Скулы Рейфа заходили ходуном. В тусклом свете фонарей его глаза стали совсем темными, словно морские глубины. Она знала этот взгляд. Прочла решимость в его глубине, и робкая неуверенность закралась ей в душу.

– Я надеялся, что мне не придется прибегать к принуждению, чтобы решить этот вопрос, но вы не оставляете мне выбора.

Кровь прилила к ее лицу.

– Что вы сказали? Вы… вы угрожаете мне?

Рейфел подошел ближе и коснулся ее щеки.

– Я хочу совершить то, что считаю правильным. Я верю, что могу сделать вас счастливой. Я, а не Ричард Клеменс. Примите мое предложение руки и сердца.

Их глаза встретились.

– А если нет, что тогда, Рейфел?

Он выпрямился во весь рост и казался сейчас даже выше, чем был на самом деле.

– Я расскажу всем о скандале. Люди здесь поверят, что это правда, мать Ричарда, его друзья… Вы не сможете доказать свою невиновность так же, как не сумели сделать это в Англии.

Дрожь охватила ее.

– Еще до того, как Ричард сделал мне предложение, я рассказала ему о том, что произошло тогда. В отличие от вас он поверил, что я говорю правду.

– Я был не прав, но это не изменит того, что должно случиться.

Комок подкатил к горлу.

– Не могу поверить, что вы способны на такое, что вы снова причините мне боль, поступив столь низко.

Слезы застилали глаза, она отвернулась, не желая, чтобы он видел.

Но Рейф взял ее за подбородок и нежно повернул к себе.

– Я сделаю тебя счастливой, Даниэла. Клянусь!

Теперь слезы ручьем бежали по ее щекам.

– Если вы насильно заставите меня выйти за вас, я никогда не прощу вам, Рейфел.

Он взял ее дрожащую руку, поднес к губам и нежно поцеловал. И все это время не спускал с нее глаз.

– Это шанс, который я не могу упустить.

Даниэла Дюваль разорвала помолвку с Ричардом Клеменсом на следующий день после того, как она и Каро вернулись в город с охоты, и ровно за пять дней до свадьбы. У нее не было выбора, говорила она себе. Она ни на минуту не сомневалась, что Рейф сделает то, что обещал. Если она откажет ему, он сломает ее жизнь точно так же, как пять лет назад.

И она ненавидела его за это.

Почему он так настаивает? Возможно, он считает, что его вина перед ней столь велика и загладить ее, согласно кодексу чести, можно лишь женившись на ней?

Возможно, что так.

Новость об отмене свадьбы Ричард воспринял драматично. Он рвал и метал, умолял и просил и старался всячески воздействовать на Даниэлу, чтобы она изменила свое решение.

– Что я сделал, Даниэла? Скажите мне, и я обещаю, что исправлю.

– Ровно ничего, Ричард. Просто… Просто мы не подходим друг другу. Слава Богу, что я поняла это сейчас, а не потом, когда…

Он не дал ей договорить.

– Но мы строили планы, Даниэла. Мы готовились разделить будущее.

– Простите, Ричард. Все это так, но…

Он не унимался:

– Вы не можете так просто уйти. А как же моя мать? Она так ждала эту свадьбу. А мои дети… мои друзья? Что я скажу им? Как объясню?

– Вы никогда не хотели, чтобы я заменила им мать, вам нужна была гувернантка. А ваши друзья, если они настоящие, поймут, что и такое случается.

Лицо Ричарда стало багровым.

– Возможно, но не со мной! – Он выскочил из комнаты, и Даниэла видела в окно, как он вылетел на крыльцо, бросился в карету и со злостью захлопнул дверцу.

Ее глаза горели, но боль, которую она ждала, не приходила. Отвернувшись от окна, она вздохнула, вспоминая его уход из гостиной. Щадя его гордость, она не упоминала имя Рейфа, не сказала, что выходит замуж за другого и собирается вернуться в Англию, став герцогиней Шеффилд.

Она утаила от него, что Рейфел шантажировал ее и у нее не было иного выхода, нежели разорвать помолвку.

Если бы она заплакала, ей стало бы легче. Ее удивляло и беспокоило, почему она не чувствует себя расстроенной, скорее злой и загнанной в угол. Какое будущее ожидает ее с таким импульсивным мужчиной, как Рейфел? С человеком, которому она не доверяла, потому что не видела его долгое время и не знала, каким он стал?

Но больше всего ее беспокоило то, что стоило ей подумать о Рейфе, и ее чувства выходили из-под контроля.

О Господи! Почему все так запуталось в ее жизни?

Теплое августовское солнце пробивалось сквозь окна два дня спустя. После ленча Дэни и тетя Флора собирались отправиться за покупками, надеясь, что это развлечет Даниэлу и поможет ей хоть на время избавиться от печальных мыслей.

Но не успели они уйти, как в дверях появился Рейф со шляпой в руке и, как всегда, неотразимый.

– Я получил вашу записку, – сказал он, когда она пригласила его в гостиную и закрыла раздвижные двери. – И рад, что вы не стали медлить.

Дэни смерила его взглядом. Она послала ему записку, в которой говорилось, что она разорвала помолвку. Она надеялась, что он прочтет горечь между строк.

– Вы не оставили мне выбора. Я действовала быстро, надеясь, что так будет менее болезненно для Ричарда.

Даниэла устроилась в кресле с высокой резной спинкой, а Рейф – на софе, обтянутой розовым бархатом, напротив камина.

– «Нимбл» отплывает в Англию в конце следующей недели. Я заказал места для нас, а также для вашей тетушки и горничной мисс Лун. Но я бы хотел, чтобы мы поженились до отъезда.

– Что? – Она едва не подпрыгнула на кресле. – Это невозможно! К чему такая спешка? Почему мы не можем подождать, пока вернемся в Англию?

Она заметила, как он передернул плечами, и поняла, что он изо всех сил старается держать себя в руках.

– Мы ждали пять долгих лет, Даниэла. Я хотел бы, чтобы этот вопрос был улажен раз и навсегда, и так, как полагается. Теперь, когда решение принято, я хочу, чтобы мы поженились, и как можно скорее. С согласия вашей тети я сделал необходимые приготовления к скромной церемонии. Она состоится здесь, в саду, накануне нашего отъезда. А потом, когда мы вернемся в Лондон, то отпразднуем нашу свадьбу более широко.

– То есть это произойдет… менее чем через неделю? Вы ждете, чтобы я… Чтобы я…

– Что, Даниэла?

Она глубоко вздохнула, стараясь обрести самообладание:

– Наша жизнь переменилась. Я не знаю, какой вы теперь, Рейф. Мне нужно время, чтобы свыкнуться с мыслью, что… я должна разделить с вами постель. Я не могу так просто…

Уголки его губ приподнялись.

– Было время, когда вы страстно хотели меня.

Ее щеки стали пунцовыми. Она прекрасно помнила тот вечер, когда он поцеловал ее в яблоневом саду. Но, несмотря на это, она не была готова к интимным отношениям, не желала дать ему еще большую власть над собой, чем ту, что он уже взял.

Она вздернула подбородок.

– Вы так далеко зашли в своих требованиях, но, увы, я пока не готова их удовлетворить. Мне нужно время, Рейфел, чтобы свыкнуться с тем, что вы теперь мой супруг.

Легкая тень пробежала по его лицу. На мгновение он отвел глаза.

– Согласен, это справедливое желание. И я не стану предъявлять обычные супружеские права, пока мы не вернемся в Англию.

Она воспряла духом.

– Может быть, лучше, если мы сохраним нашу женитьбу в тайне? Мы можем пока жить отдельно, как жили…

– Что за черт! – Рейф еле сдерживал раздражение. – Вы достаточно умны, чтобы понять, что так не может продолжаться. Я хочу вас, Даниэла, хочу с того дня, когда встретил. И это не изменилось. Я надеюсь, что пройдет какое-то время, и вы снова будете испытывать такое же желание.

Даниэла не стала настаивать. Рейфел Сондерс сильный, мужественный и очень привлекательный мужчина. Будучи девушкой, она часто просыпалась среди ночи и думала, что это значит – заниматься с ним любовью? И хотя она страшилась этого, в то же время сгорала от любопытства.

– Значит, мы пришли к соглашению?

– Выходит, что так, и мне придется сожалеть об этом каждый день нашего долгого путешествия.