Кровь у него не красная, а вполне себе белесая вонючая и липкая жидкость. А ещё она кислотная. Не такая рьяная, как желудочный сок, но тоже довольно злобная. Защитный костюм работает в усиленном режиме, разряженные кристаллы маны только отскакивают. У меня их много, но и расход - не дай бог никому. Настанет момент, и мой костюм откажет, рассыпятся волшебные сумки, растворится экипировка и оружие. Какое-то время буду сопротивляться за счёт своего мастера яда, а потом раскушу фанфырик с волшебной жижкой. Но пока ещё иду, лезу, протискиваюсь вперёд, причиняя добро и справедливость ушлёпку, что покусился на мою дочь!
Головастик сражался… Ещё никогда не приходилось так долго и тяжело. Даже Право на Жизнь далось намного, намного легче. Слишком много кракозябр, слишком разнообразны они, и сами по себе и своими магическими умениями. От многих ударов Головастик уклонился, что-то проигнорировал, но со временем всё больше и больше пропускал…
Головастик старался не убивать кого-то окончательно, так они определились с Хозяином. Слишком долго и непрактично, но вот тяжело ранить, вывести из строя, затруднить продвижение к цели - это гораздо эффективней.
Он бил огненным щупальцем, сияющим словно раскалённый добела металл. Не только рассекая тела, но и сжигая и вскипячивая внутренности. Хватал другими щупальцами, усиленными способностью "тиски", и давил, давил... Кому-то хватало жмануть разок и панцирь ломался, как тонкая сахарная глазурь, выпуская наружу внутренности. Другого приходилось сжимать подольше, одновременно отбиваясь от остальных. Нематериальная форма, его ультимативная способность, позволяла Головастику творить полный беспредел. Прыгая от одной твари к другой, Головастик пробивал панцирь, совал туда гранату, и мгновенно отскакивал. Взрыв, ошмётки и внутренние жидкости брызгами по сторонам, а он уже ковыряет кинжалами глаза следующему "клиенту". Растянуть и вырвать ноги, оторвать клешни, изломать суставы. Перевернуть многолучевую морскую звезду, упорно ползущую к пещере, слегка поджарить и, проигнорировав ответный плевок кислоты из её сфинктера, пришпилить к земле оторванным зазубренным хвостовым наконечником от случившегося рядом ракоскорпиона. Оплести, сдавить, а потом порвать пополам шустро ползущего многометрового змея, шипастого по всему телу, и с огромной пастью. Схватить каменного панцирного краба, прикрыться им от кислотной атаки, отбросить прожженного почти насквозь, и воздать плюнувшей в него кислотой кракозябре.
Большинство магических ударов проходят сквозь нематериальную форму, но всё чаше и чаще Головастику приходится задерживаться в "теле", кракозябры уже почти добрались до самого входа в пещеру. Маневра осталось не так много. По нему стали попадать электроудары, самые поганые для Головастика проявления магии. Уже скрючились и высохли два щупальца, ещё одно отгрызли. На теле несколько проколов, не менее десятка застрявших шипов и колючек. Он облит ядовитыми соками желудка, исстёган стрекалами, странный пупырчатый шар на тонких паучьих ножках очень сильно приложил его инфразвуковой волной так, что Головастику пришлось некоторое время просто прыгать и уворачиваться, пока тело перестало колбасить.
Сияли всполохи и взрывы магических умений! Хлестали струи воды высокого давления и висели облака ядовитой взвеси! Грохотало и тряслось, во все стороны летали воздушные и звуковые волны, но Головастик держался. Пока к свалке из тел не добрёл старый знакомый - красный краб. Тот, что мало того, мог притянуть к себе, так и имел способность удержать Головастика в материальной форме. Он бы и его уделал издалека, нашёл бы аргументы, теперь Головастик опытный, но… Совсем небольшой моллюск, медленно и печально ползущий, совсем не страшный на вид, подобравшись поближе, затрясся, натужился и… пукнул. Пукнул, мать его, совсем не громко! Однако, Головастика выбило из нематериальной формы моментально! И в самый неподходящий момент, как раз тогда, когда Головастик приближался к крабу с большой связкой гранат - подкинуть подарочек под панцирь. Для начала…
Вот он и материализовался у него, чуть ли не под носом. Мало того, вывалился совсем обессиленным. Нашлась и на его способность управа. Краб, сука, не растерялся, моментально крутанулся и схватил Головастика своими клешнями, сдавливая и растягивая в стороны. Слабость и бессилие, печаль, но просунуть щупальце в пасть крабу он смог, повторив то, что сделал Хозяин. Ничто не может быть таким же крепким внутри, как и снаружи… Взрыв! Угасающим сознанием Головастик зло порадовался тому, как ближайшие кракозябры набросились на его измочаленное, порванное тело и стали рвать его, отгрызать, вырывать куски, жадно заглатывая их тут же!
Ну-ну, мелькнула у него угасающая мысль, жрать исключительно ядовитого - сомнительная затея. Надеюсь, Головастик дал достаточно времени Хозяину…
Через несколько минут, когда от Головастика почти ничего не осталось, когда некоторые уже штурмовали тоннель внутри каменного зуба, а остальные, те кто мог, полезли, поползли по внешней стороне, не менее двух десятков кракозябр вдруг заколдобились, упали, стали скрючиваться и извиваться, а потом быстро затихли. Не всё полезно, сказал бы на это Господин Мо, что в рот полезло…
Я близко, близко… Путеводная рубиновая звёздочка сияет всё ярче и ярче. Сканер, что я пускаю в ход постоянно, показывает направление и многие преграды на пути. Интуит оценивает и анализирует… Я бы успел и так, но в одном из органов, увы и ах, я окунулся в исключительно поганую жижку, что съела, буквально за пару минут, все мои ништяки и девайсы. Костюм, сумки, запасы, оружие, всё! Просто осыпалось невесомым прахом, и я снова гол, как сокол. Хотя нет, один предмет всё же остался. Удивительно, но это слегка кривой, исключительно острый, двадцатисантиметровый обсидиановый клинок. Трофей былых времён. Ритуальный нож Великого Шамана хобол.
Кожаная шнуровка на ручке тоже слезла, но сам клинок, как только что из-под руки мастера. Не перестаю поражаться, магия - она такая магия! Вот эта, практически безобидная вещь, относительно того, чем я был вооружен только недавно, цела, а всё остальное - в труху.
Я поднял нож и подкинул его в руке: тяжеленький, остренький, бросать не буду, пригодится.
"Внимание, Господин Мо! Ваш питомец погиб. Возрождение через двадцать четыре часа."
Спасибо дружок, что продержался так долго, - прошептал я, - Я уже рядом.
Да, именно рядом. Потому, что я стоял возле кровеносного сосуда, огромной трубы трехметрового диаметра, что несла поток белёсой жидкости прямо в сердце Великого Кракена. По нему-то я и доберусь прямо туда.
Сделав широкий надрез, преодолевая напор хлынувшей жижки, я нырнул в гигантский кровоток. Меня подхватило мощным течением и повлёкло к сердцу. Тело начало прижигать и зудеть, и я раскусил фанфырик…
Не знаю, долго ли, коротко плавал бы я в сердце кракена, борясь с течениями токов крови, порождаемыми мощными ударами титанического сердца, сколько бы лазал по "карманам" огромного органа в белёсой непроглядной мути, если бы не рубиновая звёздочка. Недолго я пробивался к ней, пройдя всего пару нетолстых стенок, пока не попал в тесную камеру и не нащупал небольшой шишковидный нарост, висящий на толстой ножке. Вот сквозь него-то и лился рубиновый свет.
Никакой финальной эпической схватки, перед последним взмахом ножа не последовало. Не вылезли могутные защитники, устроив мне погагатать, не попросил решить три мозгодробительные задачки скрученный старец, материализовавшись перед мной. Великий Кальмар не выкинул напоследок ничего фантастически подлого… Я просто рассёк орган, засунул руку и извлёк на "свет" совсем небольшой, в половину моей ладошки, овальный плоский рубиновый кабошон.
И как только он оказался в моей руке, свет его сильно притух, он стал темно-темно-красным, почти чёрным и совершенно непрозрачным. А затем, "кровь" моментально истаяла, а плоть кракена начала каменеть. Не прошло нескольких секунд, как я оказался в полной темноте в каменном мешке, где-то глубоко в окаменевшем чудовище. Я запалил небольшой светляк и пощупал стенку, камень оказался гладкий, прохладный, совсем не похожий ни на что, виденное ранее. И цветом, и фактурой, как плоть кракена, но только камень.
