капала кровь. Франко с ужасом осмотрел ее.

— Zio, Сильвио притащил меня сюда. Он... он угрожал мне, – сказала она хриплым шепотом.

Франко нахмурился и бросил недоверчивый взгляд на своего сына, который был в отключке. Затем дернул головой через плечо.

— Отнесите его наверх, – приказал он своим людям. — У нас нет на это времени. София, расскажи мне, что случилось.

Нет, молчи. Этот человек не на твоей стороне, – хотел я крикнуть ей, но ничто не мешало Франко пристрелить меня, беглого пленника, как собаку, прямо здесь, и тогда София осталась бы одна.

Она сглотнула.

— Он... он душил меня и угрожал…

Она замолчала, не находя слов, чтобы объяснить дяде, что его сын угрожал изнасиловать и убить ее. Это было слишком отвратительно.

Франко долго изучал ее, а затем кивнул.

— У твоего отца осложнения, София. Мне нужно ехать в больницу.

— Осложнения? – в вопросе Софии сквозил страх. Между ними не было сказано ни слова о том, что Антонио придет в ярость, если узнает о произошедшем.

Франко кивнул с ледяным выражением лица.

— Он не должен сейчас нервничать, а ты явно расстроена. Я не знаю, что здесь произошло, но я выслушаю версию Сильвио, когда он очнется, и тогда мы решим, что делать.

— Версию Сильвио? Ты же видишь, что произошло, – процедила София.

Мне хотелось зажать ей рот рукой. Я ничего не мог поделать, кроме как стоять там, как статуя, перед пистолетом Франко, зная, что в этот самый момент решаются наши судьбы. От того, каким путем пойдет Франко, зависело, умрем ли мы сегодня или будем жить, чтобы сражаться дальше.

— Нет, я вижу, что что-то произошло, и я слышал твою версию, но это всего лишь твои слова. Твоя сторона. Я выслушаю своего сына. А до тех пор, я думаю, тебе лучше прийти в себя в безопасном месте. Ты явно в истерике.

Он снова повернулся к своим людям.

— Уведите ее.

София тихо воскликнула, когда ее вывели из комнаты, бросив на меня последний взгляд. Вошли мужчины и подняли неподвижное тело Сильвио. Еще больше мужчин медленно приблизились ко мне, как будто я был диким зверем, способным перегрызть глотки. Они были правы. В этот момент я был скорее животным, чем человеком. Я не смог сдержать рычание, когда они окружили меня.

— Спокойно, Чернов. Я не буду колебаться, – невозмутимо произнес Франко. Я поверил ему. Его брат был на пороге смерти, а он не давал обещания пощадить меня. Даже если это приведет к расколу с Братвой Чернова, вряд ли он бы стал беспокоиться. Это был бы шанс продемонстрировать свою власть до возвращения Ренато из Италии. Возможно, он даже надеялся оспорить притязания младшего Де Санктиса на роль босса.

Я подавил свой гнев. Сейчас мне нужно было сосредоточиться. Я не смог бы вытащить Софию отсюда, если бы был мертв. Я уже вывихнул плечо, а мои руки были так изрезаны стяжками, что кровь обильно капала на пол. Они оттащили меня назад, ругаясь из-за трубы, которая оторвалась от стены и больше не могла удерживать кого-либо.

— Свяжите ему ноги. Далеко он не уйдет. – Донеслись до меня пренебрежительные слова Франко, когда его люди поспешили выполнить приказ.

В итоге они оставили меня лежать на пылающих от боли руках и спине на полу, со связанными лодыжками. Холодный пол колол кожу даже сквозь грязную футболку. Я был только рад, что все еще могу что-то чувствовать, учитывая онемение, распространяющееся от плеч.

Пока я лежал, я изо всех сил прислушивался к тому, куда они могли увести Софию. Франко произнес это так, будто ей нельзя было доверять возвращаться в свою комнату.

Я напряг зрение, когда звуки разговоров и шагов в коридоре стихли. Через мгновение я услышал это. Тихий плачущий звук.

Я перекатился на бок и пополз на всхлипы, игнорируя боль, которая пронзила каждый нерв. В большинстве комнат на этом адском этаже в доме детства Софии была решетка, ведущая в водосток. Должно быть, они были соединены под полом, потому что я мог слышать тихие звуки, издаваемые в соседней комнате.

София. Моя маленькая ласточка.

— София, lastochka, не плачь, – простонал я в решетку, плюхнувшись на живот, в лицо ударили отвратительные запахи.

После долгой паузы до меня донесся ее недоверчивый голос.