Затем Александр аккуратно забрал саблю у замершего парня и ногтем, ставшим вдруг длинным и острым, проколол его кожу на запястье. Об этом эпизоде Николай не вспомнит. Старый клинок ему не принадлежит, и Александр лишь вернул свою собственность. Всё, что мог, он сделал. Николай – парень неглупый и сможет о себе позаботиться.

Александр оставил Николая и скрылся во тьме. Быстрыми шагами добрался до своей машины. Мягкое кресло привычно приняло вес тела, а двигатель послушно заурчал под капотом. Александр смотрел на каплю крови, что тёмным шариком лежала на обратной стороне длинного ногтя. Потом аккуратно поднёс палец ко рту и дал капле упасть на подставленный язык.

– Интересно… – спустя пять секунд произнес Александр вслух.

Он взял кровь Николая на всякий случай. Что-то много здесь совпадений. Убийство Дмитрия, Николай в камере следственного изолятора, сабля в комнате вещдоков. Неужели парень убил Дмитрия? А зачем ему это? Для чего Дмитрий попросил следить за Николаем? Хотя с последним вопросом прояснилось: Николай – потомок Дмитрия. Внук или правнук, а может и праправнук.

В последнее время Дмитрий вёл очень тихий, даже скрытный образ жизни. Он не хотел нигде светиться. Может, именно поэтому он попросил его присматривать за парнем. Может, он просто хотел его уберечь? От чего? Александр вспомнил, что его друг очень давно не посвящал его в подробности своей жизни. Он не обижался. Ему хватало, что друг помнит его и ценит. Угар кутежа и безудержное веселье интересовали его гораздо больше тайн и загадок, которые как раз были сферой интересов Дмитрия. Александр вдруг понял, что Дмитрий незаметно втянул его в одну из таких тайн. Чуть-чуть, совсем краешком, но очень крепко. Сейчас Александру хотелось в ночной клуб – оторваться, как следует. А ещё хотелось есть.

На часах было полпятого, а он в центре города сидит в машине с трупом в багажнике и пытается решить ребус, что подкинул ему этот самый труп ещё при жизни. Надо было что-то делать! Тело он кремирует завтра ночью – сегодня уже поздно. Сейчас холодно, и машина спокойно постоит на улице, не привлекая внимания бдительных граждан запахом разложения. А потом он будет разбираться с этой историей. Головоломки не были сильной стороной Александра, но здесь совсем другое дело. А поможет ему в этом Николай. Александр чуял, что он как-то связан с убийством Дмитрия. А ещё сабля. Николай смотрел на неё так, как будто видел её в первый раз. Ему точно не могло это показаться. Что он тогда вцепился в неё будто репей? Зачем попытался её вынести? Чёрт его знает. Может, он и в полицию угодил с этой саблей, а может, и нет.

Александр припарковал машину у дома и бегом взлетел на свой этаж. Жажда сводила его с ума. Еще немного, и он перестанет себя контролировать. Хорошо, что в холодильнике всегда был запас. Несколько жадных глотков… боже, как это прекрасно! Он с большим трудом поборол в себе желание продолжить и немедленно выпить всё без остатка. Александру не хотелось опускаться до уровня животного, а для этого требовался контроль. Безумство отступило, и он вернулся в прихожую и закрыл дверь на замок. Он надел халат и домашние туфли, а потом налил ещё один фужер холодной крови. Развалившись в кресле, он, не спеша, смакуя каждый глоток, пил тёмно-красную влагу. Пришло насыщение, а за ним и тяжесть. «Кажется, кто-то обожрался», – сыто икнул Александр. Ну и пусть, сегодня он это заслужил.

В книгах фантастов границы между мирами выглядят как сияющие порталы, открытые заклинаниями или хитроумными машинами. Нику не повезло. Его портал выглядел как обыкновенный канализационный люк, из которого воняло говном. Ник действительно покидал привычный ему мир интернета и горячей воды, онлайн магазинов и сервисов доставки еды. На поверхности остывали в лужах крови пятеро полицейских, которых тоже повесят на него, плюсуя кражу оружия, боеприпасов и деталей униформы. Если Ник вернётся, то сядет навсегда. Поэтому он решительно топал за своим спасителем Хугой, светя себе под ноги налобным фонарём. Фонарь был и у Хуги, поэтому на недостаток света Ник не жаловался.

Хуга – гоблин. Самый настоящий. Он сам сказал ему об этом, неохотно отвечая на вопросы Ника. Изъяснялся Хуга по-русски, но односложно и в основном матом. Этим он напоминал Нику Васю-алкаша с первого этажа. Гоблин так гоблин. За последнее время, на Ника свалилось так много всего, что если бы какая-нибудь чупакабра попыталась стрельнуть у него сигарету в подворотне, он бы не особо этому удивился. Так что пусть будет гоблин. Убивать Хуга его вроде не собирался, потому что если хотел, то уже убил бы. С ОМОНом он вон как лихо разделался. А блогер – это совсем не омоновец.

– Всё, б..я. Привал, нах..й! – Объявил Хуга и с лязгом свалил с плеча гору трофеев. Ник снял рюкзак и обессилено уселся сверху. Он оделся для холодной погоды, а под землёй оказалось теплее, чем снаружи, и теперь его одежда была мокрой от пота. Несмотря на то, что Ник не запускал себя и старался поддерживать форму, подземная прогулка вымотала все силы. Хуга, напротив, создавал впечатление двужильного верблюда. Мало того, что он тащил рюкзак, явно не пустой. Так ещё и трофеи – пять калашей, подсумки с запасными магазинами к ним, ремни, пистолеты в кобурах, пять пар берцев. Всё это богатство Хуга связал портупеями. Сколько всё это добро весит? Из уроков ОБЖ он вынес только, что автомат Калашникова весит три с чем-то там килограмма. Плюс боезапас. Получается что-то в районе … дохрена короче.

Между тем Хуга достал из сумки на поясе трубку и табак. Под низкими сводами хода поплыли клубы дыма. Хуга курил, а Ник наконец-то получил возможность рассмотреть удивительного спутника, насколько это позволял сделать свет фонарей. В одежде гоблин отдавал предпочтение коже. Он был облачён в грязную изрядно потёртую куртку-косуху, такие же штаны и драные, чумазые берцы, замотанные скотчем. Под расстегнутой курткой кожаный жилет со множеством маленьких карманов, в которых поблёскивая сталью «дремали» метательные ножи. Это ими он угомонил бойцов на поверхности.

Ножи, кстати, самые обычные. «Метательные», которые можно встретить в любом магазине, торгующим ножами. «Спёр, наверное», – подумал Ник. То же самое он думал о косухе и штанах. «Либо спёр, либо снял с кого-то». Ну вообще-то смотрелся Хуга довольно круто. Голову покрывал остроконечный колпак. Задняя часть колпака закрывала шею. Длинные, острые уши гоблина проходили в специальные разрезы… Самое интересное, что Ник не чувствовал по отношению к Хуге ничего, кроме любопытства. Это при том, что вид у Хуги в общем-то был отталкивающим. Ник разглядывал Хугу. А тот курил и разглядывал Ника.

Всё хорошее имеет нехорошую способность кончаться. Так кончился привал и продолжился кажущийся бесконечным путь во тьме. Надо сказать, что топать по тоннелю за гоблином – это совсем не то, что гулять по освещённым чистым подземным переходам. Воняло. Непонятно чем, но мерзко. Хорошо хоть не везде. В какой-то момент Ник с удивлением обнаружил, что они идут по тоннелю метро. Судя по его виду, им не пользовались. Кругом валялся какой-то ржавый хлам. Покинули они этот тоннель так же внезапно, как и попали в него. Вот вроде бы стена из бетонных тюбингов, а вот хрен там! Вместо того чтоб удариться об стену, удивлённый Ник снова топал во тьме.

Тем временем путь пошёл резко вверх и заскрипели ржавые петли люка, который, распахнувшись, выпустил их в пыльное и сухое помещение. Его стены и свод потолка были выложены красным кирпичом. Пол здесь был ровным и чистым, что очень обрадовало Ника, которому надоело отбивать ноги о внезапно появляющиеся из тьмы камни. Идти стало гораздо легче. Шли они по достаточно узкому коридору. Коридор несколько раз повернул, прежде чем они вышли в большое помещение, которое Ник назвал про себя «зал».

Стены и потолок здесь образовывала кладка из непривычно больших кирпичей. Ник не помнил, чтобы встречал где-то такие же. Здесь было не так чисто. На полу валялся какой-то мусор. Ник посветил вверх. Так и есть. Древняя кладка осыпалась, теряя кирпичи. Боясь получить по голове, Ник поспешил за Хугой, который успел отойти от него на приличное расстояние. Ник почти перешёл на бег и чуть не врезался во внезапно остановившегося Хугу. Тот зашипел и в предупредительном жесте вскинул руку.