— Нет, — я кружусь перед зеркалом, с трудом удается это делать и не запутаться в этих юбках, — обойдусь!

Хотя, в глубине душе борюсь с любопытством, чем тут можно накрасить глаза и губы, машу рукой и двигаюсь к выходу. Мари идет провожать меня, а Милана остается менять белье и прибраться в комнате. Мы спускаемся по ступенькам вниз и я ощушаю запахи еды, непривычные для меня. Пахнет специями и травами. Но отчего-то в животе урчит, напоминая мне, что есть придётся, иначе тут не выжить. Я двигаюсь по указке Мари, по старинным коридорам, минуя большой зал. Потом вытягиваю назад руку, останавливая Мари, прошу помолчать, когда слышу громкий разговор принца.

— Ты должен отказаться от Айрис, порвать с ней и отослать к родителям! — требует королева настойчивым, непоколебимым голосом. Королева стоит ко мне спиной, принц перед ней. Из-за ее огромной прически они не замечают меня, и я прячусь за угол, продолжаю подслушивать.

— Мама! Если бы эта девочка опоздала хотя бы на пять минут, я бы успел подарить розу Айрис и связать себя узами с Айрис, а не с ней!

— Эта девчонка — твоя судьба! Ты знаешь! Мы все знали, что она твоя избранница и никто более!

— Но Айрис…

— Айрис просто девочка, к которой ты привык! Вы почти с самого детства вместе, и ты не видел никого, кроме нее подле себя!

— Но я л…

— Помолчи! — голос королевы звучит грозно, я чуть ли не подпрыгиваю на месте.

— Принцесса, — Мари шепчет мне на ушко, и я впервые радуюсь, что в этом мире еще не придумали камер наблюдения и меня никто не заметит, даже потом, — нас могут заметить стражники!

— Помолчи, Мари, еще чуть!

— Не смей произнести эти слова! — королева перебивает принца, не дав ему договорить важные слова, — возможно, Айрис и любит тебя, но не ты! Ты полюбишь Амелию самой страстной любовью, какая только может быть на земле! И это любовь будет взаимной!

— Чушь! — шепчу для Мари, — я в жизни не полюблю этого грубияна! Да он даже не слушает меня, не отвечает на мои вопросы, будто меня нет! Какая любовь? — возмущаюсь шепотом.

— А как же Айрис? Она столько всего делала для нас, всегда была рядом! — принц никак не угомонится и начинает бесить со своей Айрис, по глазам и высказываниям, которой видно, какая она стерва, — всегда была рядом, в самые трудные моменты!

— Это жалость, но не любовь! Андреас, — королева смягчает голос, — ты просто не знаешь еще Амелию, будь с ней ласков. Она чудесный человек!

— Она чужеземка! Ей никогда не понять меня и наших обычаев!

— Терпение и только терпение! Все придет со временем. Ты просто будь рядом!

Мое терпение заканчивается, и я шагаю к ним.

— Доброе утро! — я приближаюсь максимально близко к королеве, поднимая высоко эти юбки, чтобы не путаться.

— Доброе, милая.

Принц берет мою руку в свою, целует, не отрывая взгляда с моих глаз. Такое ощущение, что он смотрит внутрь меня, вглубь. Изучает, смотрит с интересом и внимательным взглядом, потом опускает глаза на грудь, которая сейчас выглядит больше, чем есть на самом деле, все благодаря корсету. Я отрываю свою руку от его, отступаю назад.

— Поклонись матери, — требует принц.

— Поклонится? — я недоуменно смотрю на королеву.

— Оставь ее, — с улыбкой говорит королева, — всему научится.

В этот момент в столовую заходит король под руку с Айрис. Та здоровается и склоняется перед королевой в реверансе.

Боже, если я пытаюсь повторить этот маневр, я сломаюсь пополам или, чего еще хуже, запутаюсь в этом платье и упаду. Нет уж, извольте!

Айрис враждебно оглядывает меня с ног до головы, и я жалею, что не воспользовалась косметикой. Принц подходит ко мне вплотную, подносит ко мне локоть, я с улыбкой держусь за руку принца. На что Айрис громко вздыхает.

Королева и король идут впереди нас, оставляя одну Айрис. А я с принцем под руку за ними.

— Андреас! — произношу тихо, чтобы слышал только он.

— Айрис — моя троюродная сестра, и она скоро уедет из замка, если ты про это!

— Что? Троюродная сестра, и ты собирался на ней женится? — я замедляю шаги.

— Я смотрю, ты уже осведомлена? — он поворачивает голову, удостовериться, что та идет за нами, — она названная сестра.

— Это как?

— Ее отец — названый брат моего отца. Больше тебе ничего не нужно знать.

— Я хочу увидеть Даффи, — требую, — если это возможно, — потом смягчаю голос, — она до сих пор в темнице?

— Нет, — я радуюсь переменам, вчера мои вопросы оставались без ответа, — она собирает вещи. Я отослал ее из замка!

— Вещи? Ты не поступишь так с ней!

— И почему это?

— В чем ее вина? — я не подхожу к длинному столу, накрытому до верху, за него уже присаживается королева. Я смотрю и ничего не понимаю. Длинный стол, наверное, метров десять, накрыт на четыре персоны. Во главе стола присаживается королева, король отодвигает стул с высокой спинкой, для королевы. Сам двигается к другому концу, присаживается во главе стола. По обе стороны королевы лежат приборы, на две персоны.

— Присаживайся, дорогая, — вежливо обращается королева, — Андреас, помоги Амелии!

Айрис остается стоять в стороне, потом и вовсе сбегает, та как для нее на столе не предназначено приборов.

— Она же не думала, что имеет право завтракать с нами? — с недоумением спрашивает королева у принца.

— Я не могу знать!

— Так позови ее! — я смотрю на принца, который присаживается на свое место, — тут место всем хватит!

— Амелия! — огрызается Андреас.

— Никому не подобает трапезничать за одним столом с королевой и королем! — отвечает королева, поднимая пальцы вверх, после чего в столовой появляются прислуги, в белых формах и поварских шапочках на головах.

— А зачем она тогда шла с королем? Я не понимаю! — на столе вся посуда белого цвета с золотистыми узорами. Стаканы, вилки, ножи и ложки все серебряное. По центру стоят большие тарелки с блюдами, которые я в жизни не видела. Икра красная, черная, мед и масло. Хлеб, от которого идет пар, стоит в плетеной вазе. Глаза разбегаются, я не понимаю, как и с чего начать, пока слуги не наполняют наши тарелки кашей.

— А почему король сидит так далеко от нас? — королева и принц тотчас перестают есть кашу, к которой я до сих пор не притронулась, — ведь если он захочет нам что-то сказать, мы не услышим!

— А мы не говорим, пока трапезничаем! — огрызается принц. Я закатываю глаза.

— Я хочу видеть бабушку! — я беру тяжелую ложку в руку, — она волнуется за меня, я знаю, ни ест, ни пьет!

— Ничем не можем помочь! — принц отрезает кусочек масла, кладет в мою тарелку, — Амелия, ешь уже! Остынет!

— Держи себя в руках, Андреас! — просит королева.

— Вы понимаете, — хоть в животе урчит, я не могу есть, зная, что бабуля переживает, — она ведь в неведении! Она не знает, что я жива и здорова!

— Амелия, мы сидим за столом! Ты не уважаешь наше трапезничество, постоянно отвлекая нас своими вопросами!

— Простите меня, — я поднимаюсь с места, — я могу идти? Нет аппетита, — голос дрожит, обида душит от их безразличия к чужим проблемам. В частности, моим, которые появились благодаря им. Они сидят, спокойно едят. Королева кивает.

— Простите, — я поднимаю юбки и выбегаю из столовой.

Не успеваю сворачивать в сторону ступенек, как за углом я спотыкаюсь о что-то и чуть ли не полирую паркет лицом. Вовремя успеваю поднять голову. Не громко вскрикиваю и спешно поднимаюсь на ноги. Колени саднят, грудная клетка болит, ладони горят. В глазах темнеет, когда я вижу улыбающееся лицо Айрис.

— Вы позвали лекаря? — в мою комнату в своей манере, без стука врывается Андреас, следом королева.

Я отвожу глаза в сторону и тяжело вздыхаю, не от боли, нет.

— Лекаря, ага, — я сама кого хочешь вылечу, я будущий врач, а не лекарь, и мне врач не нужен. Боль отступает потихоньку, лишь покраснение на ладонях немного тревожит, будто жжет кожу. Андреас опускается передо мной на колени и берет мои руки в свои.