Все-таки как меняется ход мыслей человека, получившего выгодное предложение! Занимаясь с пацанятами каратэ, я думал о том, что в своем центре я и тренировки построю по другому. И вообще, надо будет подумать, где взять еще тренеров? Поездить по Союзу, побывать на соревнованиях, на занятиях секций, присмотреться к молодняку… Я как-то забыл что мне самому по паспорту двадцать два года, а двадцать три исполнится только пятнадцатого мая. Не пропустить бы собственную Днюху…

По окончанию тренировки я позвонил мебельному мастеру. Алексеич пробурчал, что заказ готов, можно забирать. Я сказал, что вот прямо сейчас и заеду. Мастер проворчал, что будет ждать. Тогда я позвонил сестренке и сообщил ей радостную новость. Она всполошилась. У нее же ничего не убрано, да не готово. Я велел передать трубку брательнику, если тот, конечно, дома. Оказалось, что — дома. Услышав о том, что мебель можно забрать, он тут же сказал, что соберет Севку, Ваську, Тоху и — что было особенно радостно слышать — Мишку Парфенова и Симку Трегубова.

— Давай, труби сбор! — сказал я. — Возьму грузовик и подгоню к вашему дому.

— Будет сделано, магистр! — отрапортовал Володька и положил трубку.

Я набрал номер общаги, с которой началась моя литейская жизнь. Трубку взяла комендантша.

— Здравствуй, Груня! — сказал я. — Это Саша.

— Привет, Сашуня! — обрадовалась она. — Ты, конечно же, по делу.

— Угадала. Даже — по двум. Во-первых мне нужен Петюня. Точнее — его грузовик.

— Грузовик в порядке, насколько я могу судить, а вот его водила — нет.

— А что с ним стряслось?

— Ничего особенного. Ручонки у него трясутся после вчерашнего. Нельзя за руль.

— Это как раз не страшно, я сам шофер.

— А-а, ну тогда подъезжай… А второе какое?

— А вот о втором поговорим, когда подъеду.

— О, звучит многообещающе… Давай. Жду!

Насчет второго я не соврал. Меня озарило прямо во время разговора с Аграфеной Юльевной. Я покинул приемную, подмигнув секретарше товарища Дольского и спустился во двор административного здания «Литейщика». Сел за руль и через десять минут был уже возле рабочего общежития. На крылечке меня встретила сама комендантша, сверкая на солнце металлическими фиксами. Не стесняясь, обняла меня и повела к себе. Налила кофе. Выложила ключи от петюниного «МАЗа». В общем, обеспечила атмосферу для проведения деловых переговоров. Вот же чутье!

— Ну, я тебя слушаю!

— Да вот подумал я, что засиделась ты в комендантах, — пробормотал я, отхлебывая кофе.

— А что, у тебя есть для меня более интересная должность?

— Хочешь посмеяться над теми, кто шарахался от тебя, как черт от ладана, когда ты потеряла свою предыдущую работу?

— Да я уже посмеялась, когда дошли до меня слухи, что этого козла, Киреева, посадили.

— Так это я его и посадил.

— Нет, правда! Вот уж порадовал так порадовал. Чем мне тебя отблагодарить, Сашок?.. Я бы тебе дала, да ты не возьмешь, наверное…

— Возьму, но по другому…

— Ой, а как это — по другому⁈ Что-то новенькое освоил?

— Освоил. Только не в том смысле.

— Прости. Это я от радости. Слыхала, что на Виленке жениться задумал. Это правильно. Она девчонка что надо. Хороших кровей.

— Ну ничего в этом городишке не скроешь.

— Бабы языком чешут.

— Ладно, давай к делу… Ты же в бухгалтерии сечешь?

— А как же! Высшее экономическое.

— Нужен мне человек, которому я могу доверить управление денежными потоками.

— И что, широкие потоки?

— Весь теневой оборот города.

Комендантша уставилась на меня с ужасом, смешанным с обожанием.

— Да неужто ты и есть тот хозяин, о котором наши торговые кумушки шепчутся? — тихо проговорила она.

— Наверное, — сказал я. — Ну так возьмешься?

— Я так понимаю, моя задача будет заключаться не только в том, чтобы следить за тем, чтобы дебет с кредитом сходился?

— Верно! Мне нужно, чтобы меня не пытались обдурить. Они знают, какую задачу я перед ними поставил, так что пусть будут любезны.

— Ясно. Ну что ж, возьмусь за это дело с превеликим удовольствием. Уж очень хочется посмотреть на их рожи, когда они узрят мадам Плюшкину в непосредственной близости от своих карманов и сундуков.

— А ты не боишься?

— Кого? Все этих козлов и шлюх⁈ Я свое давно отбоялась.

— И тем не менее, я снабжу тебя одной штуковиной. Если кто дернется, она мигом урезонит. И никакого шума, никакого насилия.

— Ну если подсобишь, тогда — тем более!

— Договорились. Я сейчас возьму грузовик, привезу родне мебель, а потом за тобой заеду. А ты пока «Волгу» мою посторожишь.

— Ну так и ставь ее во внутреннем дворе.

— Тогда иди, открывай ворота!

Я вышел из комнаты коменданта, спустился на улицу и перегнал свой «ГАЗ-24» поближе к воротам во внутреннем дворе общежития. Они были уже открыты. Я вывел со двора «МАЗ» и завел туда «Волгу». Аграфена Юльевна сказала, что будет ждать меня. Я кивнул ей, снова запрыгнул в кабину грузовика и погнал к дому, где жила ныне моя родня. Там во дворе собралась целая ватага, а Ксения стояла на балконе и махала мне рукой. Я взял в кабину пацанов, которые потщедушнее, остальным велел забраться в кузов.

С такими пассажирами вести надо было поаккуратнее и я ехал медленно, тщательно соблюдая правила дорожного движения. Поэтому в Капустном переулке мы оказались спустя лишь полчаса. Мастер встретил нас у ворот, которые теперь были отворены. Я отдал Алексеичу оставшуюся сумму, сунув деньги в карман фартука, он велел грузить изделия рук своих в кузов. И мы стали таскать с пацанами столы, стулья, шкафы и прочее. Конечно, самое тяжелое я брал на себя да и Алексеич помог. Когда погрузка закончилась, я поблагодарил его. И мы поехали.

Уже во дворе дома, где жили Борисовы, Воротниковы и Константиновы, нам помогли разгрузить местные мужики. Я дал каждому по червонцу, чтобы они обмыли наше с брательником и сеструхой приобретение. В двухкомнатной квартире от новой мебели сразу стало тесно. Школяры помогли нам с Володькой ее расставить по местам. А потом Ксюха позвала всю компанию к столу. Оказывается, она успела напечь груду пирожков, которые очень хорошо пошли со сладким чаем.

За столом я поглядывал на Трегубова и Парфенова. Они ничем не выделялись среди своих сверстников, разве что излишне короткими прическами, которые в эти годы были у молодняка не в чести. Это во второй половине восьмидесятых советские города заполнят бритоголовые — фураги, гопники, футбольные фанаты, скины — но к тому времени эти пацанята, что уплетают сейчас пирожки, либо вырастут, либо и впрямь уйдут в свой Новый Мир. Увести бы туда и других да не в моей власти.

— Ну вы тут оставайтесь, — сказал я, вставая. — А мне надо грузовик вернуть… Не забывайте, что завтра у нас поход к Чертовой башне. Сбор здесь во дворе, в час тридцать!

— Все будем, как штык! — пообещал брательник и тут же попросил: — Только можно Севка у меня сегодня переночует?

— Можно, если Ксюша разрешит.

— Разрешит.

Сестренка пошла меня проводить до двери.

— Спасибо тебе, Саша! — сказал она, поцеловав меня в щеку. — Чтобы мы без тебя делали?

— Не надо без меня! — сказал я.

Спустившись во двор, снова сел за руль «МАЗа». Подъехав к общаге, сказал вахтеру, чтобы сообщил комендантше о моем возвращении. Тот хоть и поворчал, но выполнил поручение. Груня тут же прилетела. Она успела уже накраситься и навертеть прическу. Не говоря уже о том, что — приодеться. Интересно, неужто все-таки рассчитывает на романтический вечер? Бедняжка! Я опять произвел рокировку автомобилей. На этот раз выгнав на улицу «Волгу» и вернув во двор грузовик. Аграфена Юльевна с удовольствием примостилась рядом. И я повез ее к себе.

Вскоре мы вошли в мою квартиру, которая благодаря заботам Перфильева-младшего выглядела вполне прилично. Тем не менее, по лицу гостьи было заметно, что она немного разочарована. Ну да, по ее представлениям теневой хозяин города должен утопать в роскоши. Разувшись, Груня нашла на кухне фартук и принялась готовить для нас с ней вечернее чаепитие. Я не мешал. Пусть хозяйничает. Тем более, что она умудрилась запастись свежим киевским тортом. Видать, не все еще связи в торговле растеряла. Что ж, тем лучше.