Мы жили в Разломе, словно в брюхе чудища. Оно поглощало нас, рвало на клетки, на атомы, как монстр стремилось переварить добычу.

И вдруг… Откуда ни возьмись выросла вторая цель. Обладать этой женщиной. Той, для которой даже смерть милее меня. Отличный выбор! Куда уж лучше! Девки с третьего млеют, извиваясь в постели вождя. Ждут, предлагая себя в любом виде и позе. Как жену, помощницу по хозяйству, лекарство от перевозбуждения. Но мне понадобилась та единственная, в чьем взгляде только яд и презрение. Для которой я, льенн, наверняка, сродни адскому демону. Ведь так нас люди обозвали?

Мы посещали их планеты в разных Вселенных. Десятки, сотни клонов Земли. Как грибники тщательно и осторожно собирали энергетические нити. Ученые мужи других рас называют их силовыми полями.

Из них древние мудрецы ткали порталы. Искусственные проходы в пространстве – универсальные двери из замка в замок, с полюса на экватор, из мира в мир. Мы не полукровки, не аджагары но кроить их умеем.

Древние вожди любили сравнение.

Египетские пирамиды стоят на поте, крови, костях рабов. Тех, что волокли на своем горбу непомерные тяжести, складывали их под палящим солнцем во славу Фараона, наместника богов.

Щелчок пальцев Мага Высших миров – и десятки точно таких же сооружений в мгновение ока вырастали из земли.

Так и у нас с аджагарами и полукровками. Кому – годами корпеть в поте лица, кому – лишь бровью повести.

Добравшись до женских комнат, я резко притормозил.

Вспыхнуло запоздалое желание вернуться к себе. Но меня уже застукали.

Комнаты третьего этажа, расположенные по периметру круглой площадки, вдруг напомнили клетки вокруг амфитеатра.

Из одной выскользнула Азетта. Статная льеннка, с ярко-серебряными рогами под цвет волос. Мы встречались. Ну как встречались. Скорее удовлетворяли похоть друг друга. Что, учитывая страстность льеннов, немаловажно.

Мой взгляд скользнул по телу любовницы. Грудь колесом, бедра тяжелые, ноги короткие. Где талия? Лицо Аз показалось мне грубым, словно неряшливый скульптор отбил куски камня, а заровнять поленился. А ведь еще вчера она представлялась красавицей.

Сиреневые лосины и топик из полупрозрачной ткани делали кожу Аз чуть менее серой. Да что такое-то? С каких пор меня отвращает цвет кожи собственной расы?

Упорно, нахально стояла перед глазами рыжая бестия. Ее мраморная кожа, огонь, что запутался в волосах, осиная талия. Кажется, согни ее – сломается.

Черт! Я развернулся на пятках и сиганул в портал. И даже там меня преследовал приторно-сладкий, сильный запах духов Аз. Я не жаловал его и прежде, но сейчас он прямо-таки бесил.

От рыжей пахло свежестью, прохладой – не студеной, приятной.

Свежестью, какую дети, нагулявшись вдоволь, приносят в дом.

Мне почему-то ужасно хотелось удержать этот запах внутри, оставить его себе, присвоить.

Я кожей чувствовал недоумение Аз. Мне донесли – любовница еще долго стояла посреди холла.

И вновь я метался в своих покоях, не зная – куда себя деть.

В паху вздрагивала тяжесть, брюки причиняли боль. Глупая память продолжала выстреливать образы.

Пламя, прижатая к стене. Между талией и камнем пальца три, не меньше. Мои ладони на ее плечах, пальцы задевают грудь. Я зарычал. Затряс головой.

Ее голос… звенит колокольчиком… Высокий, чистый… Ее возмущение. Заводит больше, чем томные приглашения Аз. Проклятье! Надо избавиться от этой картинки.

Заскочив в кабинет, я всем весом плюхнулся в кресло. Видавшее виды алое сиденье ворчливо заскрипело.

Кресло с непромокаемой обивкой досталось мне от деда и пережило ссылку в Разлом. Теперь и ему не повезло.

Я неряшливо расшвырял карты по столу. По гладкой деревянной поверхности бумага скользила как по льду. На внушительной столешнице не теснились бы две карты со среднего льенна размером. А еще там отлично разместилась бы… Пламя… и… Я затряс головой, вздрогнул от спазма в паху… Ну о чем опять думаю?

ОНО! Вот куда планировал направить шальные мысли!

Утром я пытался рассчитать – куда нагрянет ОНО в следующий раз.

Энергетическая мразь, в путах которой материя переходит в чистую энергию, нападает по странной схеме. Я заметил это века назад.

ОНО никогда не охотилось в одном месте дважды.

Старую жертву и новую неизменно разделяли километры.

Соединив все точки атак воедино, я с удивлением обнаружил, что… на карте ощетинилась пентаграмма. С тех пор, на ней появилось уже четыре таких же. Пятиконечные звезды в точности повторяли друг друга размерами и длиной лучей.

ОНО напало еще пять раз.

И, судя по местам атаки, новая, скорее всего, случится… Проклятье!

Ну да. Беда не приходит одна.

Упорно гоню рыжую бестию из мыслей, а она как бумеранг. Издевается, заводит. И… новое нападение ОНО тут как тут. Я проверил чертеж еще раз. Точно! Ждем тварь возле главного замка. Совсем рядом. Не дай бог еще рванет к месторождению бриталлия… Проклятье!

Я не пущу туда Пламя! Пусть ненавидит меня в другом месте. Девчонка ищет случая покончить с собой? Вот черта с два! Я ударил кулаком по столу. Тот затрещал, жалобно скрипнул. Как же некстати ОНО подобралось к нам, к месторождению.

Придется подключать Бэррейна. Человека-который-не-может-умереть. Как Дэсс, охранник Разлома. Тот самый Дэсс, который не уследил, и наш мир ухнул в черную дыру во времени и пространстве. Но я не в обиде. Заметил бы он и что с того? Ни аджагарам, ни Великому Аллену Разлом не по зубам. Они из кожи вон лезут, нейтрализуя брешь… А она, словно надсмехаясь, вновь и вновь пожирает миры. Почему? Неизвестно. Льеннам крупно повезло – уродились на планете невдалеке от Разлома. И это решило нашу судьбу.

Но хуже всего другое. Аджагары и полукровки свято верят – «за Разломом» жизни нет. Никому и в голову не придет, что мы не погибли, не распались на атомы.

Всеми забытые льенны. Нас бросили в Разломе, считая умершими. Надежда лишь на собственные силы. И мы нашли бриталлий, добывали его годами, приближая заветный день скачка наружу. Вот только для управления минералом нужны хотя бы две полукровки. Айшары или араччи. Как раз второй нам и не хватало. Конечно, уверенности никакой. Но надежда есть.

А вот у меня… В груди предательски заныло. Там, где раньше яростно колотилось только от злости на безвыходность нашего положения. А еще на Рэсса… Дурак привык вымещать ярость на судьбу на беззащитных. Теперь и Мендра туда же. Дурной пример заразителен.

Как там говорят люди? Рыба гниет с головы? У нашей рыбы их две… Но от этого не легче.

Я снова потряс головой. Там царил ужасный бардак, хоть убирайся с тяжелой техникой. Пламя… свалилась же с неба рыжая бестия. Ну не могу я оставить ее в покое. Не могу отказаться от попытки разжечь в девчонке хотя бы искру того огня, что опалял меня изнутри.

Шанс выбраться с ее же помощью… Бриталлий…

Бэррейн.

Хватит ли сил у него ощутить минерал? Все ж таки, неумирающим достался малюсенький клочок ауры аджагар. Как? Никто не знает. Аджагары утверждают, что с их матерями не спаривались. Помнится, эти экспериментаторы-создатели новых видов предполагали, что среди предков Бэррейна и Дэса затесалась полукровка. Но их аджагары строго отслеживали. Всех до единой. «Неучтенная» араччи или айшара или та же нишати сродни мифу. Не стыкуется.

Бэррейн слабо, но чуял бриталлий. Куски минерала, что пролегали на поверхности скального камня или вблизи нее. Надеюсь, его хилых способностей хватит, чтобы прикрыть Пламя. Послать туда Рейн – не шибко разумная идея. Кто еще, кроме айшары, поймет другую айшару? Кто еще кроме женщины выслушает и поймет другую женщину? Чтобы Пламя жила, надо «подсунуть» ей подругу, полукровку. Родственную душу, понимающую.

Лучше чем Рэйн кандидатуры не сыскать. Она слишком рохля, чтобы дать отпор Рэссу…

Но, что-то подсказывает, Второй всерьез занялся любовницами с Третьего.

Третий этаж дворца, Ярус – обитель высокородных льеннок. Таких как Аз. В давние времена сородичи – что женщины, что мужчины – доказывали свою значимость в племени. Мужчины сражались друг с другом за место под солнцем. Охотились, принося в город вкусную дичь. Женщины брали тем же, щеголяли даром хозяйки, спаривались с лучшими мужчинами.