– Что ты здесь делаешь, Сережа?

– Ну что ты с порога спрашиваешь? Не видишь, пришел извиняться (ну как обычно, почему ты удивляешься?) Дураком был в общем. Ты у меня всё же умница.

Он уже стоял в прихожей и снимал обувь. Надежда удивлялась его наглости, ведь сама она его не приглашала. Кто бы мог сотворить такую подлость? Люба, – ответ нашелся сам собой, что заставило нашу героиню серьезно усомниться в искренней заботе подруги.

Они вместе прошли на кухню, и пока Надежда искала вазу для цветов, Сергей уже успел почувствовать себя хозяином в доме и сел за стол с фразой:

– Ну, чем угощать будете?

– Вот, пироги есть с капустой, картошкой… – отвечала Люба, расставляя тарелки с аппетитной едой.

– А я мясом люблю.

– Мяса не отыщешь нигде, сам ведь знаешь!

Надежда ушла в другую комнату под предлогом поиска вазы. На самом же деле ей стало так противно, больно и одиноко, что лучше уж она побудет несколько минут наедине со своими мыслями. Почему именно сейчас, когда её жизнь начала налаживаться, когда есть большие планы на будущее и достаточно средств для хорошей жизни без ужимок, на пороге появляется этот мерзавец? Надежда не собирается возвращаться к нему; она только освободилась от болезненной привязанности. Ей не к чему возрождать всё прошлое и надеяться на будущее с этим человеком. Он определенно затянет её в свои долги, навешает кучу глупых обязанностей и принципов, и она вновь станет зависимой!

Букет пионов побит морозом – продавался по скидке или в метро. А какого подарка ещё можно ожидать от человека, который извечно находится в положении попрошайки и пьяницы? Перед мысленным взором всплыл красивый букет роз от Андрея. Надежда глубоко вздохнула, положила безнадежные цветы на стол в гостиной. До её ушей донесся громкий смех Любы – свидетельство того, что она уже выпила.

Траурное выражение лица Надежды, помятые цветы на столе и отголоски ужасного разговора на кухне – что может быть хуже? Только навязчивые мысли о том, что Сергей теперь крепко привяжется к ней, станет требовать денег или вообще начнет мстить или угождать ей чем-нибудь. Боже, как ей стало жутко и неприятно. Она поднимается и резко заходит на кухню. Её появление не остановило флирт между голубками, и те продолжали упиваться смехом и нажираться водкой.

– Наговорились? – спрашивает Надежда, садясь напротив Сергея.

– Да ладно, не ревнуй, малышка, – отвечает он с уже набитым ртом.

Боже, и что ей могло нравиться в нем полгода назад? Это же свинья в образе человека!

– Да, правда. Мы же о тебе только и вспоминали. Теперь ты у нас дама при деньгах.

– Мои деньги вас обоих не касаются.

Сухой ответ, полный ненависти к обоим, заставил Любу немного устыдиться:

– Ну, прости-прости. Но я всё равно пригласила других наших однокашников. Таню – твою бывшую подругу, помнишь?

– Помню. В коридоре с Сергеем целовалась постоянно.

– Ну чего ты только плохое вспоминаешь? – вмешался Сергей.

– Я ведь, знаешь, только тебя и любил всё время. А эти девчонки – так, для развлечения.

У Надежды чуть глаза на лоб не вылезли от такого оправдания – ей захотелось уйти.

– Так вот, – продолжала Люба, – я всем сказала, чтобы приехали. Ну, в общем, чтобы знали, какая ты всё-таки у нас талантливая. Многие ведь не по профессии пошли работать, а ты вот, добилась своего.

– Да. Поэтому ты бы не забывала старых друзей, а то глядишь, популярность в голову ударит, и не признаешь ещё нас, – говорил Сергей, запихивая очередной пирожок себе в рот.

Он делал это так противно, что Надежда смотрела исключительно на чашку чая перед собой.

– А вообще, я бы хотел в долг попросить.

Люба замолчала, ковыряясь вилкой в холодном салате оливье, и поглядывала на подругу.

– И что? – отвечала Надежда.

– В общем, очень надо. У меня типа девушка была, после тебя, Надь. – произнес он, словно говорил о каком-то достижении или героическом поступке. – И она… В общем, мы с ней расписались даже. Законный брак, туда-сюда, любовь. Она родила настоящего красавца (разумеется, он ведь весь в меня). Но вот, типа, она что-то начала мне про работу толкать речи свои, про деньги, а потом выгонять стала часто, пить мне запрещала. А такое я простить не могу, извините. Я свободный гражданин и имею право на бокальчик пива по воскресеньям! В общем, развелись мы, а она на алименты подала, вот теперь не знаю, чего мне делать.

Надя слушала, а внутри у нее все сжималось от сочувствия к той несчастной девушке, про которую он рассказывал. «А ведь это могла бы быть я», – пронеслось тревожной мыслью в ее голове.

– Надо помочь, хотя бы по дружбе, – сказала Люба. – А ты, Сережка, дурак, что бросил ребенка!

– Ребенка мне и самому жаль, а вот ту паршивую дрянь никак не жаль, потому что она из меня всю кровь выпила! – воскликнул Сергей, сжимая кулаки в гневе.

Сергей потянулся, чтобы взять ладонь Надежды, но она вздрогнула и отдернула руку, будто обожглась.

– Надь, ты у меня всегда была такой доброй и ласковой. Помоги, пожалуйста, – начал умолять он чуть ли не слезливым голосом, глядя на нее преданными глазами побитого щенка.

– Ладно, только вот не надо реветь здесь! – сказала Надежда, вставая из-за стола.

Она понимала, что, возможно, имеет пару лишних тысяч в кармане, но помнила, что этот человек поступает нечестно практически всегда, поэтому она обязана узнать о его бывшей жене как можно больше и убедиться в том, что это не очередная его уловка, дабы выманить денег и жить, пока хватает.

– Как зовут эту девушку? – спросила Надежда, пристально глядя ему в глаза.

– Аня, – коротко ответил Сергей, видимо не желая делиться подробностями: местом проживания бывшей жены и полным именем.

В коридоре послышался звонок – Надежда поспешила снять трубку. Звонили из студии. Прибыли очередные журналисты с желанием нажиться на волне популярности художницы, забрасывая ее каверзными вопросами. Надежда отказалась от любых репортажей и расспросов, заявив, что сегодня ее в студии не будет.

Вернувшись на кухню, она обнаружила там только Любу, которая мирно потягивала чашку остывшего чая.

– А куда он ушел? – спросила Надежда.

– Сказал, что ему срочно надо бежать, – ответила Люба, пожимая плечами.

Не удивленная подобным ответом, Надежда открыла форточку и вдохнула свежий прохладный воздух – куда лучше, нежели перегар, оставленный Сергеем.

Подобное безответственное поведение можно было бы простить неопытному юнцу шестнадцати лет, но не мужчине под тридцать, который, как оказалось, зачал ребенка и бросил его на произвол судьбы. Как же тошно становится на душе от мысли, что женщина, которая поверила Сергею и вышла за него замуж, теперь оставлена одна в трудную минуту. Сейчас и так нелегкое время: работу найти тяжело, а женщине с ребенком – тем более.

– А знаешь, Люб, я помогу ему с деньгами, – заявила Надежда, с загадочной улыбкой на губах. – Если уж он надеется на мою помощь – он ее получит.

– Вот правильно! – одобрительно кивнула Люба, будучи уже пьяной. Вряд ли в таком состоянии она смогла бы заметить таинственный замысел в лице и словах Надежды. Зато сама Надежда заметила, как опустела полная чашка с пирогами с картошкой. «Вот же прожорливый тип этот Сергей! Все умял!», – подумала она.

Тебе, читатель, я объясню ее план, к которому она будет медленно, но верно следовать. Надежда обязательно выяснит подробности про эту Аню и приедет к ней, чтобы лично познакомиться и убедиться в реальности всей истории. Конечно, она будет действовать осторожно, чтобы не спугнуть Сергея и не навредить себе. Она знает, что Сергей ни за что в жизни не будет помогать матери-одиночке, какие бы чувства в нем ни возродились. Она знает его даже лучше, чем он сам, поэтому постарается выслать денег прямиком к его бывшей жене, но сначала нужно выудить из него как можно больше информации – сделать это поможет только конспирация в виде наивности и доброты.

– Я куда более достойна, чтобы меня показали по телевизору! – запротестовала Вера Павловна, увидев, какими восхищенными глазами все смотрят на экран пузатого телевизора, где демонстрировали студию Надежды Владиславовны. Под словом «все» я имею в виду: Бояркина, Узербацкую и еще несколько их коллег из соседнего отделения, которые случайным образом оказались в приемной.