Я ведь ехал в Самару спокойно, будучи уверенным, что надо просто приехать и помириться с отцом. Сейчас я стоял перед кроватью и тупо смотрел на кровавое пятно. Так, постой, отставить панику! Ведь есть вероятность, что эта кровь принадлежит не отцу! Подключаем соображалку. Охраны нигде нет, в том числе Николая, легендарного начальника охраны. Словно их всех отпустили во внеочередной отпуск. В обеденном зале единственный труп — служанка Светлана, которая скорее всего накрывала на стол.

Я пулей выбежал в обеденный зал и выглянул в окно, лимузина отца не было. Они укатили только что! Но я не слышал никакого движения! Кроме наших шагов, естественно. Злоумышленники ждали нас и передвигались по воздуху? Бред какой-то. Происходящее не укладывалось в голове, какой-то сюр! А может они ещё здесь? Но, кто тогда уехал?

За несколько секунд в голове пронеслась тысяча версий того, что здесь могло произойти. В этот момент я услышал рядом тихий стон. Обернулся на звук, Светлана была ещё жива, хотя по внешнему виду ни за что бы не подумал. Плохой из меня эксперт, теряю хватку.

— Света, кто здесь был? — спросил я, упав перед ней на колени и помогая сесть.

— А вы кто? — слабым голосом протянула она.

— Я друг Михаила Фёдоровича, хочу ему помочь.

— Не припомню, чтобы он дружил с военными, — она с сомнением окинула взглядом меня и друзей. — У него нет новых друзей, а старые оказались дерьмом.

— Ты знаешь тех, кто был здесь?

— Конечно знаю, он не раз приезжал на обед с этими господами, но это не ваше дело! — Светлана попыталась встать, но я удержал её. — Отпустите меня немедленно, я позвоню в полицию!

— Обязательно позвонишь, — сказал я с нажимом, не давая ей подняться. — Только скажи мне, что знаешь, я должен успеть его спасти! Да поверь ты мне уже, что я не враг! Мы уйдём, а ты вызовешь полицию.

Она с сомнением посмотрела мне в глаза. Возможно мне показалось, но она меня узнала! По глазам?

— Помогите мне встать, молодой господин, — сказала она, эту фразу я слышал от неё и раньше, так она часто обращалась ко мне. Не по имени, а именно так. Значит узнала. Я легко поднял её и поставил на ноги.

— Но как? — спросил я, надеясь, что она поняла суть моего вопроса.

— Этот взгляд, — хмыкнула она. — Я всегда догадывалась, что в этом тихом омуте черти водятся. А ещё всегда знала, что вы любите отца, Дмитрий Михайлович. Ваш отец часто приезжал домой на обед со своими старыми партнёрами, которые занимались дизайном новых спорткаров. Это господа Паулуччи и Кампанари, вы должны помнить их.

— Так это они устроили тут это всё?

— С ними был ещё один господин, гораздо моложе, раньше я его не видела. Это они привели его. Он мне сразу не понравился. Он всё время говорил за них, как сын за детей в кабинете директора школы. Я чувствовала от него угрозу, поэтому спряталась за шторой, чтобы подслушать разговор, дальше ничего не помню. Мне кажется они больше говорили не о концерне, а о какой-то пропаже, которую надо найти.

— Выходит, что эти два итальянца, которые столько лет работали на отца, вовсе никакие не друзья?

— Наверно, но мне кажется, всё дело в чужаке, который с ними пришёл. А ещё Михаил Фёдорович зачем-то распорядился, чтобы вся охрана вместе с начальником, Николаем Ивановичем, вы его должны помнить, уехали из усадьбы. Тот ещё бухтел по этому поводу, но подчинился.

— Продиктуй его телефон.

— Да, конечно, — она продиктовала мне номер Игнатова, телефонов итальянцев она не знала, оно и понятно, зачем это прислуге.

— Вызывай полицию, про нас не говори ничего! Поеду искать этих уродов.

— Хорошо, мой молодой господин, буду молиться за вас и за Михаила Фёдоровича. Он так скучает по вам, было бы здорово, чтобы вы вернулись домой, Софьи ведь больше нет, сбежала.

— Не сбежала, её совсем нет, — вставил я.

— Неужели вы?…

— Цыц! — я прижал палец к её губам. — Не говори больше ничего. Разберёмся.

Я махнул рукой друзьям, и мы выбежали на улицу. Я нисколько не удивился, когда увидел, что все четыре колеса «Юпитера» спущены. Лечить шины я так и не научился, а ждать выездной шиномонтаж некогда. Мы достали из багажника амуницию и экипировались. Мирная миссия обрела совсем другой оборот. Вызвать такси в таком виде? Не пойдёт.

Я набрал Игнатова, тот снял трубку на первом гудке. Рассусоливать некогда, я изложил суть дела в трёх коротких предложениях. Чем мне всегда нравился этот вояка в отставке, что всё хватает на лету. Через пять минут во двор влетели две чайки и из них высыпала вся охрана, которая должна была сегодня находиться в доме. Больше чем уверен, что Николай Иванович не уезжал далеко, а находился где-то поблизости. Я бы на его месте жучков в доме понаставил, похоже он этого не сделал или ему помешали.

Игнатов увидел меня и сразу вскинул пистолет, целясь в голову. Сразу узнал ночного гостя. Я предупредил друзей о возможной реакции, и мы даже не притронулись к оружию, несмотря на то, что в нашу сторону смотрели больше десятка стволов.

— Николай, скажи своим, пусть опустят оружие, — спокойно сказал я. — Это же я, Дмитрий Строгонов.

— Ага, конечно, — процедил он сквозь зубы. — Я тебя помню, не вешай мне лапшу на уши! Что вы сделали с графом?

— Я очень любил твою старую собаку, Изольду, помнишь? Я был единственным, кому она разрешала себя гладить.

— Она даже мне не особо давалась, — пробормотал он и опустил ствол. — Только молодому господину. Кто так называл юного графа?

— Светлана. Она жива, но её чуть не убили. Я сказал ей вызвать полицию. У нас нет времени, Николай, отец в беде, надо поторопиться.

— Они уехали на фамильном лимузине? — спросил Игнатов, велев остальным убрать пушки.

— Да, у нас из-под носа, а мою машину вывели из строя.

— Садитесь с нами, в лимузине есть маячок, я его быстро найду.

Я со своими бойцами уселся в «Чайку», за рулём которой был сам начальник охраны. Остальным охранникам пришлось набиться во вторую машину, как в маршрутку в час пик. Николай потыкал пальцем в большой экран на торпеде автомобиля и на нём высветилась карта, по которой двигалась пульсирующая красная точка. Он вдавил по газам, сделал «полицейский разворот», на который тяжёлый автомобиль изначально не был рассчитан, и рванул к воротам.

Через пару минут вторая «Чайка» отстала, но я об этом не переживал, главное быстрее догнать лимузин. А последний уверенно двигался на восток и уже выехал на Зубчаниновское шоссе в направлении района, застроенного особняками элиты и не только. Вопреки моим ожиданиям, в район элитной застройки лимузин сворачивать не стал, а помчался дальше, на выезд из города.

Игнатов гнал на грани фола, обгоняя, подрезая, постоянно бил по клаксону. Несмотря на все его старания, к лимузину мы приблизились не на много, машин на дороге было слишком до хрена. Даже если захочешь не разгонишься.

Я чуть не подпрыгнул, когда у меня зазвонил телефон. Номер не известный, но звонил настойчиво. Друзья уставились на меня в немом вопросе, мол какого ляда не беру трубку?

— Дима, это ты? — голос отца я не мог спутать ни с каким другим. Я не помнил его номер, но этот точно не его, значит звонит с чужого.

— Да, это я, — ответил я и постарался проглотить застрявший в горле ком. — Где ты, пап?

— Дима, послушай меня внимательно, эти нехорошие господа хотят, чтобы я преподнёс им тебя на блюдечке с голубой каёмочкой, но этого не будет! Уезжай из Самары немедленно!

— Но, отец! — попытался я возразить, но в трубке был уже другой голос.

— Слышь, малец, ты же хочешь, чтобы твой папочка не умер, правда? — Мне показалось, что я слышал этот голос раньше. — Только ты можешь предотвратить ту жуткую участь, что ему уготована. Будешь делать так, как я скажу, и он останется жив.