Очевидно же, что поджог. Пришла беда, откуда не ждали.

София тоже с любопытством уставилась в лобовик своими зелёными глазами, не совсем врубаясь, что происходит.

– Разворачивайся! – приказал я водителю и достал всё же ствол.

Матвей поступил точно так же, понимая, что где-то может быть засада на нас. Водитель быстро начал сдавать назад, предупредив машину сопровождения об опасности.

– Куда едем, босс? – поинтересовался он, чтобы сообщить координаты точки прибытия второму водителю.

А действительно, куда? Я ненадолго призадумался, прикидывая, где можно теперь залечь на дно. В доме отца было опасно прятаться, слишком уж очевидно, что я туда поеду, узнав, что теперь бездомный, но сам особняк был крепким и хороший обзор на триста шестьдесят градусов. Враги не смогут подобраться ко мне незамеченными.

Но есть и другой вариант – дом Никитина. Он обжит, там наверняка уютненько, есть слуги и жратва?

– Едем домой к Никитину! – решился я.

– Принято!

У Софии глаза стали, словно блюдца. Она явно не ожидала такой подачи. Я и сам десять минут назад такого не ожидал.

– Теперь мы едем тебе в гости, – устало произнёс я. – Видишь, как быстро всё меняется, София? Заодно покараулим твоего папашу или его недоброжелателей – это как повезёт.

Мне отзвонился Булат и спросил, стоит ли ему проконтролировать тушение пожара и проверить охрану, что дежурила возле дома. Я велел ему догонять нас, поскольку был уверен, что мою охрану положили тоже, иначе пожарных вызвали бы сразу, как только почуяли возгорание. Вызывать было некому, поэтому дом так сильно успел пострадать.

Я напрягал мозг, думая о том, кому перешёл дорогу Никитин, а мне, похоже, стоит задать себе тот же вопрос. Кто, посмел, сука?

Ничего страшнее со мной ещё в жизни не происходило. Ещё в обед я болтала с подругой о дурацком дне рождения однокурсника, а теперь еду в машине с ужасными людьми, и радуюсь, что жива до сих пор и не изнасилована. Впрочем, всё возможно ещё впереди. Я не могу знать, что в голове у этого Данияра Сулеймановича.

Кто он вообще? Что папа ему сделал плохого, что он так жаждет его крови?

Никогда не думала, что перестану хотеть домой. От одной мысли, что эта шайка головорезов будет там просто находиться, мне становилось худо. Но выбора не было.

Сейчас, именно в эту минуту, мне не на кого было надеяться, неоткуда ждать помощи. Папа и сам в беде. Придётся как-то самой барахтаться, пока он меня не заберёт у этого чудовища. Слава богу, он хотя бы жив. Я не переживу, если ещё и он погибнет. Сначала мама меня оставила, теперь жизнь папы висит на волоске.

Впрочем, когда мне жить, а когда умирать, решает теперь Данияр Сулейманович.

Может, оно и к лучшему, что мы едем к нам домой? Я знаю все закоулки, входы и выходы, вдруг получится сбежать, а потом предупредить об этом папу? Если побег мне виделся чем-то реальным, то как связаться с папой я вообще не представляла. Я без телефона, с ним тоже нет связи, как сказал Данияр Сулейманович.

Мы уже доехали до нашего особняка, а я всё не могла успокоиться после того, как меня едва не изнасиловал лысый урод. Если бы не Данияр…

Почему он прекратил это издевательство? Сам же хотел посмотреть, на телефон снимал всё?

– Выходи! – приказал мне Данияр, когда машина остановилась возле наших ворот.

Я не стала дожидаться, пока меня выведут под руки, поэтому сразу выскочила из машины. Вообще не хотела, чтобы кто-то ещё до меня дотрагивался, но Данияр, обойдя машину, грубо ухватил меня за предплечье. Бандиты осмотрелись по сторонам и дождались третью машину. Сколько же их всего?

Перекинувшись парой фраз с присоединившимися к нему, Данияр достал свой пистолет и, приставив его у моей голове, потащил меня к калитке.

– Сколько охранников дежурят в доме? – спросил он у меня на ходу.

– Только сторож. Дом охраняется, только если дома есть кто-то из хозяев.

– Надеюсь, ты мне не врёшь? – с угрозой процедил он. – Ты же не хочешь, чтобы кто-то пострадал, София?

– Нет. Не убивайте дядю Алёшу, пожалуйста. Он уже старенький. Он ничего вам не сделает. У него даже оружия нет, – залепетала я, снова застучав зубами от страха.

– Звони, – кивнул Данияр на домофон. – И скажи, что ты с гостями. Пусть откроет ворота.

Я сделала всё, как мне было велено, молясь о том, чтобы Данияр пощадил сторожа и наших слуг. Они вообще ни при чём. Они просто у нас работают.

Ворота открылись, во двор заехали все три машины, и Данияр отправил нескольких людей с оружием, чтобы проверили дом. Перепуганного дядю Алёшу обыскали и выгнали за ворота. Боже, я испытала невероятное облегчение оттого, что с ним ничего худого не случилось, что его не стали бить ради забавы или не пристрелили просто так.

Возле крыльца Данияр остановился, отпустил мою руку и достал сигареты. Не выпуская пистолет из рук, он встал напротив меня и закурил. Остальные рассредоточились рядом, дожидаясь, пока проверят дом. Я была уверена, что внутри нет наших охранников, поэтому на этот счёт не беспокоилась.

Данияр курил и смотрел мне в глаза своим пронизывающим до костей взглядом. Он почти не моргал, только щурился от дыма, и от этого становилось жутко.

– Что будет с прислугой? – не могла не спросить.

Домработница и повар – женщины. Вдруг над ними тоже решат надругаться?

– Ничего, – коротко ответил главарь.

Он вообще не слишком разговорчивый, как я успела заметить, но я почему-то поверила его слову.

Через несколько минут послышался шум и на крыльцо выволокли плачучущих женщин – домработницу Алину Ивановну и повара Гулю.

– Кто это? – отбросив окурок в сторону, спросил у меня Данияр.

– Повар и домработница.

– Скажи поварихе, чтобы прямо сейчас шла на кухню и приготовила ужин на двенадцать человек. Пусть вторая ей поможет, если нужно. Эти женщины будут с нами, пока я их не отпущу. И предупреди, чтобы никакой свинины.

Я передала приказ Гуле и Алине Ивановне, и попросила их не волноваться, хотя сама была на грани нового срыва. После этого часть бандитов разошлась по территории, а часть зашла вместе со мной и прислугой в дом.

– Покажи мне свою комнату, София, – засовывая обратно в кобуру пистолет, приказал Данияр.

– Хорошо, пойдёмте…

Мы поднялись по лестнице на второй этаж. Здоровяк шёл со мной след в след, сверля мой затылок глазами. Я не могла этого видеть, но чувствовала, как волосы шевелятся в том месте, куда он смотрит.

– Вот, проходите! – открыла я дверь, приглашая мужчину в свою комнату.

Он впихнул внутрь сначала меня, потом вошёл сам и запер дверь на защёлку. Я с трепетом смотрела, как он вальяжно и не спеша обходит комнату, будто он здесь хозяин, а не я. Закончив осмотр, он подошёл ко мне вплотную и посмотрел на меня сверху вниз.

Я не выдержала этого дьявольского взгляда, опустила глаза. Тогда он сжал пальцами мои скулы и силой поднял подбородок вверх, заставляя на него смотреть. Я обмерла, и, казалось, забыла, как дышать.

– Будь всегда на виду, София, если не хочешь, чтобы мои бойцы отодрали тебя где-нибудь под лестницей. И не пытайся сбежать. Ты будешь наказана за попытку, а если всё же улизнёшь, твоих служанок ждёт что-то очень ужасное. Я хочу, чтобы ты это знала. Не делай глупостей, и никто не пострадает. Ты же добрая девочка, ты же не желаешь зла ни в чём не повинным людям?

А я? Я тоже не пострадаю? А папа? Что будет с ним? – хотелось задать эти вопросы, но язык не повернулся.

– Хорошо, – это всё, что я смогла произнести.

– Меня зовут Данияр. Хочу, чтобы ты звала меня по имени.

– Хорошо… Данияр, – послушно повторила, находясь будто под гипнозом его стальных глаз.

– Я пощадил тебя, София, – он отпустил мои скулы, и я судорожно вздохнула. Ноздри защекотал запах Данияра. Тяжёлый и опасный, от которого мурашки бегут по спине не останавливаясь. – Теперь ты моя должница.

Сказав это, он провёл пальцем по моей верхней губе, заставив напрячься ещё сильнее. Зачем он это делает, господи?