Внутри его радушно поприветствовал бот-администратор, который сопроводил его к конференц-залу, который находился на самом высоком этаже. Подойдя к титановой двери, администратор вызвал хозяина через панель управления, установленную на стене и доложил о прибытии званного гостя. Дверь автоматически отворилась и бот поспешил оставить Церфаля с хозяином наедине друг с другом. После этого, дверь так же закрылась.

Пройдя чуть далее в зал, мужчина в первую очередь осмотрел громадные полки, которые были забиты всякими разными книжками. Последний раз бумажные книги Мистеру Церфалю доводилось видеть лишь в далекой юности. Но он никак не мог разглядеть названия этих книг из-за темноты в конференц-зале. Плотные шторы полностью закрывали окна из которых утренний свет мог бы проникнуть внутрь. Единственным источником света в этом помещении служил камин, в котором горел самый настоящий огонь. Несмотря на приличное расстояние между камином и Церфалем, тот мог почувствовать доходящее тепло. Потому, мужчина снял свой бордовый пиджак и повесил его на вешалку, стоящую рядом. Около вешалки находился рояль, который также привлек внимание гостя. Церфаль даже попробовал зажать знакомый ему аккорд, но тут же убрал свои руки подальше из-за неожиданно громкого звучания.

Но, внезапно, он услышал строгий мужской голос: «Доброе утро, Тиль Церфаль!». Церфаль немного даже испугался от осознания того, что он в помещении не один и машинально повернулся к источнику звука. Он заметил, что возле камина стояло кресло внушительных размеров, которое плавным движением повернулось в его сторону. Из этого кресла поднялся высокий силуэт. Этот кто-то властными неторопливыми шагами подошел поближе так, что его уже можно было разглядеть. Свет исходящий из камина озарил лицо хозяина. Это был немолодой и нестарый мужчина. Визуально он выглядел как ровесник Тиля, но при этом складывалось яркое ощущение, что этот Господин явно старше. Его лицо выглядело подтянутым и стройным. Но его глаза были пугающе впалыми, из-за чего казалось, что он вечно чем-то недоволен и разочарован. Не было также и каких-либо морщин, с помощью которых, можно было бы хоть примерно представить сколько ему лет. Его кожа казалась стеклянной и не имела никаких изъянов. Единственное, что бросалось в глаза, так это небольшая горбинка на носу. Издали комнаты, этот джентльмен выглядел довольно мрачно. Его уложенные назад черные, как тьма, волосы лишь дополняли весь этот образ.

Церфаль направился к нему навстречу, дабы поздороваться. Подходя, загадочный мужчина закатал рукава своей черной водолазки – то ли из вежливости, то ли из желания подтвердить доверие между ним и его гостем. Пока оба жали друг другу руки, Церфаль заметил насколько венозной и неестественно холодной была рука его спутника. Кроме того, он заметил, что тот носил старинные классические часы, которые сейчас были редкостью. Церфаль словно вернулся в прошлое. Это рукопожатие было неприлично долгим, оно сопровождалось очень тяжелым зрительным контактом. Но вдруг высокий мужчина в черном сжал руку Тиля еще сильнее, немного наклонился к нему и раздраженным голосом выдал:

– Должен вам сказать Herr Церфаль, я не из тех людей, кто говорит «Чувствуйте себя как дома». Вы здесь в первую очередь всего лишь гость и не более того. Потому, не позволяйте себе слишком многого. – высказался хозяин собора и, для обозначения своей мысли, издал низкую ноту на стоящем рядом рояле.

Церфаль не имел понятия, как реагировать на такой упрек в такой ситуации. Он понимал, что хозяин был абсолютно прав, но Тиль чувствовал себя оскорбленным; и во избежание дальнейших проблем, воздержался от, привычных ему, резких изречений. После непродолжительной паузы, хозяин собора предложил Церфалю присесть на кресло, чтобы хоть как-то разбавить неловкость, повисшую в кабинете.

Когда Тиль присел в кожаное черное кресло, он не постеснялся спросить хозяина собора:

– Слушайте, быть может, это у вас считается плохим тоном, но я посмею спросить: кто вы? Я даже не знаю, как к вам обращаться. – с ноткой сарказма вопросил Тиль.

Некий хозяин собора, обернулся на позади сидящего Церфаля, и ухмыльнувшись представился:

– Вы можете величать меня Господин Сейвер. Для вас Я – заказчик проекта. – с особой гордостью сказал Господин Сейвер. Было видно, как он обожает своё имя.

– Приятно познакомиться, Господин Сейвер. Мое имя вам, я так понимаю, известно. – ради соблюдения формальности ответил Тиль.

– Да, должен сказать, я наслышан о вас, Тиль Церфаль. Вы по национальности немец, родом из Кёльна. Вы служили в армии и даже имеете звание сержанта. Похвально! У вас также имеется два высших образования: архитектурное и инженерное. – пересказывал Господин Сейвер, глядя прямо в глаза своему собеседнику, словно читая его историю. Тилю было крайне любопытно, откуда этот мужчина знает столько информации о нем самом. Церфаль тут же воспользовался моментом и ответил:

– Так точно, два высших образования и еще множество неофициальных… Это, конечно, крайне чудно, что вы так подготовились перед встречей со мной; но давайте не будем делать вид, что не видим слона в комнате. Национальности уже не важны, важно то, что мы с вами оба – люди, а не чертовы боты или выращенные в пробирках клоны. – немного изменившись в голосе начал Тиль. Но лицо Сейвера отражало крайнюю степень уныния. Он явно не хотел затрагивать эту тему и потому возразил:

– Национальности не важны? И это я слышу от немца? – улыбнувшись подострил Сейвер. И облокотившись на рояль, продолжил. – Господин Церфаль, я позвал вас сюда, потому что хочу привлечь вас к одному занятному проекту. Кёльнский собор… Как старому жителю Кёльна вам, вероятнее всего, известна легенда о соборе, в котором мы с вами находимся. Его уж который век никто не может достроить…, и я хочу, чтобы этот «чертов» собор был достроен вами, Тиль. – поделился Сейвер, подошел поближе к своему гостю и одержимо повествовал. – Вы правы, людей в нашем мире осталось крайне мало и их число уменьшается с каждым днем. Тиль, для меня принципиально важно, чтобы Кёльнский собор был достроен человеком. – сказал хозяин, практически вплотную наклонившись к Церфалю.

Церфаль пребывал в недоумении от происходящего в этих стенах. Ему было трудно поверить в то, что он только что услышал. Но пока Сейвер говорил ему о своих планах, Тиль тут же вспомнил про своего отца. И перебив своего потенциального заказчика резко, чуть не криком сказал:

– Вернер Швайгер! Мой отец Вернер Швайгер, в свое время, тоже работал над этим собором и умер при загадочных обстоятельствах… Мне нужны объяснения, Господин Сейвер! – потребовал Церфаль.

Господин Сейвер выпрямился и уже своим привычном монотонным взглядом пронзил Тиля и продолжил:

– Тиль, я сочувствую вашей утрате. Да, ваш отец действительно занимался проектировкой собора. Но поверьте мне на слово, его смерть никак с этим не связана. Если вы не знали, а скорее всего, вы не знали; ваш отец – Вернер Швайгер был мало того, отличным архитектором, но еще и оппозиционером. Вступив в оппозиционную группировку, Herr Швайгер был расценен властями экстремистом и, соответственно, репрессирован. Именно по этой причине, собор еще не достроен. Он не успел закончить этот проект… – вспоминал Господин Сейвер, попутно вальяжно разгуливая по кабинету. – Потому, если вы не собираетесь становиться экстремистом, у вас есть шанс довести до конца дело отца. – заманчиво пояснил Сейвер.

Церфаль был знатно раздосадован известиями о своем отце. Но при этом, в его голове появилась пища для размышлений. Выходит, что если, его отец был репрессирован в качестве экстремиста, то он тоже был не согласен с идеями операции «Метаморфоза». А значит и за собор он взялся неспроста. Это было трудно описать, но Тиль чувствовал, что человек, стоящий перед ним как-то связан со смертью отца. Быть может, некий Господин Сейвер как-то связан с операцией «Метаморфоза». Что бы то ни было, Тиль Церфаль был настроен отомстить за отца и за все человечество, которое пострадало из-за этой злополучной операции. В этот же момент, в его голове родилась одна безумная идея, которую он жаждал воплотить в реальность.