— Ах, так! Ах, так! — завопила я и кинула в нее розовой подушкой.

— Девочки! — поднес руку к глазам Учитель Шиджеру.

Мы притихли и посмотрели на него, но на самом деле он улыбался.

— Мне пора. Обустраивайтесь, приспосабливайтесь. Гостей на принимать, от домика не отходить, — еще раз сказал он, вставая.

— А тренировки? — с надеждой подняла на него глазки Рен.

— Только со мной! — постановил он и пошел к двери.

«Ну, вот. Мальчиков не води, вечеринки не устраивай. Все, как в ранней юности! Ничего. Прорвемся. Где наша не пропадала!» — мелькнуло у меня в голове, и я хихикнула.

Едва за Учителем Шиджеру закрылась дверь, Рен шаловливо посмотрела на меня и подначила:

— Спорим, у тебя спальня розовая?

— А спорим!

И мы побежали на второй этаж смотреть мою спальню.

— Ух, ты! Не розовая… — разочарованно протянула Рен, когда запертая дверь под моей рукой открылась.

Спальня и в самом деле розовой не была. А преобладали все те же теплые персиковые и золотистые оттенки, которые я так люблю.

— Но вон! Подушка! Розовая! — довольно сказала Рен, указав на единственную вещь в моей спальне этого цвета.

— Это не подушка! Это метательный снаряд! — расхохоталась я и рухнула на кровать в полном блаженстве.

— Мы же справимся? Да, Аика? — спросила Рен запрыгивая рядом со мной.

Кровать была просто огромной, и мы свободно тут помещались. Говоря по правде, сюда еще три таких лисички влезло бы.

— Справимся! — уверенно заявила я ей, — Только вот где моя книга заклинаний?

И я полезла ее искать.

— Ну, вот. В этом ты вся! Я сперва любимое платье проверила, — заливисто рассмеялась Рен.

У меня были и стол, и шкаф, и полки, и даже несколько стульев. Комната оказалась и в самом деле в несколько раз больше предыдущей, и очень мне нравилась.

У Рен спальня была похожей, только вот в розовых тонах. И она полностью повторяла ее комнатку в прежнем домике, ну разве что чуть больше.

На следующий день мы только и делали, что осваивались, и я учила Рен готовить. Как выяснилось, она этого не умела совсем. Не было у нее такого навыка, и даже чай заварить для нее оказалось проблематичным. Её чай всегда появлялся сразу на подносе в пиале и той температуры, к которой она привыкла.

А вот пришедший нас навестить Учитель Шиджеру умение готовить одобрил.

— А зачем нам это, Учитель? — спросила Рен.

— Ты не всегда будешь способна, щелкнув пальцами, разжечь огонь. И очень часто тратить на мелкие движения магию будет казаться лишним и тяжелым делом. И нужно уметь заварить себе чай и сварить рис. Просто потому, что использовать на готовку даже крупицу магии может стать опасно для твоей жизни. Я обеспечу вас продуктами. Наверняка в ваших книгах магии появятся и рецепты. Это, я думаю, вы и без меня освоите, — потер он нос.

— Да, освоим, — кивнула я. Не то чтобы я хорошо готовила, но что-то, безусловно, умела.

И если в первый наш день в новом доме мы привыкали и узнавали, что и как в этом жилище, то вот уже на завтра мы вновь приступили и к тренировкам, и к медитациям, и к освоению магии. И почти сразу же обнаружили, что наша магическая сила увеличилась. Её стало ощутимо больше. Только вот второй хвост подчинился не сразу. Не хотел вставать так, как нужно было. И наши огненные шары и стрелы опять летели не туда. Но учитывая снег, который теперь покрывал буквально всё — это было не страшно. Шары падали на укрытую пушистым ковром землю и с шипением гасли. Поэтому мы далеко от домика не отходили.

А еще с получением нового ранга та гонка, что снедала меня изнутри, куда-то пропала. Словно я, наконец, догнала то, что должна была поймать за хвост, и запрыгнула в последний вагон поезда, уходящего от горестей навсегда.

Нет, я по-прежнему много читала и медитировала. Разучивала новые заклинания, растягивала свою сумку Инро, осваивала новые блюда из продуктов, что приносил Учитель Шиджеру, но при этом не пыталась перепрыгнуть через собственный хвост.

Далеко от домика мы не отходили, да нам и не нужно было. Мы с Рен полюбили сидеть у окна и смотреть на кружащиеся за окном снежинки.

Домик был теплый и надёжный. Мы никуда не торопились и учились просто созерцать. Как объяснил нам Учитель Шиджеру, это было почти так же важно, как и постичь искусство медитации.

Несколько раз нам с Рен казалось, что мы видим мелькающие силуэты за окном. Но в двери никто не стучал и в гости не просился. А мы и не хотели никого видеть.

У Рен дела шли неплохо. Правда её Инро вмещала в себя только три тарелки, и дальше дело не шло. Но и у меня процесс слегка замедлился. Однако, мы и так опередили свои возможности, и нам осталось только ждать, когда они нас догонят.

— Учитель Шиджеру, а какое следующее испытание, — спросила однажды Рен, пытаясь поставить два хвоста в нужную позицию.

— Нет, Рен. Тебе об этом очень, ну просто очень сильно рано думать, — покачал он головой.

— Интересно просто, — поддержала я подругу.

— Следующее испытание связано с тем, что вы еще не освоили. А именно с терпением, — все же ответил он.

— С терпением? Это как? — тут же встрепенулись мы с ней и навострили ушки. Она рыжие, а я розовые.

— Пойдемте в дом. Холодно. Нальем чаю, и я объясню, — ответил Учитель, поняв, что толку от нас не будет, пока он не удовлетворит наше неуёмное любопытство.

Учитель Шиджеру теперь каждый вечер проводил в нашем домике. Ему, как мне казалось, нравилось сидеть с нами, слушать нашу болтовню и отвечать на наши многочисленные вопросы.

— Как, по-твоему, Рен? Терпение важное качество? — спросил Учитель Шиджеру, когда мы расселись возле маленького столика в нашей гостиной.

На столе стояли сладости нашего с Рен собственноручного приготовления. Немного корявые, но вкусные.

— Ну, да, — протянула подруга, — Но вот сила? Она же важнее?

— А ты что думаешь, Аика? — посмотрел на меня Учитель Шиджеру.

— Ну, да. Наверное, важное. Но вот боль? Разве так важно научиться её терпеть? Не лучше ли ее просто взять и выплеснуть? Например, в крике? И не только физическую? Но и душевную?

— Хорошо. Но вот сейчас Рен сказала, что важней сила. А разве сильные люди кричат?

— Нет, — покачала я головой.

— Так ли уж хорош крик в этом случае? Не лучше ли научиться по-другому справляться с болью? Например, с помощью терпения.

— Нет. Мне не нравится терпеть. Я привыкла отвечать ударом на удар, и боль ликвидировать, а не упиваться ею, — снова возразила я.

— Знаешь, что говорят люди внизу? «Терпение и время превращают лист тутового дерева в шелк»*. Если ты хочешь оставаться с двумя хвостами, то тогда, и в самом деле, тебе не стоит ему учиться. Но по-настоящему сильный воин учиться терпению и тренирует его. Потому что Терпение — очень важное качество. Что такое, по-твоему, терпение, Аика?

— Ну, это когда ты стискиваешь зубы и ждешь? — попробовала я.

— Нет, и еще раз нет. Терпеть — значит обуздывать в себе семь чувств: ненависть, любовь, радость, беспокойство, гнев, огорчение, страх. Потому что именно они не дают тебе постигнуть природу всех вещей, обрести гармонию с вечностью, которая есть в твоем распоряжении.

— Обуздать все эти чувства? Но если я не хочу? Мне нравиться любить! Мне нравиться радоваться и испытывать беспокойство. Это делает меня живой, — возразила я.

— Безусловно. Я не говорю, что ты не должна их испытывать. Я говорю, что эмоции не должны преобладать над тобой. Не должны руководить твоими поступками и действиями. Потому что это ведет к гибели. Твоей гибели и тех, о ком ты заботишься, кого любишь и о ком беспокоишься. А любовь не должна выходить за рамки, — возразил Учитель Шиджеру.

— Нет. Любовь нельзя засунуть в рамки. Это тогда будет уже не любовь. Я готова учиться терпению. Но не готова обуздывать радость, усмирять гнев и укрощать любовь, — снова покачала я головой.

— Хорошо. Предлагаю вернуться к этому разговору позднее, — согласился он со мной.