Ах, эти горячие мгновения узнавания, когда ее кровь пела симфонию восторга! Она даже подумала тогда, что его глаза горят от того же порочного пыла, каким была охвачена она сама, словно он сорвал платье с ее плеч, чтобы зарыться губами в изгиб ее шеи. Но истинная природа любви – это теплая привязанность друг к другу, как это было у нее с капитаном Каллауэем. Это жертва, приносимая добровольно, мягкий юмор, не покидающий любящих даже перед лицом катастрофы, а вовсе не безумная, неуместная дрожь где-то глубоко внутри.

Впрочем, мысли о красавчике Деворане опять отвлекли от самого главного. Как могла кузина лгать ей так долго и нагромоздить такую гору лжи? И какая ужасная катастрофа любви и доверия помешала ей обратиться за помощью к двоюродной сестре?

Сара рывком села на постели и глубоко задумалась.

Когда Гай вернулся в Блэкдаун-Хаус, Поул поспешил принять у него шляпу.

– Кажется, вы с Розой собираетесь вскоре пожениться? – спросил Гай.

Лакей опустил глаза.

– Да, сэр.

– Ну так я желаю счастья вам обоим. – Гай стянул перчатки. – Но герцогиня не позволяет городской прислуге заключать браки друг с другом, так что вы не сможете остаться здесь. Пожалуйста, не забудьте, что у меня всегда найдется место для вас обоих: мой отец придерживается сельских обычаев и не возражает против семейной прислуги.

– Вы очень добры, сэр, но леди Райдерборн уже позаботилась о том, чтобы нас взяли на службу в Дербишир-Хаус, где у нас будет отдельный коттедж.

Гай улыбнулся:

– Тогда позвольте поздравить вас с удачей.

– Благодарю вас, сэр, но я бы скорее согласился вывозить по ночам нечистоты, чем расстаться со своей девушкой, а Роза скорее стала бы стирать белье, если бы смогла таким образом остаться со мной. Хотя мы оба родились и выросли в Лондоне, мистер Деворан, и мы мало что знаем о Дербишире. И все же любовь часто требует жертв, не правда ли, сэр?

Кивнув, Гай с облегчением подумал, что, кажется, никто не заметил ничего необычного – в том числе и тот человек, которого он выставил часовым у гостиницы. Хотя одна спокойная ночь еще ничего не доказывает, очень может быть, что появление того человека со светлой кожей, которого он видел до того, было просто-напросто совпадением.

Десятью минутами позже он уже стучался в дверь комнаты на втором этаже, где, сидя за столом, миссис Сара Каллауэй читала какие-то письма. Рыжие волосы Сары были зачесаны назад и заплетены в тугие косы, а простое серое платье с высоким вырезом изящно облегало ее фигуру, и вся она выглядела настоящим воплощением школьной учительницы.

– Добрый день, миссис Каллауэй. – Гай поклонился. – Вижу, Миракл хорошо о вас позаботилась.

Сара подняла на него свой загадочный взгляд.

– Ко мне все были очень добры, мистер Деворан, благодарю вас. Лорд и леди Райдерборн пришли проститься со мной примерно час назад. Полагаю, вы уже велели привезти все мои вещи из гостиницы?

– Зачем оставаться в гостинице, когда можно сколько угодно пользоваться гостеприимством Блэкдаун-Хауса? – Гай с наслаждением вдохнул исходящий от нее запах, говорящий о простоте и покое.

Сара оправила юбку.

– Благодарю вас, сэр. Я всю ночь думала о Рейчел и очень признательна вам за помощь, а также лорду и леди Райдерборн.

– Это мой конек – улаживать проблемы, – важно произнес Гай. – Я рад, что вы пришли ко мне. – Гай провел рукой по волосам. – К сожалению, я проспал до полудня, а потом зашел ненадолго к Грейлу до того, как он уехал из города. Полагаю, герцог и герцогиня уже уехали в Уайлдши с Миракл и Райдером?

– Да, но перед этим они зашли проститься. Кажется, здесь никого не осталось, кроме вдовствующей сестры герцога леди Кроуз. Дедал тоже, наверное, уедет в деревню.

– Дедал?

– Я перечитывала послания Рейчел. – Сара указала на письма, разбросанные по столу. – Это имя я дала человеку, который терроризировал ее. – Дедал был создателем лабиринта. Возможно, вы предпочли бы выбрать какое-то иное имя?

– Нет, это вполне годится. – Гай взял стул и сел. – Вы позволите мне прочесть письма вашей кузины?

Внезапно румянец окрасил лицо Сары.

– Некоторые из них очень личные, и многое из того, о чем она пишет, без сомнения, покажется вам откровенно глупым… Тем не менее, я, наверное, должна это сделать. – Сара протянула руку и взяла со стола большой лист плотной бумаги. – Это первое письмо, в котором кузина сообщает мне о дне, проведенном с вами на яхте.

– Письмо написано после того, как Рейчел приехала в Лондон?

– Да, в июне прошлого года. Я не могу себе представить, почему она так долго лгала мне. Боюсь, должно было случиться нечто очень страшное, чтобы заставить ее оставить Грейл-Холл в то Рождество, и Рейчел действительно была в отчаянии, когда встретилась с вами. Лорд Джонатан тоже так думает?

– Совершенно так же.

– Вы заплатили ей так много за простую увеселительную поездку, чтобы она могла прожить несколько месяцев не работая, верно?

– Ваша кузина сыграла более важную роль в спасении Анны, чем это ей представляется. Джек очень богат, и это он проявил щедрость, а не я.

– Возможно, страхи Рейчел были вызваны не столько вероятностью потерять место, сколько опасениями относительно своего неопределенного будущего, но тут она знакомится с вами – человеком, бесконечно любезным и внимательным, и находит у вас участие…

– Вот как?

– Да, я так думаю. Рейчел не привыкла работать на кухне, но вы не пытались полюбопытствовать, почему она оказалась в таком странном положении, не так ли? – Сара протянула Гаю письмо. – Теперь, когда я знаю, что именно произошло, читать это безумно огорчительно, но все же я не думаю, что это полная выдумка.

У Гая возникло странное ощущение, будто он – лисица, попавшая в западню. Его глаза забегали по строчкам, написанным витиеватым почерком.

Мистер Гай Деворан – это такое блестящее чудо щедрости. Как ты знаешь, я была в полном отчаянии…

Гай пропустил несколько абзацев, заполненных потоками лжи насчет пребывания у лорда Грейла, затем его взгляд задержался на собственном имени.

Он не только был невероятно добр, но мистер Деворан еще и очень хорош собой. Он навел меня на мысль об Обероне – не о каком-то глупом сказочном короле, но о самом могущественном правителе природы, воплощении блеска и света. Я уже наполовину влюблена!

Гай бросил письмо на стол. Пока он тщетно искал Рейчел, очарованный первой встречей, она писала кузине всю эту белиберду.

– Большая часть этого послания – полная бессмыслица, – спокойно сказал он.

Сара испытующе посмотрела на него, и румянец вдруг сошел с ее щек.

– Суть случившегося все равно верна, даже если факты и не соответствуют действительности. Полагаю, это относится ко всем остальным ее письмам.

– Господи, откуда вы можете это знать? Читать такое – это все равно что плыть под поверхностью пруда, застряв между миром воздуха и темными подводными течениями. Когда встречаются двое, все искажается.

– Я ничего не знаю об этом. – Сара вздохнула. – Леди редко плавают в прудах.

Гай рассмеялся.

– Итак, какова же суть этого письма? Радость по поводу получения значительной суммы золотом и благополучного избавления от сложной ситуации, так?

– Да. – Сара кивнула. – И еще восхищение вами.

– Мне это очень лестно, – Гай вдруг нахмурился, – но я не припоминаю, чтобы Рейчел обращала на меня особое внимание в тот день.

Сара стала торопливо перебирать разбросанные по столу письма.

– Во многих письмах содержатся такие же лестные отзывы. Воспоминания о том единственном дне на море были ярким светом среди сумрака ее существования – это слова самой Рейчел.

Гай вздрогнул. Рейчел сказала то же самое, когда впервые ступила на его порог. «Я просто не могла забыть вас, мистер Деворан». Но это не могло быть правдой! Она исчезла и не откликнулась, даже когда он осторожно начал искать ее, давая объявления в газете.