– Хочу ли я ждать? – отозвался он эхом. – Теперь ты от меня не уйдешь, моя маленькая колдунья. Ты – моя!

Питер стал на колени на край одеяла, осторожно опустил Катриону рядом с собой и уложил на овечьи шкуры. Затем он разложил на самодельной подушке густые черные кудри девушки.

Катриона легла на бок и свернулась калачиком. В ожидании, затаив дыхание, она наблюдала, как Питер быстро сбрасывает камзол, рубашку и галстук. Обнаженный до пояса, он ничем не отличался от молодых парней, работающих на полях Фридженти: Питер был таким же широкоплечим и мускулистым, с плоским животом и густыми рыжеватыми волосами на груди, только кожа у него была светлее. Глядя на него, девушку охватило странное чувство гордости.

От внимания молодого человека не ускользнуло, что, когда он начал раздеваться, Катриона прикрыла глаза.

– Может быть, погасить свечи? – хрипло спросил он.

– Не нужно, – покачала она головой.

Питер лег рядом и стал нежно ласкать ее тело, чтобы она смогла постепенно привыкнуть к близости обнаженного мужчины.

Он почувствовал, как быстро забилось у Катрионы сердце, когда до нее вдруг дошло, как сильно он ее желает.

– Тебе страшно, Катриона?

– Да, но не того, о чем ты думаешь – это все естественно.

– Тогда чего ты боишься?

– Боюсь, что стану твоей собственностью.

– Мы будем принадлежать друг другу – и я тоже буду принадлежать тебе.

– Я говорю не о физической близости. Мне страшно потерять собственное лицо и право распоряжаться своей жизнью.

– Но это все не так, моя дорогая. Обещаю сделать все, что ты захочешь. О Боже! Катриона, я так хочу тебя.

– Милорд, и я хочу того же, что и вы, – и она придвинулась к нему ближе. Ощутив тяжесть его тела, она неожиданно спросила: – Это правда; что ты знаешь, как избежать беременности?

– Катриона, ради бога! Нашла время спрашивать!

– Нет, я хочу знать.

– Ну, ладно. Это сущая правда, я все знаю!

– Тогда неважно, можешь продолжать.

– Премного благодарен, непременно продолжу. – И молодой человек снова крепко прижал к себе девушку.

Когда некоторое время спустя они тихо лежали рядом, Питер с удовольствием отметил, что непокорная Катриона доверчиво прильнула к его плечу.

– Катриона?

– М-м-м?

– Я знаю, что тебе пришлось пережить не самые прекрасные моменты в твоей жизни, но знай, потом все будет по-другому. Сначала всегда бывает не очень-то приятно.

– Ну, во любом случае, это было не так уж и плохо, – утешающим тоном пробормотала Катриона.

– Знаешь, такая высокая оценка вселяет в меня новые силы, – Питер легонько укусил девушку за кончик уха. – Я хочу доказать вам свою любовь еще раз, и впредь очень много-много раз, миледи.

– Так чего же мы ждем?

– Мне нужно немного перевести дух, прежде чем я снова смогу любить вас так, как вы того заслуживаете.

– Прекрасно. Тогда скажи мне, когда будешь готов. – Катриона придвинулась еще ближе и положила ногу Питеру на бедро.

Молодого человека охватил новый внезапный порыв страсти, и он горячо прошептал:

– Я уже готов! С тобой я готов на все.

Через некоторое время, лениво потягиваясь, девушка заявила:

– Ну, во второй раз было куда лучше.

– Ах; ты, моя прекрасная распутница, – пробормотал он в ответ.

За пару часов до рассвета, когда они покинули амбар и пробирались окольными путями к ферме Сильвано, Катриона, чей голос никогда не мог сравниться по диапазону звучания с голосом ее матери, безо всякого труда взяла верхнее «до».

В полдень Катриона с трудом пробудилась от крепкого сна и увидела, что в ногах у нее сидит Бьянка и смотрит на нее каким-то странным, испытывающим взглядом.

– Почему ты не разбудила меня раньше? – сестра сладко зевнула и потянулась.

– А зачем? Консуэло делает всю работу по дому, а тебе надо отдохнуть, не так ли? Ведь ты пришла домой очень поздно или, скорее, рано…

Невенчаная невеста почувствовала, как ее лицо заливает румянец. При воспоминании о прошедшей ночи Катриону охватило сладостное чувство. От волнения у нее перехватило горло, но все же ей удалось нарочито безразличным тоном выдавить из себя:

– Да, действительно, я пришла довольно поздно, нам нужно было много чего обсудить и спланировать.

– И что, все это время вы только и делали, что обсуждали и планировали? – подозрительно спросила Бьянка.

Заготовленная ранее ложь не смогла вырваться наружу. Девушка покраснела еще больше.

– Ну, я… мы…

– Катриона! – воскликнула ошарашенная Бьянка. – Ты же не сделала?..

Катриона откинула голову назад, вздернув подбородок вверх.

– Вот именно. Выходит, что так. – Она провела руками по лицу, а затем по всему телу. – Во мне что-нибудь изменилось? Во всяком случае, я чувствую себя совсем по-другому.

– Как по-другому, сестричка?

– Даже не знаю, как тебе это объяснить. Я словно заново родилась, я ощущаю свое тело совсем по-новому.

– Как здорово, – с завистью глядя на сестру, сказала Бьянка.

– Чертовски здорово! – самодовольно подтвердила Катриона.

– А лорд Питер, он что?

– Лорд Питер оказался на высоте, – сестра откинулась на подушки и еще раз сладко потянулась. – Наверняка он сейчас отсыпается в предвкушении вечера.

Однако так и не удалось узнать, чем занимался лорд Фитэйн в тот день, так как вечером в доме Сильвано он не появился. Катриона, нарядившаяся в очередное новое платье, тщетно прождала жениха и ушла спать, сердитая на весь белый свет. В ту ночь сон к ней не шел. Закрыв глаза, она вспоминала ласки Питера, которых теперь жаждало ее тело. Это было похоже на заразную болезнь – подцепив ее однажды, вылечиться было уже невозможно.

Желание Питера, вероятно, удовлетворено, иначе почему он не пришел на ферму сегодня вечером? Катрионе было не только досадно, но и очень стыдно сознавать, что после близости ее желание загорелось с удвоенной силой, в то время как у Питера, казалось, наступил покой и он не спешил увидеться снова.

Девушка все тщательно спланировала и отдалась Питеру, чтобы впоследствии разорвать помолвку. Однако одно дело стремиться к чему-нибудь и совсем другое – получить желаемое слишком быстро. Ее душили и гнев, и возмущение. Конечно, милорд мог соблазнить ее – в конце концов, Катриона к этому и стремилась. Но как он смел пресытиться ее любовью всего за одну ночь, в то время как сама она жаждала новых ощущений?!

– Катриона?

– Что тебе надо? – сестра выплеснула на бедную Бьянку все раздражение, предназначенное жениху.

– Прошлой ночью, когда ты… когда он…

– Черт возьми! Перестань заикаться и скажи сразу, что ты хочешь узнать.

—. Что он сказал тебе после? – выпалила Бьянка.

Катриона судорожно глотнула и с трудом выдавила:

– Я, право, не помню. Вообще-то он мало говорил, разве что в самом начале. Он очень беспокоился, что причинит мне боль. А потом он сказал, что я буду кричать от восторга, – ответила она с вызовом. – Так оно и вышло, и он назвал меня прекрасной распутницей.

– Ох, Катриона! – простонала Бьянка.

– Что еще?

– Неужели ты не понимаешь? Ты отдалась ему до свадьбы, точно так же, как мать Энрико. А теперь он думает, что ты – пропащая женщина, поэтому и обозвал тебя распутницей. Может быть, если я поговорю с ним и все объясню… Я скажу, что до свадьбы все равно всего несколько дней, вы ведь почти уже женаты! Он все поймет и…

– Ты что, спятила? – возмущенно выдохнула Катриона. – Она пойдет за меня просить! Ты не посмеешь этого сделать, если не хочешь рассориться со мной на всю жизнь! Пусть лорд Фитэйн считает меня распутницей, недостойной носить его имя!..

Девушка села на кровати, отбросила назад волосы и гордо подняла голову, совсем не придав значения обстоятельству, что в комнате было темно, и Бьянка никак не могла оценить ее игры, достойной сцены лучших театров мира.

– Именно этого я и добивалась. Он будет плясать под мою дудку! – возбужденно сказала она.