– А с этими бедолагами что будем делать? – поинтересовался я, смотря на мертвую девушку.

– А что тут уже сделаешь? – Мэд прикрыл тело девушки скомканным на кровати одеялом. То же самое проделал со стариком, предварительно попытавшись носком сапога отодрать «осьминога» от лица мистера Элиаса – не вышло. Мэд выругался, затем накрыл тело тряпицей.

– Вот же черт! – снова взбудоражился мой коллега, когда мы уже направились к двери, – ах я дурак!

– Что случилось? – переспросил я.

– Я же мог все это снять! Запечатлеть наш разговор с ним… перестрелку… вышел бы отличный репортаж! Дерьмо! Камера в машине!

– О боже, Мэдисон, – Сара всплеснула руками.

– Идем, Мэд, пора в машину.

Он помедлил секунду, затем все же рванул к двери.

– Нет! Я все же сниму последствия! – он обогнал нас на лестнице и спустился первым.

– Мэд, стой! – только и успел сказать я.

Он уже скрылся на первом этаже. Но тут же послышался его напряженный голос.

– Спокойно, спокойно, – Мэд явно обращался не к нам.

Сара помогала профессору спуститься, а вот я рванул к другу вниз.

И тут же наткнулся на вилы, мотыги и озлобленные взгляды нескольких горожан.

Мэд стоял немного в стороне, а перед нами кучковались человек семь-восемь, в основном женщины, но я успел заметить в толпе и пару подростков. В руках у жителей Оаквилла были инструменты, только одна женщина средних лет, стоявшая впереди всех, держала мало-мальски опасный револьвер.

Была в толпе и та женщина, которая встретилась нам на выезде из городка.

– Спокойно, мы вам ничего плохого не сделали.

– Я им это уже сказал, Фред. Придумай что-нибудь новое.

– Мы слышали выстрелы. Где мистер Элиас?.. Говорите!

– На верху, – ответил женщине с револьвером спускающийся по лестнице Зимовски.

Его вела под руку Сара – все-таки моя внезапная «операция» дала о себе знать раньше, чем я ожидал.

– Что с ним?

– Он мертв, уважаемые. И забрал с собой свою дочь, – заключил Зимовски.

– Милу? Она же давно в мире ином. О чем вы? – осведомилась впереди стоявшая командирша.

– Она была заражена, – ответил Мэд, – а этот ваш Элиас вливал в нее свой отвар. Думал, что он помогает излечивать девочку… Идиот.

– Не говорите так о нем! – послышалось в толпе, – Он спасает нас от монстров!

– Спасал. Сам же и умер от «осьминога», которого взращивал в девочке, – сказала Сара, – можете сами посмотреть. Мы пытались остановить его, вразумить. Но ни ему, ни тем более девочке помочь не успели.

Некоторые из пришедших женщин действительно пошли наверх. А через пару секунд оттуда раздались охи, стоны и даже рыдания.

– Зачем вы вернулись? – спросила командирша, – Вы же вроде уехали.

– Просто хотели помочь, – ответил профессор, – а теперь простите, дамы… и господа. Мне тут товарищ спас жизнь, – он приподнял свою культю, – и теперь мне нужен покой. Сара отведи меня в машину. Парни, а вы не забудьте наши вещи.

– Без проблем, профессор, – ответил Мэд.

– Мне, кажется, их надо сжечь, но с уважением, – заметил профессор, когда мы проходили мимо толпы.

Командирша кивнула.

– Как же мы теперь без мистера Элиаса? – снова послышались тревожные голоса жителей Оаквилла. – Кто нас защитит?

Вопрос явно предназначался нам, ведь мы отняли у них эту защиту.

– Может пора самим подумать об этом, – ответила Сара, – а не надеяться на ополоумевших мужчин.

– Они правы, – вставила командирша, – сами себя будем защищать. Да, бабы? Хватит с нас этого Элиаса. Он давно уже сбрендил. А польза от него была, только когда он за топливом ездил.

– Заправка, кстати, здесь недалеко, – заметил Мэд, – Элиас говорил, что покупает топливо у солдат, которые окопались на северо-западе. Миль двадцать отсюда.

– Разберемся, – кивнула женщина, – а теперь давайте все по домам! Не будем «кормить» тварей. А вы садитесь и уезжайте быстрее.

– Так и сделаем, – заверил я.

Мы молча погрузились и стали выезжать.

Несмотря на общее одобрение плана командирши, большинству жителей Оаквилла явно не понравилось наше вмешательство в их жизнь. Элиас был их оплотом надежности и веры в завтрашний день. Теперь этим женщинам и подросткам придется выживать самим, и судя по активности «осьминогов» в этом районе, выживание их будет тяжелое.

– Кому сейчас хорошо, – будто прочитав мои мысли, сказал Зимовски.

Я промолчал и просто вывел наш «Опель» на главную дорогу.

Автомобиль, заправленный бензином под завязку, мирно урчал, подрагивая рулем в моих руках.

– Вот так пытаешься спасти хоть кого-нибудь, но руки все чаще тянутся к оружию.

– Тут ты прав, Мэд. Ну и черт с ними. И с девочкой! И с этим придурком Элиасом! И со всем этим городком!

– Не парься, Сара. У нас свои цели в этом умирающем мире, – заметил Мэд.

****

Теперь Оаквилл действительно остался позади.

А мы смотрели, как закат полыхал огнем. И озаряли последние лучи солнца край неба, опаляя облака. И те, рванными сизыми воспоминаниями, поднимались все выше и выше в небеса, страшась жара светила. И наступали сумерки. И были они предвестником страшной тьмы.

– Это ты откуда такие стихи взяла? – Мэд обернулся с переднего сиденья и взглянул на Сару.

Я посмотрел в зеркало заднего вида. Девушка светила фонариком на небольшой потрепанный томик.

– Нашла в «нашем Опеле». Книга валялась под сиденьем.

– Неплохие стихи, – я решил поддержать диалог, – даже немного дают оптимизма.

– Автор Эдвард Грей. Не слышала о нем… хотя, как по мне, строчки слишком депрессивные.

– Это, Сара, просто время такое мрачное, – добавил хриплым голосом профессор, – простите, что встреваю в ваш разговор, друзья. Но так как я себя плохо чувствую, вам самим придется оборонятся этой ночью. Умирать никому не хочется, поэтому прошу вас собрать волю в кулак.

– Ты прав, Фредерик. Но сейчас вроде тихо на дороге, – заметил Мэд, – фонари на машине светят хорошо. Монстров мы увидим заранее.

Будто сочтя его фразу за разрешение немного расслабиться, Сара тихо произнесла.

– Тогда вашему вниманию еще одни любопытные строки. Слушайте.