Мы, не сговариваясь, встали и отправились спать.

Звуки сверху не повторялись. Тишина окончательно завладела домом.

А утром мы помогли Саре достать из "Опеля" недостающую сумму денег. По пути убили одного слишком настырного "осьминога", Мэд постарался. Фредерик все это время насторожено следил за нами с порога дома и давал советы, получалось даже как-то по-отечески. Но потом Сара, рывшаяся в своем рюкзаке, высунулась из открытой машины и зыркнула на профессора. Тот вздохнул и скрылся в гостиной.

Деньги были у нас. Мы расплатились со стариком, который утром был довольно любезен. "Выспался что ли?" В любом случае, он велел нам сидеть в машине, сам сходил куда-то за дом и принес оттуда канистры с бензином. Видимо на заднем дворе был схрон.

Мы хотели забрать канистры, но дед не позволил. Сам залил нам полный бак. И толком не попрощавшись, указал дорогу на выезд. Тем не менее сделал он это спокойно, и даже вежливо.

****

Медлить не стали, выехали на узкую дорогу и отправились в путь. Солнце уже вовсю освещало городок Оаквилл и припекало довольно сильно. Оно тоже, подобно монстрам из ночи, жаждало блюд и пиршества, облизывая своими лучами макушки деревьев, верхушки строений, крыши домов, заглядывая в самые потайные уголки, стелясь на асфальте и траве. И "осьминоги" попрятались, ушли в тень, этот монстр страшил их, как они пугали людей… даже спустя три месяца после появления…

Я помню, как убил первую тварь. Она не вылезла из человека у меня на глазах, а просто сновала по улице, ранним утром, не зная, куда деть себя от просыпающегося солнца. Я забил "осьминога" лопатой, а потом добил садовыми ножницами. Он не успел ни укусить меня, не подсадить в мой организм свой эмбрион. Он метался по улице и даже не сразу сообразил, что я его начал бить лезвием лопаты. Тогда я понял, что и эти твари чувствуют страх и растерянность.

А я? А мне то, что? Я минуту до этого я пытался отбить свою престарелую соседку, ворчливую, но мудрую миссис Ходж, у трех чудовищ, но не смог – утащили ее к себе в логово где-то под нашим многоквартирным домом, обвив умоляющую о помощи старушку своими щупальцами. На руках у меня тогда осталась ее кровь и лопата, а в глазах ярость и беспомощность. Вот и отыгрался ранним утром на потерявшемся "осьминожке", выплеснул весь гнев на него вдобавок со злостью и отчаянием. А потом отправился к Мэду, надо было ехать в чертову командировку. Я тогда еще не понимал, что миру уже пришел конец.

****

Выехав на главную дорогу, мы сразу же увидели бредущую по обочине женщину в годах. Она озиралась по сторонам и была готова дать отпор – в руках была бейсбольная бита. При этом через плечо была перекинута сумка с продуктами, угадывались консервы и даже что-то вроде картошки.

"Опель" почти проехал мимо, но тут женщина стала нам активно сигнализировать, чтоб остановились.

– Что делаем, Фред? – спросил Зимовски.

– Испугались старушку, профессор? – улыбнулся я, – Сейчас спросим, чего хочет… из машины не выходим.

Женщина подошла к нам.

– Вы от мистера Элиаса?

– Мудаковатый властный старик?.. Да, мы от него, – подтвердила Сара.

– Что вы?! Не говорите так! Он защищает нас, помогает… он тут главный.

– Да, мы уже поняли это, – отозвался Мэд.

Женщина секунду молчала, видимо, стесняясь, мялась, но потом все же спросила.

– Вы у него бензин купили, да? А то я вчера смотрю, что машина ваша совсем глохнет…

– Так это вы вчера нам помогли, показали направление? – Сара заметно оживилась, – спасибо! Иначе нам было бы…

– …хреново?

– Ну да…

– Если вы купили бензин, значит мистер Элиас сможет выручить на эти деньги продукты на бензоколонке… а это очень хорошо… да, хорошо, – женщина будто размышляла вслух.

– Он тут один снабжает весь городок что ли? – спросил Зимовски, немного высунувшись из окна.

– Конечно! А кто ж еще? Нас тут едва десятка полтора наберется, и все женщины… старухи, в общем. Всех остальных мистер Элиас выгнал из города, потому что они были заражены…

– Заражены? – переспросил Мэд, – Как он это понял?

– Ну тест… а некоторых на глаз определял… вот буквально вчера уехали двое, муж с женой… мистер Элиас осмотрел их и сказал, что в них уже есть "осьминожки"… он добрый, он о нас заботится… а те двое, как ни старались, но остаться он им не разрешил… поругались на него, но вещи собрали и уехали… бензина он им дал немного и еды…

– Какая дикость! – Сара едва сдержалась.

– Почему? Зато он нас всем снабжает… жаль правда доченька его, Мила, умерла с неделю назад… но мистер Элиас крепок духом, не слезинки не проронил, сам сказал, что похоронит ее, но тварям не отдаст.

– А сколько лет дочке его было? – Зимовски напрягся, мы все напряглись.

– Да семнадцать ей было… помогала нам тоже… такая светлая, хорошая была… Мила…

– Мы вчера ночью слышали девичьи стоны…, – Мэд сказал это тихо, ни к кому не обращаясь, просто выдергивая эту информацию и подсаживая остальным в разум.

– Ты думаешь, что?.. – начала Сара.

– Я в этом уверен…

Мы попрощались с женщиной и оставили городок Оаквилл позади. Но не могли выбросить мысль, подсаженную Мэдисоном.

– Стоны были мучительные, – рассуждала Сара, – будто девушку мучили… а когда старик ударил по полу, она замолчала…

– Он ее в плену что ли держит? – уточнил Зимовски, – Собственную дочь?

– Может это и не она…, – Сара была в замешательстве.

– Так, народ, у нас есть своя цель – доехать до Молдрэма. Давайте ее придерживаться и не лезть в чужие истории. В этом перевернутом и умирающем мире не стоит забывать, где верх, а где низ. И надо думать в первую очередь о себе.

Мои слова прозвучали грубо, отрезвляюще, но они были необходимы… для начала мне самому.

– А о ней, кто подумает, Фред? – Сара сидела справа и пристально смотрела на меня.

– Найдутся и такие неравнодушные.

– Уже нашлись, приятель, – отозвался Мэд, – давай разворачивай колымагу. Выясним, что с этим стариком не так, вдруг действительно помощь нужна.

– Нет.

– Да!.. К тому же это классный материал! Ты напишешь, я все сниму!

Я завертел головой, ловя взгляды своих спутников.

– Да вы что!.. Профессор, хоть вы-то…

– Тут я с Мэдисоном и Сарой согласен… Мы же все-таки люди. Надо помочь…

Мимо проносились мертвые пейзажи умирающей цивилизации. Зато буйно зеленела растительность. Исход весны прекрасен. Даже "осьминоги", мелькающие в тенях и мраке разрушенных домов, были тут более уместны, чем мы.

– Свои бы шкуры спасти! А вы лезете, куда не просят, – тихо выругался я, разворачивая машину в сторону Оаквилла.

– Да брось, Дэнем, ты же чуешь, что это часть нашей работы, освещать такие истории, – усмехнулся Мэд, – к тому же профессор прав, мы же люди, а не звери какие…

– Между прочим, – вставил Зимовски, – звери… да и любые животные… умеют прекрасно защищать друг друга.

– Да понял я…

И мы направились обратно в дом старика, которого звали мистер Элиас.

****

Доехали быстро и, оставив машину возле крыльца, тут же вошли внутрь. В этот раз старик не встречал нас. Зато в тишине и безмятежности первого этажа отчетливо слышались вчерашние девичьи стоны и ругань мистера Элиаса со второго этажа.

Мэд рванул наверх, я за ним. Потом Сара и Фредерик. Наверху было темнее, узкий коридор заканчивался задернутым окном, слева и справа было по одной двери, видимо ведущих в спальни. Звуки шли слева.

– Ну потерпи еще! Скоро вся эта хрень закончится, – нет старик не ругался, а уговаривал, звучали его слова хоть и твердо, но даже немного ласково.

Мэд толкнул дверь.

– Что? Кто здесь?! – тут же рявкнул старик.