— Здесь есть пруд?
— Усыпанный цветами лотоса.
— Правда? — но следующую минуту принц отодвинул в сторону ветки колючих кустов и открыл перед моим взором большой пруд.
— Невероятно! Как тут красиво!
— Знал, что тебе понравится. Мы придем сюда днем, чтобы ты могла лучше рассмотреть всю красоту, — он улыбался и восхищался моими эмоциями.
После пруда мы пошли в конюшню!
— Боже! Что еще скрывает ваше величество?
— Ничего, я все тебе покажу, — улыбнулся принц, — и покатаю на лошади.
— И чему я удивляюсь, не пойму? Это же замок, у вас есть все! — Неправда, не все, — но я уже не слушаю принца, потому что моему взору открывается сарай, где в ряд стоят кареты из сказок, и телеги, с крышами и без.
— Боже! — я прикрываю рот и смотрю на Андреаса, — они настоящие?
— В каком смысле настоящие?
— Не превращается в тыкву после полуночи? Боже, что я несу! — смеюсь и восхищаюсь красотой.
— В тыкву?
— Обещай, — я приближаюсь к нему и хватаю за руки, — обещай привести меня сюда днем! И покатать на карте! Я хочу сесть в карету! Боже! — я не могу сдержать свои эмоции, — кто бы мог подумать, что я попаду в настоящую сказку?
Глава 20
Я укрываюсь по горло одеялом, сворачиваюсь в калачик и крепко зажмуриваю глаза, чтобы скорее уснуть. После прогулки, по свежему, после дождя, воздуху, глаза слипаются, я почти уже засыпаю, когда свирепый Андреас врывается в мою комнату.
— Пошла прочь! — указывает Даффи на дверь, которая осталась ночевать в моей комнате, чтобы будить меня на рассвете.
— Что случилось? — я сажусь на кровать и тру глаза.
— Я тебе что сказал? О Боги! — кричит Андреас, — пошлите мне терпения с этой женщиной! — и беспринципно забирается на мою постель, чтобы поднять меня на руки, — я сказал подождать меня в комнате, в моей комнате Амелия! В нашей комнате!
Я сильней хватаю принца за шею, чтобы не упасть.
— Андреас, поставь меня на ноги!
— Я прикажу утром же закупорить дверь в эту комнату! — он выносит меня и несет в свою комнату, ворча и проговаривая всю дорогу.
— Андреас, пожалуйста! — он ставит меня на ноги и спешно раздевается, — успокойся.
— Ложись Амелия спать! Господи, почему ты такая упрямая? Можешь ответить? — громко дышит, — я сказал поднимись к себе и жди меня, мне нужно было всего на пару минут увидеться с отцом!
— Я и пошла к себе! — я быстро забираясь под одеяло и укрываюсь по горло. В открытое окно дует холодный ветер, вызывая озноб.
— Твоя комнате — здесь! — Андреас забирается под одеяло и прижимает меня к себе, — я не трону тебя, даже целовать не стану! Просто спи!
Я жду, не шевелясь, пока не слышу равномерное дыхание Андреаса.
От волнения, сон пропадает напрочь.
Рой вопросов в голове не дают мне покоя и уснуть не удается, от слова совсем. Пока в дверь не заходит Даффи, чтобы разбудить меня.
Со страхом я покидаю объятия Андреаса, надеюсь мне удастся вернуться к утру.
Страшно и опасно, но выбора нет. Стража у дверей сначала не отпускает меня.
— От принца не было указаний — выпускать вас!
— Я не в тюрьме, чтобы без разрешения принца не выходить из комнаты! Ясно? — с гордо поднятой головой я шла с трясущейся Даффи по освещенной факелами коридору, боясь быть пойманной принцем. Страшно подумать, что меня ждет, если принц обнаружит мою пропажу. Поэтому я вовсе об этом не думаю.
Забегаю в свою комнату, чтобы накинуть на плечи халат. Не пойду же я в пижаме?
Макар ждет нас у выхода из замка. Он закрепляет факел на стену, а потом вовсе гасит его. Так как с рассветом нам не нужен свет.
— Макар, — волнующим голосом говорю, — я не учла один момент. Нужно было просить Наташу, чтобы она отвела куда-нибудь дочь. Потому что, когда закричит Глеб, а я уверена, что он закричит, он может напугать маленькую девочку.
— Мы можем по прибытии это организовать. Я возьму все вопросы на себя.
— Я надеюсь муж Наташи, да и сама она не станут препятствовать такому методу лечения!
Уже когда приближаемся к калитке Наташи, меня атакует паника.
Я же даже не спросила согласия Наташи и ее мужа?
Как они отреагируют?
Что если, они не согласятся?
Это ведь единственный шанс заговорить мальчика, в этих условиях!
Вопросы один за другим лезут в голову и я крепче сжимаю руку Даффи.
— Принцессса, — делиться она своими мыслями, — я думаю у нас все получится, предчувствие такое, хоть и не знаю, что вы собираетесь делать. Почему-то доверие у меня к вам безграничное! Не волнуйтесь вы так.
— Столько всего методов было принято, народной медицины, чтобы помочь мальчику и все зря.
— Народной медицины?
— Да Даффи, то чем вы здесь лечите называется — народная медицина, она не всегда эффективна.
— А чем вы лечите?
— Традиционная. Но судя по всему до нее вам очень далеко, — я устало вздыхаю, осознавая значимость своих слов.
— Мы уже дошли, — Макар придерживает для нас калитку и я вижу волнующихся родителей мальчика во дворе. Муж Наташи двигается в нашу сторону, как только видит нас. Кланяется и здоровается.
— Я Андрей, очень рад видеть вас у себя ваше величество. Мы не совсем понимаем, что нужно делать и почему это нужно делать на рассвете, но слепо доверяем вашим знаниям.
— Я не подведу, — а в мыслях молюсь, прошу Бога помочь. Чтобы я не подвела людей, а самое главное — еще раз не разочаровала их. Ведь по рассказам, они очень многое делали, чтобы помочь мальчику, но все безрезультатно, — Андрей, — я подхожу к большому чану, наполненному водой, проверяю рукой, — да, то что нужно! Вода очень холодная!
— Ничего не понимаю ваше величество… — Наташа, ее муж, Даффи и Макар стоят и смотрят с такой надеждой на меня, что я не имею права на ошибку! Это их последний шанс, надежда на меня. Я поднимаю голову к Богу и прошу за Глеба.
— Андрей, уведите девочку к соседям! Пусть переночует у них, а то напугается! Я не могу этого допустить. Только разбудите ее так, чтобы Глеб не проснулся. Он должен спать! Иначе ничего не выйдет.
Андрей с девочкой на руках, укрытой одеялом, тихо, осторожно выходят из дома. Наташа прикрывает рот руками и просит дочку спать и ни о чем не беспокоится. Через пару минут мужчины возвращаются к нам. Все внимательно, с интересом смотрят и слушают меня, когда я рассказываю, что нужно делать.
— Наташа встань напротив чана так, чтобы когда Глеб проснулся увидел тебя. Будь готова — обнять Глеба! Мы же останемся стоять вокруг чана, дабы в любой непонятной ситуации оказаться рядом. И да, когда он заговорит, делайте пожалуйста вид, будто ничего не изменилось Не удивляйтесь, не восклицайте, не кричите! Ведите себя, как обычно! Не пугайте ребенка! — все кивают, — Ну, — я смотрю на обеспокоенного Андрея, — вперед. Нельзя терять ни минуты.
Я стою по одну сторону чана, Даффи по другую. Макар рядом. Все стоим молча, затаив дыхание.
Андрей осторожно выносит на руках мальчика, чтобы не разбудить. Глеб спит, ни о чем не подозревает.
Очень волнительно, я еще раз прошу Наташу доверится и держаться. Помнить все, что я говорила. Женщина молча, со слезами на глазах кивает.
Андрей подходит к чану, поднимает взор к небу и резко опускает сына в чан с холодной водой, как я говорила.
Оглушающий крик пугает и режет слух. Тело покрывается мурашками, по щекам текут слезы. У всех у нас, стоящих возле чана.
Наташа расправляет руки и обнимает выбирающегося из воды Глеба.
— Мама! Мама! — кричит и смотрит на нас всех пугающим взглядом, — мне холодно! Очень холодно и страшно мама!
Макар быстро снимает пиджак и накрывает дрожащего и громко плачущего мальчика.
Слезы ручьем льются из глаз Андрея, который беспорядочными движениями вытирает их рукавом рубашки.
— Простите ваше величество… — он в замешательстве, не знает за что ухватится. За еле сдерживаюшую слез Наташу, или без конца повторяющего, что холодно, Глеба.