— Это абортированные эмбрионы, которых Гея обрекла на смерть. Мы с Каем сумели сделать так, чтобы они все же выжили.

Не верю своим ушам. Нет, я понимала, что такое возможно, но такие эксперименты всегда считались не гуманными. Но в этом случае все наоборот. Кто-то лишал возможности выжить, а кто-то давал шанс. И уверена, вопроса кого выбрать, у этих парней не стоит.

— Там были только мальчики?

— Уверена, что хочешь знать?

— Меня разве можно удивить чем-то еще?

— Абортируемых девочек Гея использовала в качестве…питательного крема для тела.

Очередное откровение о зверствах королевы ввергает меня в такой ужас, что я инстинктивно прикрываю живот. Наш малыш ведь тоже мог оказаться добавкой крем.

— Мы больше не допустим этого, малыш! — Мирт садится передо мной и прикладывает голову к животу.

К голове мигом приливает жар и слезы скапливаются в уголках глаз. Пока Мирт что-то бормочет нашему ребенку, целует животик, я глажу его голову, обещая вселенной сделать все возможное, чтобы каждое любящее сердце смогло испытать то, что чувствую я сейчас. Чтобы ни один родитель больше не был лишен радости обнять свое дитя.

Перекусив безвкусной едой, я отключаюсь буквально в кресле и в полудреме понимаю, что Мирт относит меня в постель. Отмечаю, что кровать слишком удобна для тех, что обычно бывают на военных кораблях, но вспоминаю, что мой статус дает право пользоваться не только лучшими кроватями.

Для меня было странно носить титул принцессы, а быть королевой необычно вдвойне. И, наверное, хорошо, что Мирт не предупредил меня заранее. Благодаря этому мы избежали многочасовой рефлексии с моей стороны. А так он сыграл на моем чувстве ответственности и долге. Правильно сделал.

Мне спокойно. Я понимаю, что наше будущее светлым не назовешь, но теперь у нас хотя бы есть цель, а для ее достижения силы всегда найдутся. Это в моей изначальной прошивке заложено.

Можно было бы улететь на спутники, жить там большой семьей, наслаждаясь любовью и миром, но ни я, ни Мирт, ни Кай не сможем так. Мы рождены ,чтобы быть полезными людям, достигать, изобретать…И я уверена, Старс похож на нас, иначе, он не стал бы помогать мне. Все-таки, все мы из одного теста.

Пока я сплю, мне снятся горячие руки Кая, по которым я так соскучилась. Долгие неспешные поцелуи с ним, неторопливые ласки…но меня не покидает чувство напряжения.

Открываю глаза и, услышав грубую мужскую речь, поднимаюсь на локтях и понимаю, причину. За дверью каюты разборки. Грубые, мужские выяснения отношений. По интонации различаю голоса Мирта и Старса.

Тяжко вздыхаю и сползаю с кровати, мельком отмечая уютную обстановку в моей спальне. Здесь мало места, но стены подсвечиваются таким образом, что создается впечатление большого теплого пространства.

Отодвигаю дверцу и понимаю, что эпицентр скандала не здесь. Мужчины находятся за пределами каюты, и после пары секунд тишины раздается продолжительный грохот.

Несусь к дверям, но на лету меня ловит Фрэдо и оттаскивает в сторону.

— Не сто́ит им мешать, — посмеивается мне на ухо, крепко прижимая к себе спиной, — тем более, в вашем положении там находиться опасно.

Стены содрогаются каждые три секунды. Разговоров больше не слышно, а вот задавленное рычание и треск мебели прекрасно различимы.

— Они же поубивают друг друга!

А подтверждение моих слов чье-то тело врезается в закрытую дверь.

— Не поубивают, — продолжает веселиться Фрэдо.

Выворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. И чего это он такой радостный?

— Не пойму, что смешного? — ворчу, глядя на него, и выпутываюсь из объятий.

— Взрослые мужчины под влиянием гормонов становятся похожи на мальчишек. По-моему, это смешно.

— Это Мирт начал, да? — съеживаюсь под очередной хруст не бог весь чего и с ногами забираюсь в кресло.

— Господа! Ваша женщина интересуется, когда вы, наконец, остынете! — как бы промежду прочим кричит Фрэдо, подавая мне коробочку с соком.

Прислушиваюсь, и там действительно воцаряется тишина.

— Подействовало, — улыбаюсь, делая глоток, но дверь снова сотрясается.

Вздыхаем почти одновременно, и я со смехом отпускаю ситуацию. Ну надо им выяснить, пусть выясняют. Лишь бы вдовой меня не оставили.

— Вкусно? — переключает меня Фрэдо, тепло глядя в глаза.

— Спасибо. Очень, — делаю еще пару глотков, а он так и продолжает смотреть, — что?

— Нам нужно кое-что прояснить, — говорит он, усаживаясь на стул, и придвигается поближе.

Звуки драки за дверью не прекращаются, но мы почти не реагируем на них. Смотрим друг на друга, и внутри меня зреет волнение. Прояснять мы будем что-то личное, ибо официальные разговоры с такой нежностью в глазах не ведутся.

— Мы больше не на Гее и ее законы здесь не действуют…

— Фрэдо! Я никогда не считала тебя своим рабом! — перебиваю мужчину, мгновенно поняв, к чему он клонит.

— Я знаю, Эйра. И ты для меня как-то внезапно стала больше, чем подопечной, которую я должен был защищать.

Он кладет ладонь на мою руку, нервно сжимающую коробочку с соском, и нежно погладив кожу, убирает посторонний предмет подальше. Я с трудом сглатываю, чувствуя, как дрожь прокатывается по телу, а когда мужчина достает печать, и вовсе перестаю дышать.

— Здесь нет свидетелей моему обещанию хранить тебя и любить до конца своих дней, но я уже дал клятву на крови служить своей королеве Эйре. Примешь ли ты мое предложение подумать? Дашь мне хотя бы надежду на то, что возьмешь в свою семью?

Смотрю на черные как смола волосы, и рука сама тянется, чтобы убрать короткую прядь со лба. Зеленые глаза просто утягивают на дно, будто сам дьявол схватил меня за руку, чтобы забрать с собой, в этот омут. И сколько бы страсти и соблазна там не плескалось, помимо них я чувствую надежность и ответственность. Сумасшедший коктейль из того, о чем мечтает женщина.

Интимный момент разбавляет очередной удар, и я отмираю, возвращаясь в реальность.

— Ты обещаешь не устраивать драк среди моих мужей?

— С этими подобное обещать сложно…— хмыкает он, а я задумываюсь над тем, что ни за что бы не поверила, что Мирт, да и Старс тоже, устроят мордобой. Ну не их это метод, а тут как бес попутал. Точно тестостерон зашкаливает.

Протягиваю пальцы к печати с изображением сот и очерчиваю круг по теплой матовой поверхности. Взять не решаюсь, не понимая, как должна себя вести в данный момент. Я беременна, а тут предлагают еще одного мужа. Мирт точно нас всех убьет…

— Я не тороплю тебя. Ты можешь думать столько ,сколько нужно. Если переживаешь о ребенке я буду ждать его рождения. Ведь я и так всегда буду рядом.

— Давно хотела спросить, ты мысли мои читаешь?

Тот поджимает губы, и получившаяся улыбка выглядит вымученной. Ему явно не хочется говорить об этом, но лгать мне он не станет.

— Моя специальность передавать мысли. Иногда я слышу чужие, это как побочный эффект. Я клянусь, я не специально.

— Что ж, — вздыхаю, — интересная компания собирается…

— Это точно…горько усмехается он и снова смотрит на печать, неподвижно лежащую на его открытой ладони.

— Ответь мне еще на один вопрос, — облизываю губы, потому что произносить вслух такое немного неловко, —…зачем тебе были нужны мои трусики?

Он прикрывает веки, и я замечаю, как дергается кадык на мощной по-мужски красивой шее.

— Я почувствовал в твоем запахе нечто особенное и…мне захотелось навсегда иметь при себе частичку тебя. К тому же, я должен был сделать нечто провокационное, чтобы вывести тебя на эмоции, и чтобы Гея, увидев твое замешательство, нашла повод приставить меня к тебе. План с бельем оказался очень удачным.

— Двух зайцев…

— Да.

— Так ты их правда хранишь?

Он кивает, абсолютно серьезно, а я думаю, чем трусики отличаются от срезанного локона или отпечатка поцелуя в письме. В принципе, то же самое, у каждого свои причуды. У моих мужей такие.