Так что, для пропитания даже напрягаться не приходилось: снимай штаны, кидай в воду да тащи! Не с третьего так с пятого заброса кого-то да поймаешь, хе-хе…

Но щедрая Пружина, отчего-то вот так мне захотелось назвать этот остров, и на этом не остановилась. Дело в том, что падение воды при отливе тут метров десять, и это оголяло пять, а иногда шесть порогов, что составляло несколько километров морского дна, усыпанного вкусняшками. Раковины всяческих моллюсков, крабы, креветки, головоногие, водоросли, рыба в лужах, трещинах и карманах, и остальное морское изобилие. Ходи да собирай! Чем, собственно, мы и занимались. Да, не только бацхвари, но и я, и доча, и Головастик. Пусть далеко не каждую ночь, но если выбирались, то с большим, кстати, удовольствием. Этакий вариант тихой охоты. Кто глазастей, кто найдёт самое вкусное или интересное.

В общем жили не тужили, мирно, тихо, безопасно и в удовольствие. Хорошая зимовка…

И вот зашел я в дом, тепло, сухо, практически не слышно завывания ветра и ударов громов, стены толстые, чуть ли не метровые, а доча сидит на диванчике скрестив ноги и обложившись мягкими подушками, и рассеянно смотрит в никуда. На коленях книжка, а сверху её расслабленная ладонь. Переваривает ребёнок прочитанное, осмысливает… такое у неё бывает.

- У-у-у… «Собор Парижской Богоматери». Серьёзная книга…

- Да… - дочь отмерла и перевела на меня задумчивый взгляд, - Читал, папа?

- Ещё бы. Во времена оные молодости моей каждый считающий себя образованным, тем более интеллигентным, читал если не всего Гюго, то уж «Собор Парижской Богоматери» - точно.

- И что ты об этом думаешь?

- О чём конкретно? - я присел и обнял дочь, а она тут же привалилась ко мне.

- О героях, о событиях…

- Ну, - я пожал плечами, - если говорить в целом, то написать о том, как все умерли, а кто не умер, тот остался несчастным, довольно распространённый мотив во все времена. Кстати, очень хорошо принимающийся публикой и, соответственно, приносящий авторам известность, а за ней и денежку. Но, знаешь ли, разжалобить читателя, вышибить с него слезу, как это не странно, всегда легче. Накидай подробностей, что щиплют за душу, страдающие дети, несчастная любовь, предательство, героическая кончина благородного героя и тому подобное, и вот тебе нужная реакция. Особенно, если ты талантлив! А Гюго из таких будет, тем более нужных "рецептов" уже наварили и до него не менее талантливые авторы, - Я чмокнул Жемчужинку в макушку, - А вот, к примеру, рассмешить, да так чтоб не ухмыльнуться, а прям в голос, когда читаешь текст, вот это, я скажу тебе, реально надо быть гением.

- Значит, - сделала вывод дочь, глядя на меня, - Разжалобить - самое простое? А заинтересовать, увлечь, заставить задуматься?

- А это может быть частью любого талантливого произведения. Но если само по себе, то да, проще, чем заставить смеяться. Смех вообще категория сложная. Иногда то, что одного веселит, у другого вызывает ужас. А вот детские слёзы, муки беззащитного, особенно если это что-то красивое и чистое, как та же Эсмеральда, трагическое самопожертвование вызывают практически одинаковую реакцию.

- Но когда вешали Эсмеральду, никто не плакал! - вскинулась дочь, - Толпа жаждала зрелища, на неё кричали, некоторые даже смеялись!

- А это, можно сказать, Гюго списал с реальной действительности. Таковы в те времена были нравы. Не скажу, что у нас, у русских всё благостно в этом плане, но до католиков и всяческих иных западных религиозных отклонений, нам ой как далеко. Эти деятели от имени бога такое творили, да и творят по сию пору, что, как говорится - не дай бог.

- Почему, папа, почему?

- Наверное, потому, что с самого начала, когда якобы прогрессивная католическая церковь отделилась от обзываемых ими же ортодоксов, люди, стоявшие у этих истоков, отношение к вере и к богу имели очень посредственное. В духовном смысле вовсе никакого. Их даже деньги, на тот момент, мало интересовали, те деятели были весьма обеспеченные граждане, можно даже сказать - богатые. А вот власть - это да. Религиозная власть над верующими - это куда серьёзней просто власти, уж не говорю про деньги. Но власть над верующими уже была, к тому времени, в руках других. А значит что?

- Что?

- Взять и поделить, если отнять не получалось. Обычный такой приём. А раз так можно сделать один раз, то почему бы и не два! Или три! Четыре-пять… Протестанты, гугеноты, баптисты, лютеранство, старообрядцы, автокефалии разные. Только церквей и их верующих, что как бы следуют слову Христа, штук пятьдесят направлений. Представляешь, насколько ловкие мы, человеки, раз умудряемся толковать довольно внятные и правильные постулаты пятьдесят раз. Причём, по многим пунктам - категорически не соглашаясь с оппонентами. Порой до кровавых войн. По мне, так нет там никакой веры, одна власть да выгода во всём её разнообразии.

Дочь внимательно посмотрела на меня, что-то решая в голове.

- Я хочу почитать об этом, - заявила она, - А потом мы поговорим ещё раз. И не раз.

- Хм… Думаю, мы с мамой подберём тебе нужную литературу. Будет интересно послушать, к каким выводам ты придёшь.

- А теперь скажи, папа, по героям этой книги. Что думаешь? - требовательно заглянула мне в лицо Жемчужинка.

- Думаю… хе! Эсмеральда стоит для меня отдельно. Несчастная, светлая девочка… Прочитаешь про инквизицию, тёмные века, тогда и поговорим о ней предметно. А вот из остальных, только Квазимодо вызывает у меня яркие эмоции.

- Почему? - тут же последовал вопрос.

- Клод Фролло обыкновенный религиозный ушлёпок. Гренуар - ушлёпок творческий! В кавычках - творческий. Феб - обычный мажорчик, только и поимевший труд родится в нужной семье. А вот Квазимодо… Печальный и, в тоже время, возвышенный для меня персонаж. Если бы мы могли бы видеть его душу, свет её, то мне кажется, она пылала бы ярким согревающим огнём.

Лишенный многого от рождения, как физически, так и умственно, он смог взрастить в себе гораздо больше человечного, чем все предыдущие упомянутые. А взрастить в себе человечность, доча, особенно, когда тебе не только не помогают, но и всячески ограничивают, это труд, сопоставимый с подвигом.

Помнишь момент, когда он защищал Эсмеральду, отбивая атаки уличной шелупони. Да, это очень трагично, что они пришли её спасать, а он думал, что наоборот, но… Один, без надежды на помощь, осознавая, что Эсмеральда не только его не любит, но даже боится, не сомневаясь, отважно отбивал нападавших и… не уберёг... А потом ещё и осознал, что его благодетель, которого он почитал как отца, почти за божество, просто злобная тварь. Такие потрясения и нормальному - поди переживи.

По факту, убогий Квазимодо сделал для Эсмеральды больше, чем кто-либо. Очень светлый и трагичный для меня персонаж. Но, - я тронул пипку носа дочери,- это лишь моё, сугубо личное, и совершенно не объективное мнение. У других может быть своё собственное. Тем и хороши книги, каждый решит для себя, прочитав их, что там понравилось, а что нет. В чём согласен с автором, в чём не согласен…

Мы ещё долго говорили с ней о героях книги, обсуждали, делились мнениями. Серьёзные разговоры, да. И они стали возникать всё чаще и чаще. А когда дочь, наконец-то угомонилась, и улеглась в кровать, то быстро заснула. У неё это просто. Раз, и "рубильник" отключили. Подоткнув живое одеяло плотнее, хотя это так, просто рефлекс, оно само укроет, укутает, не допустив ни одной ненужной щелочки, чмокнул её в лобик.

- Спи… - прошептал я.

И тут по лицу дочи прошла призрачная волна бледного сияния. Едва видимая. И Жемчужинка стала чуть-чуть, едва уловимо, но старше.

- Доча, - вырвалось у меня печально, - ну, зачем ты так спешишь взрослеть?

Ничего не ответила мне Жемчужинка, только лёгкая улыбка коснулась её губ, наверное, сниться что-то хорошее…

******