— Я не мог не прийти. У меня не было выбора, — ответил он, и я бросила на него растерянный взгляд, не понимая, о чем он говорил.

После перерыва мистер Симменс на некоторое время исчез из зала суда, а когда вернулся, выглядел крайне взволнованным. Его выражение лица заставило моё сердце тяжело ухнуть.

Что случилось?

Я не могла поговорить с ним, так как заседание уже началось, и судья зачитывал правила поведения в зале суда, включая требования о тишине.

В этот момент мистер Симменс передал мне записку:

"В коридоре мистер Марш. Он готов выступить свидетелем обвинения."

На мгновение я словно оглохла, перестав слышать окружающих. Мистер Марш больше полугода помогал Люсиль проникать в мастерские, открывал для неё ящик, и у нас были его фотографии. Но он покинул страну. Почему он решил вернуться сейчас? И тем более, почему пришёл в суд? Разве он не понимает, что окажется в тюрьме? Ведь моё дело касается и его тоже.

Мои законники выглядели так, словно у них было множество вопросов и сомнений.

Что могло заставить его вернуться и предстать перед законом, особенно если его семья покинула страну?

— Сторона защиты, сторона обвинения, подойдите, если у вас есть дополнительные изменения в программу слушаний, — объявил судья, его голос эхом отозвался в зале суда.

Мистер Симменс посмотрел на меня, и в его глазах читалось, что решение остаётся за мной. А я… не могла упустить такую возможность, независимо от причин появления мистера Марша. Мы не знали, что у него на уме, но в суде нельзя лгать, и у нас были его фотографии с ящиком моего артефакта, проверенные экспертом. Ему придётся признать свою вину.

Поэтому я кивнула.

Мистер Симменс встал, за ним поднялся и мистер Виззак. Законник Люсиль смотрел на моего законника с презрением, словно тот был в чём-то хуже их. Но я всё больше понимала, что это просто игра.

С момента появления миссис Шортен в зале суда их шансы на выигрыш упали до нуля, и почти все это осознавали.

— Дополнительный свидетель со стороны обвинения и медицинские справки со стороны защиты.

Я обменялась взглядами с мистером Гаилли, моим вторым законником, размышляя о том, что могут означать эти медицинские справки. Скорее всего, это был их "план Б" — попытка переломить ход дела в свою пользу.

— В зал суда приглашается свидетель со стороны обвинения, мистер Базил Марш, — объявил судья, и его слова вызвали бурю эмоций.

В зале раздались взволнованные крики, среди которых выделялся голос мамы Люсиль. По всей видимости, она знала, чем на самом деле занималась её дочь, и осознавала, какие угрозы несёт этот свидетель.

Мистер Марш изменился: он потерял много веса, оброс неухоженной бородой и длинными волосами, а его одежда была потрёпанной. За полгода он внешне постарел на десять лет. Но главное — его глаза.

Они выдавали бесконечную усталость, выглядели загнанными и напуганными, мечтающими о покое.

Законник мистер Виззак внешне не проявлял никаких эмоций, но я понимала, что сторона защиты приняла для себя какое-то важное решение, лишь увидев мистера Марша. Люсиль бросила на своего законника ожидающий взгляд, и тот в ответ устало кивнул.

Шаги мистера Марша звучали глухо, и в зале суда царила звенящая тишина, если не считать репортёров и звуков их камер. Все прекрасно понимали, кто он. Мистер Симменс в своей обвинительной речи обозначил мистера Марша как главного сообщника Люсиль. И тот факт, что он был здесь, приглашённый стороной обвинения, означал, что это скандальное дело станет сенсацией.

Внезапно со стороны защиты послышался грохот — Люсиль покачнулась на стуле и упала на пол. Её законники сразу вскочили и окружили её.

— Простите… мне так плохо. С тех пор, как всё это случилось, у меня начались проблемы с сердцем, — тяжело дышала Люсиль. Её подняли обратно на стул, и она почти легла на стол. Её мама громко закричала: — Целителя! Срочно! У неё проблемы с сердцем.

Моя бывшая подруга закрыла глаза, её худое симпатичное лицо скривилось от боли, и мы все стали ждать лекаря.

А я… чувствовала, будто у меня отбирали победу, лишали возможности рассказать правду.

Будто меня лишали триумфа и полной победы.

Я так надеялась, что сегодня всё закончится. Я представляла, как выйду победительницей, отстою своё имя, не проглочу оскорбления, которые сыпались на меня, которые даже на этом суде были повторены, множество раз, перед репортёрами и моей семьёй.

От обиды я так расстроилась, что не могла ничего сказать, наблюдая, как целители окружили Люсиль.

Они наверняка захотят отправить её в больницу, и для меня ничего не закончится.

Впереди меня ждали новые недели подготовки, трата денег. Моя зарплата будет уходить в чёрную дыру судебных расходов. И хотя я ценила своих законников, я чувствовала, что не могу начать новый этап своей жизни, что это разбирательство тянет меня назад.

— Мисс Браун… — мистер Симменс заметил моё выражение лица и глазами показал на коридор, словно спрашивая, хочу ли я уединиться в уборной.

И я хотела. Встав, я отпросилась и ушла, расстроенная, сопровождаемая вспышками репортёров. Только мама тихо шепнула, увидев моё расстроенное лицо: — Айви…

В коридоре я сползла по стене, пытаясь найти в себе силы продолжать. Я сама виновата, мои завышенные ожидания, вера в мою команду, вера в ту работу, которую мы совершили, полностью затмили мне глаза, и я не понимала, что всё может закончиться совсем не так, как мне бы хотелось. И ведь законники говорили мне, что это возможно, предупреждали.

Я почувствовала знакомый древесный запах, а затем сильные руки обняли меня и притянули к груди. Я знала, что это был Макс, но не могла сейчас найти в себе силы оттолкнуть его. Мне было мерзко от осознания, что всё было зря: вся та грязь про наше обучение в академии, рассказы о том, как меня унижали перед всей академией, даже грязь про мою семью — всё это было вытащено напрасно. И я сама пошла на это.

— Всё будет хорошо, тшш, Айви. Неужели мистер Марш не изменил ситуацию?

Мистер Марш?

— Это ты его привёл? — спросила я, не поднимая головы от пола.

— Да. Его семья попала в большую беду, и я сказал, что помогу, но он должен сам сдать себя правосудию и выступить на суде.

Я наконец подняла голову и долго смотрела на Макса, понимая, что он действительно хотел помочь. Макс находился ко мне очень близко, его непослушные волосы были слегка влажными, словно он только что находился на улице, где сейчас шёл небольшой дождь.

А в его глазах…

Макс выглядел как щенок, жаждущий ласки. Он напряжённо смотрел в моё лицо, надеясь увидеть благодарность и радость от его действий. Надеясь услышать несколько ласковых слов.

— Спасибо. Хотя сейчас дело явно отложится, и возможно, мистер Марш скроется ещё раз. — Я слегка отстранилась

— Не скроется. Я уже заставил его дать показания городской страже. Так что это просто вопрос времени. Люсиль будет осуждена на максимальный срок.

Вопрос времени… и денег.

— Спасибо. Спасибо, Макс, хотя тебе не стоило этого делать. Я бы и сама справилась. — Я считала, что и без мистера Марша мы бы выиграли, но я рада, что он пришёл. Мы сможем запросить для Люсиль максимальный срок и привлечь к ответственности самого мистера Марша.

— Нет. Это моя вина, что ты здесь, это моя вина, что у Люсиль есть деньги на законников. Добровольно ты не соглашаешься принять мою помощь, но я бы всё равно сделал это. Я верну тебе все те деньги, что ты потратила на законников и экспертов за это время, — Макс схватил меня за ладонь и положил её на свою грудь, обхватив запястье другой рукой.

Я попыталась вырвать руку.

— Нет, Макс. Я хочу гордиться тем, что сама отстояла своё имя. Всё это время я работала с моей командой не для того, чтобы ты пришёл и просто всучил мне деньги. Дело не в деньгах, точнее, не только в них. Спасибо за мистера Марша, он должен ответить, но, пожалуйста, не делай больше ничего.