«Юпитер» мы припарковали возле академии за час до обеда. Первым делом я попёрся к Арисарху Христофоровичу в кабинет, где он меня с нетерпением ждал, о чём успел напомнить раз пять, не меньше. В первый раз я видел, как он сидел у себя за столом, обложившись кипой бумаг.

— Садись, — сухо сказал он, не отрывая взгляда от очередного документа и указал мне на стул. Даже «здрасьте» не сказал.

— Что интересного надыбали? — спросил я и плюхнулся на стул напротив него.

— Фе, как некрасиво это звучит, граф Бестужев, — ухмыльнулся он, глядя на меня поверх очков. Этот девайс на его физиономии я тоже видел впервые.

— А чё не так? — состроил я чрезмерное удивление, — я же не сел на стол поверх этой кипы туалетной бумаги, матерные частушки тоже не пел.

— Где ты набрался всей этой гадости, Паш? — он с интересом посмотрел на меня, снимая очки и откинувшись на спинку кресла. — Или ты проводишь свободное время употребляя палёную водку с шантрапой в Рублёвских трущобах?

— Всё-то Вы знаете, — хмыкнул я, — но мы там не пьём палёную водку, самогон гораздо лучше. Да и вообще, теперь это дела давно минувших дней.

— Фу, гадость какая! — фыркнул препод, возвращая очки на переносицу. — Ты хоть знаешь, кого ты прикончил в лесу?

— В душе не… — начал я и закашлялся, — не знаю. Надеялся эту информацию от Вас получить.

— Это был молодой князь Владимир Андреевич Трубецкой! — провозгласил Ридигер и дополнил многозначительность своего заявления шлепком одной пачки документов об другую.

О да, я впечатлён!

— Владимир Андреевич? — в моей голове начал складываться пазл. — Я же правильно понимаю, что это брат Михаила Андреевича?

— Ага, — кивнул Аристарх и с интересом наблюдал за сменой эмоций на моём лице.

— Но, — начал я и сам испугался того, что пришло мне на ум. — Михаил Андреевич Трубецкой достаточно приближен ко двору и считается одним из самых верных подданных императора…

— Продолжай! — с нетерпением вставил препод.

— Я очень сомневаюсь, что тёмным путём пошёл только один из братьев.

— Тепло, — кивнул Ридигер и снова выжидательно уставился на меня.

— Иван Николаевич Седьмой в большой опасности.

— Горячо! Ты угадал.

— И-и-и? — протянул я, ожидая ответа теперь от него.

— Берёшь свой чемоданчик с красной кнопкой…

— С синей, — перебил я его.

— С синей, будь она неладна! — замахал он руками, — «Громовержцев» под мышку, и мы с тобой выдвигаемся в сторону императорского дворца.

— Прямо сейчас? — опешил я. На вечер были такие планы, а теперь всё рассыпается в прах.

— Нет, блин, через неделю! — рыкнул препод. — Ну конечно сейчас! Или ты думаешь, что Михаил Андреевич, который наверняка не единственный тёмный, который находится в непосредственной близости с императором, просто забьётся в угол и будет плакать, как ребёнок? Может и будет, но мы в первую очередь должны предотвратить новое покушение. Так что иди собирайся, через четверть часа жду на проходной.

— Ребят брать?

— Нет, пусть это будет выглядеть, как неофициальный визит. Я скажу Ивану Николаевичу, пусть непосредственно перед нашим приездом сообщит придворным, что ждёт тебя в гости, чтобы наградить и попотчевать элитным вином из своих погребов.

— Моим друзьям не понравится, что я отправляюсь на сомнительное мероприятие один.

— Не страшно, переживут, — махнул он рукой. — Однако, лучше скажи им, чтобы собрали всё снаряжение и были неподалёку, в пределах полукилометра от Кремля. Платову тоже передай, но они пусть едут по отдельности и ожидают в разных местах.

— Понял, принял, выполняю, — ответил я, вскочил со стула и вышел из кабинета.

Охренеть можно, я ведь сидел с Трубецким рядом в ложе театра, потом за столом в ресторане. Может быть это он как раз и навёл на меня тех головорезов, один из которых ранил меня клинком, обработанным «сиреневой смертью»? Вполне. При встрече введу его в заблуждение, изобразив, что очень рад его снова увидеть. Хотя, вряд ли это сработает. Ну а вдруг? Он же может и не знать, что это я его брата умертвил, а может и вообще о его смерти не знает.

Я подошёл к проходной, одетый в форменный синий костюм курсанта академии СГБ. В правой руке металлический кейс, слева под мышкой замотанные мешковиной «Громовержцы» и бластер. Надо было ещё и чемоданчик как-то замаскировать, наверное. Похоже, это моё любимое хобби, продумывать шаги после того, как их сделал. Надо завязывать с этим, Паша.

Через пару минут рядом со мной остановилась бронированная «Волга», такая же, как та, на которой мы ездили на задания. Лицо водителя мне было не знакомо, рядом с ним сидел Ридигер, который кивком намекнул мне запрыгнуть со своим скарбом на заднее сиденье.

— А чемодан в рюкзак запихнуть не судьба? — подколол он.

— И вы туда же. Может я специально везу на показ императору, какой чудесный подарок я от него получил, и какой крутой личный паладин у него теперь будет.

— Ты голову немного вниз пригни, — хмыкнул Аристарх.

— Зачем? — спросил я, автоматически выполняя его просьбу. Наверно он не хочет, чтобы кто-то за воротами увидел, что я еду с ним. Препод увидел моё движение и заржал в голос.

— Я имел ввиду, что ты так нос задрал, что облака царапаешь! — еле выдавил он сквозь смех, а я почувствовал себя дураком.

— Ну и бе-бе! — я даже и не подумал обижаться, теперь сам сидел смотрел в окно и хихикал, представляя себя со стороны.

— Хороший ответ, бе-бе, чисто по-паладински, — вытирая слёзы ответил он.

Москва в субботу — это пробки даже там, где их физически быть не должно. Не помогали ни служебные номера, ни поднявшиеся над крышей мигалки, машин просто до хрена, в этом плане никаких отличий от нашего мира. Зато пока толкались по объездным путям, Ридигер успел мне объяснить, какая задача нам предстоит.

Просто убить Михаила Андреевича Трубецкого — задача не сложная. Особенно, если он этого не ожидает. Но надо ещё и понять, является ли он на самом деле тёмным магом или вообще не при делах. Такое в семьях аристократов встречалось нередко, что некоторые отбивались от общей стаи и шли своим путём. А если так, то желательно выяснить, кто отбился от стаи, Владимир или Михаил.

Лично я знаю только один вариант достоверного теста — пустить всем кровь. Надо предложить Императору провести диспансеризацию среди придворных и аристократов с обязательной сдачей крови на анализы. Хотя, вряд ли кто серьёзно воспримет эту ересь, отпадает. Можно ещё ходить по залу с шилом в руке и тыкать всех в задницу, а потом по цвету пятна на штанах определять принадлежность к светлой или тёмной стороне. Очень надеюсь, что у Ридигера есть другой способ идентификации, в который он просто не догадался или забыл меня посвятить.

На территорию Кремля мы въехали через ворота Спасской башни. На парковке перед парадным входом во дворец уже стояло несколько фамильных лимузинов и, когда мы выходили из машины, подъехали ещё два. Иван Николаевич и правда решил устроить небольшой светский приём. Почему-то очень надеюсь, что не в мою честь, а может я и правда зазнался? Большие шишки ведь всегда найдут повод, чтобы потусить.

Ридигер огляделся, внимательно обводя взглядом дворец и другие знания. Что он ищет, интересно? Удовлетворённо кивнув, он сказал водителю переставить машину в другое место, и мы направились к гранитным ступеням. Я чувствовал себя, если мягко сказать, неуютно, поднимаясь по застеленной красным ковром лестнице с чемоданом и сомнительного вида свёртком в руках. С другой стороны, на фига комплексовать? Я теперь с этим скарбом вообще буду неразлучен, да и показать его не стыдно, так что топаем уверенно, как к себе домой.

— Подойди-ка сюда, — тихо сказал Ридигер, когда мы оказались одни в фойе. — На, вставь это в правое ухо так, чтобы не было видно со стороны.

— Прямо вглубь затолкать? — насторожился я, забирая у него маленькую яйцевидную штучку телесного цвета. — Как потом вытаскивать?