Собравшись с силами, я направился к трибунам, где заметил ярко-рыжую шевелюру Кениры, выглядывающую меня в толпе. Больше не опасаясь погони, моя подруга восстановила естественный цвет волос, что я полностью одобрял, пусть блондинкой она была не менее прекрасна. Немного полюбовавшись красотой своей девушки, я двинулся к ней навстречу. Но стоило сделать пару шагов вперёд, как дурнота накатила с новой силой.

— Scheiße! — выругался я. — Ещё чуть-чуть и думал, что подохну!

— Потерпи немного, — ответила Кенира с такой заботой и любовью в голосе, что губы сами по себе расплылись в улыбке, — сейчас станет лучше.

— Потом! — мотнул я головой и тут же пожалел — головокружение накатило с новой силой. — Вексель я получил, так что нас тут уже ничего не держит.

— Тогда в Нирвину? — улыбнулась Кенира, и её улыбка показалась мне совершенно вымученной. От того, что заставил её волноваться, я почувствовал себя полной дыркой от задницы.

— В Нирвину! — согласился я с радостью. Это путешествие мне изрядно надоело.

★☆★☆★

● «похожим на старый Ханомаг-буханку» — Hanomag 2/10 PS который называли «Kommissbrot», что обозначало «хлеб мобилизованных» (от сленгового слова «Kommiss», аналога «мобик»), потому что формой машина напоминала армейскую буханку хлеба. Автомобиль был довольно популярен из-за дешевизны и очень экономного расхода топлива (4 литра на сотню), хоть и не достиг популярности Opel Laubfrosch или Dixi. Машина весила 370 кило, ходила даже пословица: «Ein Kilo Blech, ein Kilo Lack — und fertig ist der Hanomag!» то есть «Кило жести, кило краски — вот и вышел Ханомаг».

● «до кровоточащих волос занимался спортом» — bis die Haare bluten, немецкое выражение, аналог «до седьмого пота».

● «Темнее всего под маяком» — unter dem Leuchtturm ist es am dunkelsten, немецкий аналог «темнее всего под пламенем свечи».

● «себя полной дыркой от задницы» — das Arschloch, немецкое бранное слово, обозначающее мудака.

● «держать мяч спущенным» — den Ball flach halten, то есть «тише воды», «ниже радаров».

● «На первом этаже находилась большая ванная комната» — Ульрих немец, поэтому он считает этажи, исходя из немецких обычаев. Наш первый этаж в Германии нулевой, Erdgeschoss, второй — это немецкий первый (erster Stock, erstes Obergeschoss, erste Etage), ну а верхний под крышей — «крышный этаж» das Dachgeschoss.

● «лишь на расстоянии броска камня» — nur einen Steinwurf entfernt, аналог «рукой подать».

● «в час нужды дьяволу приходится жрать мух» — in der Not frisst der Teufel Fliegen, немецкая пословица, обозначающая, что «на безрыбье и рак рыба», что если сильно надо, то не остаётся ничего, кроме как принять даже не слишком хороший выбор. Английское «beggars can’t be choosers».

Обладание запредельной, доселе невиданной суммой, как оказалось, настраивает на завышенные ожидания и на желание эти деньги потратить. По прибытию в Нирвину мне хотелось купить большой дом в хорошем районе города, сменить омни на что-то более быстрое, мощное и престижное, одеться в вещи самых именитых фирм, да и вообще вести способ жизни, положенный нуворишу. Причём, больше всего хотелось тратить деньги не на себя, а на Кениру, осыпать её каждый день подарками и украшениями.

Держать себя в руках оказалось поразительно трудно, но к счастью, моя подруга оказалась более здравомыслящей, чем я. Она сразу обрубила все мои устремления и заявила, что деньги нам ещё пригодятся, а без ювелирного браслета из орихалка или пурпурной бронзы она как-нибудь обойдётся. И что в выборе дома для покупки следует учитывать не престижность района, а практичность, соответствие нашим общим целям. Я согласился с ней полностью — в конце концов мяч в столице следовало держать спущенным, не привлекая внимания ни охотников за головами, ни Эгора.

Мы не знали внутренних порядков Нирвины — лишь общие географические особенности. К примеру, город пересекала надвое река под названием Тириш, на вершине одного из самых высоких холмов находился Рычащий Замок, где заседал Высший Совет Федерации, известный также как Коллегия Восьми, а на склонах второго находился кампус университета Нирвины, куда Кенире и предстояло поступить.

Дорога к долине, в которой располагалась Нирвина, спускалась по пологому склону, и отсюда, с высоты, можно было прекрасно рассмотреть город — порт и доки, мосты, промышленную зону и утопающие в зелени престижные кварталы. Путь наш лежал в район, не считающийся элитным, но и к трущобам тоже не принадлежащий.

Пусть дорожное движение в городе было непривычно интенсивным, до нужной улицы мы добрались всего лишь за час. За местный, конечно же, а не земной. На улице Кожевенников, где, вопреки названию, мы не увидели ни одной кожевенной мастерской, среди жилых строений, магазинчиков, сквериков и фонтанов быстро нашли дом номер двадцать три. Вывеска на фасаде с надписью: «Исцеление Табран, дипломированный доктор, диагностика и лечение» показала, что мы попали именно туда, куда надо.

Мы оставили омни на маленькой пустующей стоянке перед домом и зашли через центральный вход. О нашем приходе сообщил перезвон маленького колокольчика.

Молодая девчонка, лет двенадцати от роду, вскочила из-за стойки, где она листала какой-то цветной журнал, и бросилась к нам навстречу.

— Чудесное исцеление Табран! Чем могу вам помочь? — затараторила она.

— Мы друзья Ксандаша, — представился я. — Меня зовут Улириш, а это Алира.

— Папы сейчас нет дома, — ответила девчонка, — а мама с пациентом, но скоро освободится. Папа о вас рассказывал! Он говорил, что придёт толстяк и настоящая красавица! Госпожа Алира, вы действительно очень красивая, почти как мама! А вы, господин Улириш, старый, но совсем не толстый! Ой, что я такое говорю? Мама говорит, что я постоянно тараторю без умолку, что это невежливо! Я не должна держать вас в приёмной, а пригласить в гостевую комнату и предложить чаю! Проходите, пожалуйста!

— Называй меня просто Алирой, — улыбнулась Кенира, — А его — Улиришем.

— Ой, меня зовут Пала, — представилась девочка, — если официально — то Патала Табран, но так меня никто не называет, говорят, надо ещё подрасти! Вы проходите, присаживайтесь, я сейчас!

Она провела нас в небольшую комнатку с удобным диваном, низким столиком, парой шкафов с книгами и большим светлым окном.

Кенира присела на диван, а я прошёлся к шкафам, с интересом разглядывая сквозь прозрачные дверцы книжные корешки. Тут была художественная литература, несколько книг по медицине, здоровому питанию и физическим упражнениям. Одно из названий мне показалось знакомым, так что я вынул книгу, и с интересом её просмотрел. Почувствовав неожиданно тёплое и светлое чувство ностальгии, я закончил листать книгу и приготовился поставить обратно на полку.

— Нашёл что-то интересное? — спросила меня Кенира.

— Можно сказать и так, — рассеяно улыбнулся я. — Тут в основном скучная теория, но сама тема очень полезная, причём на практике. Речь идёт о трансляции сложных трёхмерных ритуальных структур в упрощённые двухмерные. Пусть требуется больше места для схемы ритуала, но при этом теряется не так много возможностей. Забавно, что теорему Каапо-Кросгрома, лежащую в основе методики, вывел не кто иной…

— Ули! Стоп! Остановись! Немедленно! — крикнула Кенира.

Я оторвал взгляд от книги и удивлённо взглянул на девушку.

— А разве тебе можно всё это рассказывать? Ты же сам говорил…

Книга выпала у меня из руки и шлёпнулась на пол. Я стоял, открыв рот, и дышал, словно рыба, выброшенная на берег. Кенира была права, книгу «Основы магии. Использование сафир-перехода в двухмерных структурах» я прочитал в Цитадели Ашрад, а значит, наказание за разглашение полученных там сведений должно было последовать на втором-третьем слове. Но мне удалось без малейших проблем не только рассказать в общих чертах о содержании книги, но ещё и помянуть конкретный специфический термин, которым являлось название теоремы.