После этого сторона защиты начала длинное рассуждение о том, какой хорошей была Люсиль, что она всегда входила в десятку лучших артефакторов в академии, кроме последних недель, которые демонстрировали, насколько сильно влюбленность в Макса повлияла на нее. Именно влюбленность в Макса объясняла все ее плохие комментарии обо мне и попытку назвать мой артефакт своим, а также конфликт между нами.

— Ради лорда Максвелла Фуллагара Люсиль Бэксли пыталась выдать усилитель мисс Браун за свое изобретение, чтобы впечатлить его. Но разве влюбленность является преступлением? Разве ложь, конечно же, не в зале суда, является преступлением? Мисс Бэксли молода и не справилась со своими чувствами, но разве мы можем назвать себя справедливым судом, если отправим молодую девушку, чья жизнь впереди, в тюрьму за любовь?

Чем дольше говорил мистер Виззак, тем более жалкой выглядела Люсиль. Она даже начала почти незаметно плакать, словно сама верила в эти слова. Хотя, возможно, так и было — она и раньше начинала верить в собственную ложь, которую так долго плела, как паук.

Я же… едва заметно улыбалась. Возможно, без миссис Шортен они действительно смогли бы использовать эту тактику. В конце концов, для победы нам нужно было доказать мотив, средство и возможность. И без миссис Шортен мы были уверены только в доказательстве мотива.

Краем глаза я уловила подозрительные взгляды. Законник Люсиль и её родители взволнованно смотрели на меня, не зная, чего ожидать и не понимая, почему я так реагирую.

— Уважаемый суд, уважаемые присяжные. Мисс Айви Браун получила стипендию от компании "Артефакты Фуллагара" сразу после окончания школы благодаря своему высокому уровню и достижениям. Она работала над артефактом, потенциальная стоимость которого оценивается в десятки, если не сотни миллионов золотых. Этот артефакт, известный как "усилитель Браун", уже сейчас приносит неоценимую пользу всему обществу.

Мистер Симменс сделал небольшую паузу, давая присяжным оценить всю степень моих достижений.

— Куратор истца, профессор Диксон, который, к сожалению, отказался давать показания, нарушил договор о неразглашении и передал информацию о потенциале "усилителя Браун" ответчику, мисс Люсиль Бэксли. После этого мисс Бэксли поставила перед собой цель украсть артефакт истца. Проживая с мисс Браун в бесплатном общежитии, и изображая лучшую подругу, она использовала это положение для доступа к артефакту истца. По ночам она забирала ящик с артефактом и вместе со своим сообщником, лаборантом мистером Маршем, который чрезвычайно “удачно” исчез из страны за день до защиты диплома, получала полный доступ к работе мисс Браун. Эти действия нельзя оправдать завистью, эмоциями, неопытностью или любовью. Перед нами четко спланированная попытка кражи интеллектуальной собственности, направленная на личное обогащение и разрушение карьеры мисс Браун. Я хочу напомнить присяжным, что в случае кражи "усилителя Браун" истцу никто бы не помог. У неё нет обеспеченной семьи, и она попала бы в долговую кабалу перед "Артефактами Фуллагара" на пятьдесят лет. Подобное поведение должно быть осуждено по всей строгости закона.

Репортёры сделали еще одну серию снимков, дабы запечатлеть нашу реакцию на вступительные слова, зашуршали своими бумажками, а после сторона защиты приступила к материалам дела.

Для того чтобы я выиграла, моя команда и я должны были убедить всех присяжных, что Люсиль совершенно точно планировала и пыталась украсть мой артефакт. Для того чтобы победила Люсиль, достаточно было зародить хотя бы в одном из них сомнение, чтобы они поверили, что она не планировала красть мою работу.

И защита Люсиль решила давить на жалость. Они давили убедительно, слишком убедительно для моего комфорта. Они достали дневники Люсиль и зачитывали историю ее одержимости Максом.

Потому что одержимость не преступление и оправдывает ее действия.

“Макс идеальный. Его фигура, его взгляд, его широкие ладони, его запах. В этом смокинге он выглядит как принц, и я не понимаю, какая женщина откажет ему. Я бы всё отдала за один его взгляд.”

“Белинда специально демонстрировала всем свой браслет, показывая, что Макс принадлежит ей. Какая же она дура. Она не знает, что Фуллагары женятся только на артефакторах. У неё нет шансов, не было с самого начала, и она может наслаждаться своим временем в его руках, пока имеет возможность. Совсем скоро всё это исчезнет.”

“Макс расстался с Белиндой. Я едва удерживаю себя от того, чтобы не подойти к нему при всех. Я хочу приготовить для него горячий стейк, принести еду, а вместе с едой и себя, но тогда я ничем не буду отличаться от остальных. Нельзя, ни в коем случае нельзя быть такой же, как остальные. Я должна выделиться. Должна показать и доказать ему, что я являюсь высокоуровневым артефактором. Должна получить одобрение его отца. Чтобы он выбрал меня. Навсегда.”

Удобно. Они будут утверждать, что Люсиль всего-лишь пыталась казаться высокоуровневым артефактором, перед Максом и законником Фуллагаров, и именно поэтому заявила, что усилитель принадлежит ей.

Тихий ропот репортёров не стихал ни на минуту. В этом деле были замешаны два ликвидатора, один из которых был высокоуровневым аристократом и одним из самых завидных женихов Астурии.

Я сидела с идеально прямой спиной, демонстрируя полный контроль и невозмутимость при зачитывании строк из дневника Люсиль.

Но внутри меня терзали сомнения:

"Могло ли это быть правдой?"

Возможно ли, что Макс выбрал меня именно потому, что я была высокоуровневым артефактором, соответствующим требованиям Фуллагаров?

Впереди были долгие часы суда и первыми свидетелями стороны защиты, были родители Люсиль. Они, разумеется, рассказывали, какая она была хорошая и старательная, показывали её табель успеваемости в Ардонской Академии и говорили о том, что с самого детства она мечтала стать леди, аристократкой.

Глава 14.1. Неожиданный свидетель, страница 1 читать онлайн

Перекрёстный допрос родителей Люсиль не имел особого смысла. Эти свидетели нужны были лишь для характеристики её личности и подтверждения её одержимости Максом. Мои законники не задерживались на них, их главной целью было доказать ложь в показаниях самой Люсиль и дискредитировать любых неожиданных свидетелей, которых могла представить её защита.

Первой неприятностью для нас стала миссис Лури. Она заявила, что я всегда была агрессивной, легко заводила врагов и что мою семью в Сортоне не любили. В качестве доказательства она привела пример моей выходки, когда я угрожала ей маленьким огненным шариком:

— Айви пыталась напасть на меня и моих друзей. Это показывает, насколько она несдержанна, и что она готова мстить и преследовать человека за малейшие слова, которые ей не нравятся, даже за правду.

— Но вы действительно распространяли слухи про её родителей? — спросил мистер Гаилли, мой второй законник.

— Это не слухи, это правда! Все в Сортоне знают об этом. Рамона уехала на заработки, а потом вернулась к мужу уже беременной от другого. Именно поэтому её свекровь перестала их навещать и не признаёт Айви.

Да, моя единственная бабушка делала вид, что меня не существует. Но когда не знаешь ничего другого всю жизнь — это не больно.

Я обернулась к своим родителям. Мама смотрела в пол, зная, что эта грязь теперь распространится и в газеты. Папа сидел с каменным лицом. В отличие от меня, им было очень больно.

— Миссис Лури, свидетельство о рождении Айви Браун лежит перед вашими глазами. Вы видите, кто указан в этом свидетельстве отцом? — спросил мистер Гаилли.

Женщина сердито уставилась на документ.

— Вы же понимаете, что…

— Отвечайте на вопрос, миссис Лури, кто является отцом Айви Браун?

— Я не знаю, мы понятия не имеем, с кем Рамона…

— Отвечайте на мой вопрос, миссис Лури. Документ перед вами. Кто является отцом Айви Браун? — настойчиво повторил мистер Гаилли, не давая ей возможности вновь начать свои рассуждения.