– Да, недостаточно. Никто не хочет читать за копейки…

– За копейки?! – с места в карьер взвился Пушкарский. – Вы хотите сказать, что замок в Англии стоит копейки? А ведь кое-кто из активных и предприимчивых читателей уже такой замок приобрёл!

– О чём вы?! – неискренне изумилась Ольга. – О каком таком замке?!

– О вашем!

– Клевета! Происки жёлтой прессы!

– Ну-ну, – встрял ведущий. – Не будем начинать с такого накала страстей. Как я потом градус передачи поднимать буду? Меня ведь уволят за ненадобностью.

Публика опять с готовностью посмеялась шутке.

– Как я понимаю, проблема в том, – примирительно продолжил ведущий, – что государственных средств выделено мало. И оплата чтения по-прежнему остаётся частным делом авторов.

– Совершенно верно, – стараясь взять себя в руки, подтвердил Пушкарский. – Писатели, как и прежде, вынуждены платить читателям из своего кармана. Между тем мы все – авторы – трудимся на основной работе! А многие читатели норовят стать профессиональными экспертами. Не работать и наживаться за наш счёт!

– С вашими расценками наживёшься! – не выдержала Ольга. – А нормы! Вы же требуете читать по три романа в неделю! Причём до конца! И вникать во все детали сюжета! И писать отзывы аж на тысячу знаков!

– Зато те, кто получает фанатские гонорары, вообще ничего не читают, – парировал Пушкарский. – Только акции устраивают. А запрашивают в два раза больше. При этом умудряются набирать себе для фанатства до ста текстов. Самых несовместимых жанров!

– Постойте, постойте. Насколько я знаю, недавно принят закон, разрешающий фанатеть не более чем по двадцати текстам, – уточнил ведущий.

– Ага, – желчно усмехнулся Пушкарской. – Это после скандала, когда группа фанатов приняла любовный роман «Не плачь, зая!» за книгу по охране природы. И выложила своими телами под окном автора фигуру светящегося плачущего зайца! А ведь автор за эту акцию свою месячную зарплату отдал, между прочим!

– Ну и что?! – кинулась в бой Ольга. – Во-первых, фанаты не обязаны читать текст. Они только в акциях участвуют, косплеят. За прочтение – отдельная плата! Во-вторых, автор получил бесплатный скандал. А скандал, специально организованный вокруг книги, ему вообще не по карману будет! И наконец, в-третьих, кое-кто, – Ольга выразительно покосилась в сторону Пушкарского, – сделал эту историю сюжетом своего нового постмодернистского романа, который, между прочим, имел много откликов. А вы говорите, что мы неформат плохо читаем!

– Ну, не так уж он много откликов имел, – скривился Пушкарский. – Гораздо меньше, чем вы обеща… хотелось бы.

– Господа, господа! – радостно воскликнул ведущий, желая придать разговору новый поворот. – Предлагаю дать слово представителям читательских секций.

– С удовольствием! – поддержала его Ольга. – Давайте начнём с секции «Ласковые читатели».

Она кивнула толстой тётке, сидевшей в первом ряду.

Хорошенькая Жанночка перед экраном презрительно скривилась:

– Бэ-э-э…

Да уж, тётка выглядела типичной прелой домохозяйкой. Я живо представил, что у неё за студийным креслом спрятана авоська с картошкой и выглядывающими перьями зелёного лука. Странно, что она ещё в студию с каким-нибудь вязаньем или вышиванием не припёрлась.

– Что за странные звуки? – подколол я свою подружку. – Перед тобой классическая потребительница любовных романов. Твоя потенциальная читательница, между прочим. Ты должна её любить, холить и лелеять.

– Только на расстоянии! – поспешно заявила Жанночка.

Пушкарский тем временем благосклонно вещал:

– Ну, к читателям любовных романов и фэнтези у нас, в принципе, претензий нет. Читают много, отзывы пишут эмоциональные и много-слов… подробные то есть. Гонорар берут адекватный. Впрочем, за счёт количества прочитанных текстов их заработки, я полагаю, самые высокие.

– Да что вы… – смущённо залепетала толстуха. – Да мы из любви к искусству… Да я бы и бесплатно…

И заалела как маков цвет.

Похорошела, между прочим. И никакая она не тётка, оказывается, а молодая женщина. И нос у неё не сибирским валенком, а задорно вздёрнутый.

И тут в глубине сознания… где-то очень глубоко… я поймал себя на мысли, что хотел бы видеть рядом с собой не сексапильную Жанночку, а такую вот самоотверженную толстушку, которая была бы готова читать мои тексты хоть каждый день. Просто так. Из любви к искусству. И, может быть, ко мне…

Фу! Бред! Бред!

Я помотал головой и погладил подругу по точёной коленке. Странные мысли сразу улетучились.

Жанночка многообещающе мне улыбнулась, но от экрана взгляда не оторвала.

– А ещё у нас в студии есть представитель вида чтения, которое считается аристократическим и элитарным. Чтение бумажной книги! – объявил ведущий тоном, каким в цирке объявляют выступление дрессированных собачек.

Камера наехала на холёную красотку в стиле пин-ап. На коленях у неё и вправду барахталась собачонка размером едва ли не с таракана, с такими же тонкими лапками.

– Фу, – скривилась Жанночка у экрана, – таких собачек в этом сезоне уже не носят.

Над красоткой нависал здоровенный бугай. Вероятно, представитель секции «Чтение мужских брутальных романов». Он что-то увлечённо шептал на ушко прелестной соседке. Та кокетливо хихикала.

– Итак, я передаю слово нашей очаровательной гостье, – с нажимом произнёс ведущий.

– А? Что? Мне? – спохватилась красотка, обнаружив, что все камеры и взгляды направлены на неё.

Она мигом расцвела отрепетированной много раз для селфи улыбкой и торопливо поведала:

– Ну, это… косметика «Средство Макропулоса» мне очень нравится…

По студии пронёсся смешок и замер в углу.

– Вы немножко ошиблись, дорогая, – ласково пожурил ведущий. – Мы говорим о чтении.

– Простите, о?..

– О чтении. Вы же выкладывали в Сеть своё фото на фоне стеллажей с бумажными книгами?

В подтверждение его слов на экране в студии появилась фотография, где красотка восседала в готическом кресле посреди кабинета. Вдоль его стен тянулись сплошные стеллажи с поблёскивающими тусклым золотом корешками.

– Ах, это! – с облегчением рассмеялась пин-аповская модель. – Да это же обои!

Публика злорадно заржала, особенно подростки на периферии.

– Муж говорит, твои два высших – уже не фишка, – простодушно поделилась красотка. – Нужен какой-то умный… этот… как его…

– Мозг? – попробовал подсказать ведущий.

– Ну что вы! Этот… интер… интер…

– Интерьер? – пришёл на помощь король эфира.

– Ага!

– И это радует! – сделал ведущий хорошую мину при плохой игре. – Если сегодня люди окружают себя изображением книг, то, возможно, завтра они начнут их читать! Ах, книги! Как они облагораживают человека! Что у вас там ещё особенно массово пишется? Эротика, насколько мне известно? И кто здесь представляет секцию «Чтение эротики»?

– Я! – словно на уроке, поднял руку худой до лапшеобразности юноша с оттопыренными полупрозрачными ушами.

– Вы издеваетесь? – прошипел Пушкарский. – Этому читателю есть восемнадцать?

– Есть, есть, – уверила Ольга.

– Вчера исполнилось, – гордо подтвердил юноша. – Могу паспорт показать.

– Что?!

Пушкарский подавился гневом и на минуту замолчал.

Этим воспользовался лапшеобразный гость и начал свою речь:

– Ну что сказать. Эротику я читаю давно…

– Давно?! – прорезался Пушкарский. – Да что вы себе позволяете?! – накинулся он на Ольгу.

– Э-э-э… мальчик переволновался… – с досадой отмахнулась та.

– Конечно, переволновался, – хохотнул ведущий. – Тема-то какая… волнительная. Ладно, перейдём к следующей читательской секции. Сопутствующей, так сказать. Мужское брутальное чтиво!

Все посмотрели на здоровяка рядом с пин-аповской красоткой.

Но, ко всеобщему удивлению, заговорила женщина с тонкими фиолетовыми губами. На её острые плечи была накинута такого же цвета шаль.

– Трудно работать с этой категорией авторов, – пожаловалась она. – Капризны, истеричны. Критики не выносят. К тому же требуют от читателя подробного знания боевых искусств и всех видов оружия. А это уже специфика. За неё, знаете ли, надо доплачивать…