— Посмотрим одним глазком, а потом уйдем. Я хочу увидеть, действительно ли он такой горячий и сумасшедший, как говорят, – бросила Кьяра через плечо. — Давай, София. Поживи немного.

Она понятия не имела, как много я пожила прошлой ночью с тем самым мужчиной, на которого ей было любопытно взглянуть, но я придержала язык. Я никогда не знала, где в Каса Нера уши.

Мы спустились на самый нижний этаж.

— Откуда ты вообще знаешь об этом месте? – поинтересовалась я, следуя за ней по коридору. Там была только одна закрытая дверь, так что было совершенно очевидно, где держали Николая.

— Я была здесь… когда искала уединения, если ты понимаешь, о чем, – сказала Кьяра и вздернула бровь.

— Ты шутишь, – пробормотала я. Трудно было представить менее романтичное место, чем настоящая темница.

— Иногда выбирать не приходится, и, кроме того, мы должны брать то, что можем получить, пока еще можем, – сказала Кьяра тяжелым голосом. — Ты же знаешь, как трудно было даже разрушить эти стены... чтобы беспокоиться сейчас о романтике.

Я проглотила остатки своих протестов. Она была права. К тому моменту, как мы закончили школу, Кьяра уже сильно влюбилась в моего взрослого, непоколебимого телохранителя. Она не знала, что он чувствовал то же самое, и давила на него каждый божий день, чтобы тот обратил на нее внимание. Я до сих пор помню день, когда он потерял контроль. К счастью, тогда мне удалось оставить их наедине, но я как никто другой понимала, что значит желать того, кто был под запретом. Я слишком хорошо знала, насколько хрупкими могут быть эти секреты и как они могут привести к смерти и разрухе.

Мы подошли к двери Нико, и Кьяра отодвинула металлическую решетку наверху, которая позволяла охранникам заглядывать внутрь, не открывая ее. Антонио установил ее после того, как какой-то пленник вырвался из цепей, и устроил засаду охранникам, когда те открыли дверь.

Внутри было темно и тихо.

— Он спит? – прошептала Кьяра, прищурившись и вглядываясь в тускло освещенную комнату.

— Нет, не спит, – пробормотала я. Я чувствовала, что он наблюдает за мной, ожидая, что мы будем делать.

— Я ни черта не вижу, – проворчала Кьяра и потянулась к засову, осторожно открывая дверь.

— Кьяра, оставь его в покое.

— Почему? Я не собираюсь причинять ему боль или что-то в этом роде, – пробормотала она.

— Что ж, приятно слышать. – Насмешливый тон Нико долетел до нас в темноте.

Поддавшись желанию увидеть его, я направилась к стене и включила маленькую лампочку, которая висела посреди комнаты.

Он сидел у стены с пристегнутыми сзади руками. Его серые глаза тут же встретились с моими, и тепло в них послало толчок прямо через меня.

— Привет, lastochka. Рад, что ты зашла ко мне, – пробормотал он.

Его глаза пробежались по мне, став почти серебряными, когда поймали свет. Мое тело разгорячилось, а кожа натянулась. Я провела потными ладонями по бедрам и попыталась взять себя в руки. На мне были лосины и укороченный спортивный топ. Судя по выражению глаз Нико, он их одобрил.

— Вау, так ты и есть он… великий и ужасный Николай Чернов.

Кьяра скрестила руки на груди, демонстрируя, как всегда, склонность к драматизму.

— К вашим услугам. Николай Викторович Чернов, если говорить технически, и я предпочитаю «великий и могущественный». – Нико ухмыльнулся.

Кьяра обмахнула лицо и решительно кивнула.

— Ладно, я поняла. Он стоит всей шумихи.

Нико кивнул ей.

Я закатила глаза, чувствуя себя не в своей тарелке и странную ревность из-за ухмылки Нико.

— А ты та самая, да? Кьяра Анджело? – слова Николая на мгновение выпустили весь воздух из комнаты.

Кьяра напряглась, ее рука сжалась в кулак.

— Откуда ты знаешь? – почти прошептала она, побледнев.

Нико ухмыльнулся.

— Я много чего знаю.

Кьяра нахмурилась и повернулась, чтобы посмотреть на меня.

— Откуда ему известно?

— Это просто хорошая догадка. Он так делает. Наблюдает за всеми, – быстро сказала я ей. Шаги наверху напомнили мне, как плохо было бы попасться здесь. — Слушай, нам нужно подняться наверх, пока кто-нибудь не увидел нас здесь. Кармелла готовит обед. Мне нужно принести ему немного. Ты хотела увидеть его, и ты это сделала.

Я взяла ее за руку и потащила к двери. Я распахнула ее как раз в тот момент, когда появилась огромная фигура Анджело. В руках он держал поднос с обедом.

Его глаза загорелись при виде Кьяры.

— Ну и ну, разве это не самый сексуальный телохранитель на Восточном побережье?

— Только на Восточном побережье?

— На Западном живет Кевин Костнер, так что да, большой парень.

— Костнер чертовски стар для тебя, – прорычал Анджело своей девушке.

— А ты нет? – Кьяра хихикнула.

Я знала этот танец и не собиралась стоять и наблюдать за прелюдией. Так что забрала поднос из рук Анджело.

— Я займусь этим. А вы двое снимите комнату, желательно такую, откуда вас не будет слышно.

Я повернулась к Николаю с подносом. Он ухмылялся, глядя на Анджело и Кьяру.

— Юная любовь, она согревает мое холодное, мертвое сердце. Совсем, как ты, королева бала.

Я приблизилась к нему, остро ощущая его взгляд на своем лице. После прошлой ночи я, вероятно, должна была чувствовать себя более смущенной, но это было далеко от истины. Внутри меня отсутствовал стыд, когда я медленно поднимала маленькие кусочки сэндвича, приготовленного Кармеллой.

— Полагаю, мне следует объяснить насчет прошлой ночи. – Я протянула руку и скормила ему кусочек.

— Если хочешь.

Он пристально наблюдал за мной, не сводя с меня глаз. Этот тяжелый взгляд ощущался как рука на моем плече.

— По-видимому, я скоро снова буду помолвлена. Думаю, я уже могу быть.

Эти слова почему-то смутили меня. Я не могла посмотреть в глаза Николаю. Я чувствовала себя слабой и бесполезной, как жалкая маленькая девочка, которая притворялась сильной, но, в итоге просто заткнулась и выполнила приказы отца. Я чувствовала себя недостойной хвалебных слов Нико. Я ничего не знала о мужестве или о том, как ломать клетки, – не то, что он.

— Вот как? – тихо спросил он.

— Глава семьи Морони в Нью-Йорке. Ты, наверное, знаешь его.

Николай кивнул.

— Знаю. Он старый и жестокий, если тебе интересно. А еще тупой.

Я кивнула, глядя вниз. Слезы грозили упасть, но я сдержала их.

Я быстро накормила Николая, и он не стал подталкивать меня к дальнейшему разговору.

— Однажды Виктор хотел, чтобы я обручился. Мне было двадцать, и ее звали Татьяна. Она жила в Москве, а ее отец был одним из крупнейших торговцев людьми в Восточной Европе. До этого момента я совсем забыл о ней, – сказал он задумчивым тоном.

Я рискнула взглянуть на него. Мысль о его помолвке беспокоила меня больше, чем следовало.

— Ты не захотел жениться на ней? Она была красивой? – услышала я свой вопрос. Что за черт?

— Ответ на оба вопроса один и тот же, – сказал он, и его губы растянулись в ухмылке. — Нет, потому что она не была тобой.

Я застыла с занесенной рукой, держащей кофейную чашку. Она дрожала от подавляемых эмоций, грозящих вырваться наружу. Кофе пролился на мою руку и ногу Нико.

— Черт, горячо, – воскликнула я и схватила салфетку, чтобы промокнуть его ногу. — Что случилось дальше?

— Ну, – сказал он, выдыхая, — я был в России всего полгода, а с тобой познакомился за пару месяцев до отъезда. Когда Виктор упомянул о браке, я сказал ему, что мне это не интересно. Однако он мог заставить меня, поэтому я позаботился о том, чтобы исключить такую возможность.

— Что ты сделал?

— Я пробрался ночью в дом Татьяны и хладнокровно убил ее отца. И его правую руку тоже. У семьи был наследник, о котором я не знал, – мужчина примерно моего возраста, который находился в трудовом лагере в Сибири, так что я не смог до него добраться. Их семья скрыла убийство, но я все равно попал в тюрьму на четыре года за какую-то чушь, которую они повесили на меня. Если ты думаешь, что полиция Нью-Йорка коррумпирована, то даже не суйся в Москву. Последнее, что я слышал, вся их деятельность пошла прахом под новым руководством сына. Не могу сказать, что меня это огорчило. Я не знаю, что случилось с Татьяной. Честно говоря, мне было не до того, чтобы выяснять это. Я вернулся в Нью-Йорк, как только меня выпустили, как раз вовремя, чтобы узнать о счастливой помолвке Кирилла... с тобой.