Я кивнул, продолжив наблюдение. Рабочие укладывали пруты, растапливали их, заполняя канавки, брали новые и вновь продолжали. Когда они уставали, то подходили к накопителю и восполняли свою магию — это действительно являлось роскошью, так как гармонизированная элир стоила очень дорого и была доступна отнюдь не каждому. У меня сложилось впечатление, что они посчитали меня каким-то особо чокнутым великим магом, решившим притвориться простачком. Впрочем, если сложить силу Кениры и мои знания, это, наверное, было недалеко от истины. Ну а стоит обучению продолжится ещё пару месяцев — хватит и одной Кениры.

Когда рабочие закончили, а я, всё проверив, удовлетворился результатом, я сбросил содержимое маркера обратно в ведро и окунул его в другое — на этот раз не с нейтральным, а с хорошо проводящим магию составом — сродни тому, которым когда-то чертил ритуал восстановления Таага. Выставив диаметр маркера поменьше, я начал расчерчивать второстепенные контуры. Дав знак рабочим, что это займёт немало времени, я погрузился в работу. Легче всего было бы привлечь Таага, но не хотелось афишировать его существование столь уж сильно. К тому же руки скучали по настоящей работе, элир Кениры в накопителе поддерживала моё хорошее самочувствие, а само черчение, несмотря на объёмы, не требовало каких-то запредельных расчётов. Так что, когда я закончил наводить последний контур, рабочие успели перекусить и вернуться к наблюдению за моими действиями.

— Сейчас расставляем узловые модули, пластины резонаторов и реинтеграторов, — сообщил я рабочим.

В ответ получил три уважительных и очень непонимающих взгляда. Ткнув пальцем в кучу заранее заготовленных элементов, я принялся руководить установкой. После того, как все части ритуальной конструкции стали на свои места: некоторые — погрузившись в камень, а некоторые — оставшись лежать на поверхности, я принялся за соединение всей схемы в одно функционирующее целое, используя имеющуюся теперь у меня магию. И когда проверка показала, что нигде нет прорех и повреждений, когда тестовые прогоны не выявили обрывов и замыканий, я дал знак рабочим и те стали аккуратно подливать жидкий камень. Сделав слой в пару сантиметров, они по моей команде остановились. Я принялся наносить новый узор.

К тому времени, когда солнце склонилось к закату, а площадку уже осветили яркие огни прожекторов, когда опустел четвёртый алмазный накопитель, работа подошла к концу. Напоследок рабочие, оседлав големов, сняли опалубку и сложили неподалёку. Я тепло с ними распрощался, помахал рукой смотрителю, теперь работавшему на меня, и направился домой — на встречу с Хартаном и Кенирой, которые провели сегодня целый день с Ксандашем, закрепляя и оттачивая обретённые во снах боевые навыки.

Более всего после целого дня напряжённой работы мне хотелось спать. Вот только сон означал целые месяцы новой работы, ещё более напряжённой.

Сейчас, оглядываясь назад, я видел, что проект со свалкой являлся чистой авантюрой. Он возник как случайная шальная идея, строился на бесплатной и бесконечной элир Кениры, позволял, конечно, получить множество выгод, но имел и существенные недостатки. К примеру, свалка привязывала Кениру к месту, требовала для заполнения накопителей её постоянного присутствия, а если придётся куда-то надолго уехать, то вся работа остановится. Предприятие стало бы прекрасным семейным бизнесом, но только в том случае, если бы мы планировали остаться здесь надолго, желательно навсегда. И с тех пор, как Кенира научилась гармонизировать элир, необходимость в свалке пропала — на чистую энергию всегда имелся как избыток спроса, так и недостаток предложения, так что можно было бы время от времени продавать энергию, не будучи привязанным к месту и не имея долгосрочных обязательств.

К счастью, опомнился я достаточно быстро, чтобы попытаться всё исправить. Мне пришлось изрядно поломать голову, проектируя схему ритуала, вспомнить всё, что я узнал или даже мельком увидел в Цитадели, разработать несколько новых структур и методов обработки. Я жёстко оптимизировал энергопотребление, прибегая ко всем известным мне трюкам и ухищрениям, но с помощью работников Жагена всё-таки сумел сделать огромный артефакт, расщепляющий всё, что попадает в его рабочую зону, и превращающий в крупные песчинки всех нужных материалов. Ещё одна рутина сортировала эти песчинки и раскидывала по ёмкостям. Все выделяющиеся в процессе газы мне удалось либо связывать в твёрдые вещества, либо наоборот, раскладывать на безвредные компоненты, так что опасности превратить весь район в большое кладбище я избежал.

В итоге по всем моим расчётам выходило, что даже при использовании элир от какого-то из городских поставщиков, дело оставалось выгодным, пусть сверхприбылей и не несло. В моих планах было также создание Сердца, тут имелось множество сложностей как с материалами, так и с достаточной плотностью магических структур, недоступных университетскому фабрикатору. К тому же Сердце являлось очень дорогой и ценной штукой, требующей серьёзных мер безопасности — иначе его попытался бы упереть каждый вор, наплевав на любые старые договорённости с Тенями Криаза.

А сейчас у меня возникла серьёзная необходимость заключить с ними новые.

Как оказалось, моё прошлое появление произвело достаточное впечатление, чтобы на этот раз встреча прошла полностью по-другому. Стоило мне на следующее утро позвонить Мишару и высказать желание встретиться с шефом, как оказалось, что у для меня у того время найдётся в любой момент. Я подъехал к уже известному зданию «фабрики», где меня специально встретил отдельный человек. Охрана, у которой я нашёл несколько припрятанных артефактов и немало зачарованного оружия, меня спокойно пропустила, а наверх довёз лифт, выглядящий чрезвычайно привычно и обыденно. Персональная охрана Милых Глазок всё так же стояла на страже, и теперь, когда я мог видеть потоки элир, выглядела в своей штурмовой броне ещё более внушительно. В стенах кабинета Дарана Тараже тоже проходили потоки магии, я заметил множество как силовых, так и сигнальных структур.

— Эффектор сервопривода правой ноги ушёл в рассинхрон, — любезно подсказал я одному из охранников. — Не подправишь, могут вылезти проблемы.

Похоже, им не разрешалось разговаривать с посетителями, так что он почти незаметно кивнул, а в видимых сквозь забрало шлема глазах мелькнуло благоговение.

Кабинет Тараже сейчас, днём, смотрелся ещё лучше. Вид города, освещённого солнцем, выглядящего красивым даже ночью, сейчас просто захватывал дух. Теперь я не просто получал информацию о магических артефактах и защитных системах от Таага, но и мог видеть всё сам, и количество этих структур впечатляло.

Барьер посреди кабинета активирован не был, а вместо двух кресел-ловушек были установлены обычные. Рядом с ними стоял низкий кофейный столик.

Увидав меня, Милые Глазки, и так выглядящий добродушно и приветливо, проявил такую искреннюю радость, что что у меня во рту от этой сладости даже появился приторный привкус.

— Доброго вам дня, господин Улириш, — солнечно улыбнулся он. — Рад вас снова увидеть.

— Взаимно, — не менее приветливо улыбнулся я, пожимая запястье протянутой руки. — Извините, что без приглашения. Я сказал Мишару, что время терпит, но он ответил, что вы примете немедленно.

— Он действовал в соответствии с моими инструкциями, — кивнул Тараже. — Присаживайтесь, пожалуйста.

Я кивнул, опустился в кресло, а он присел рядом со мной.

— Чай, кофе? — спросил Тараже. — Не стесняйтесь, я распоряжусь.

— Кофе будет в самый раз, — благодарно кивнул я.

Я заметил короткий импульс магии на одном из его колец, и буквально через несколько секунд зашла миловидная девушка, держащая в руках поднос с кофейником, двумя, чашками, печеньем и сахаром. Поинтересовавшись у меня насчёт сахара и молока и налив нам обоим кофе, она тут же удалилась.

— Как прошло задание Хартана? — спросил я, нарушая тишину. — Он-то, понятно, рассказал, но вы знаете эту молодёжь, им бы всё прихвастнуть.