Джеми залился краской. Руки его сжались в кулаки.

– Если я ошибался, Дэллас, прошу прощения. Думаю, что не ошибусь, если скажу, что ты колебался.

– Я не колебался.

– Даже когда встретился лицом к лицу с Ианом Макдугаллом? Посмотри на меня, ответь честно: сможешь ли ты убить брата своей жены, если тебе выпадет такой шанс?

Дэллас заскрежетал зубами. Джеми коснулся больного вопроса. Дэллас глянул на свои руки и увидел, что они тоже сжаты в кулаки. Он так ничего и не ответил.

– Не думаю, что сможешь, – тихо сказал Джеми и встал.

Дэллас тоже встал, встретившись взглядом с прищуренными глазами брата.

– Я никогда не говорил, что не убью его. Я говорил об этом с Изабель.

– Да? И она не рыдала и не умоляла? Улыбка исказила губы Дэлласа.

– Нет. Изабель не такая женщины, которая будет умолять и рыдать, ты это сам знаешь.

– Да. Она сильна. Я это признаю, но все равно она женщина. Если ты убьешь ее брата, она тебя не простит.

Дэллас посмотрел мимо Джеми – туда, где Изабель беседовала у огня с женщинами. Он надеялся, что их голоса неразборчивы. Нет смысла вдаваться в объяснения, когда сам не знаешь ответа.

– Дэллас, – Джеми положил руку ему на плечо, – ты должен знать, что когда мы захватим Дунстаффнаге, то перебьем всех, чтобы отомстить за Найджела Брюса и других, кто теперь лежит в могилах по милости предателей. Всех тех, кого убили, зарезали, уничтожили в Килдрамме. Об этом мы не можем забыть.

– Я не забыл, – отозвался Дэллас, выдержав его взгляд. – Я ничего не забыл. Но я не могу забыть и о своей жене.

– Итак, ты будешь выбирать?

– Выбирать? Между кем? Шотландией или Изабель? Я думаю, что твоя ненависть к Макдугаллам слишком ненасытна. Ни о каком выборе не может быть и речи. Когда я уйду воевать за Шотландию, Изабель будет знать, куда и зачем я уйду, даже если это будет значить, что я буду убивать людей ее клана.

– Ты полон иллюзий, – заметил Джеми, бросив быстрый взгляд в сторону Изабель. – Надеюсь, ты не будешь разочарован.

Изабель увидела, что Джеми покинул зал, и нахмурилась. Явно его беседа с ее мужем не была приятной; светлые дни, которыми она упивалась, проводя время с Дэлласом, подходили к концу, Изабель чувствовала, что на Донан наползает тень войны. Каждый день на восходе солнца она с тревогой подходила к окну, опасаясь, что на горизонте покажутся корабли, которые причалят, а затем увезут от нее Дэлласа.

Молча она наблюдала, как муж идет к ней. Даже в его походке она ощутила приближение разлуки. Махнув рукой, она дала женщинам знак удалиться и с улыбкой, которая далась ей непросто, посмотрела на Дэлласа.

– У меня новости, Изабель.

– Новости? – переспросила она, ожидая, пока служанки удалятся. – От отца? Он покачал головой.

– Нет. Король прислал весть, что мы должны быть готовы выступить.

– Я поняла, – она опустила глаза, сжав в руках складки платья. – Когда ты должен уйти?

– Еще не скоро, – улыбнулся он и погладил смуглой рукой ее нежную щеку. – Я думал, стоит ли говорить это тебе, но решил, что ты должна знать. Брюс вдет на север по направлению к Инверлокскому замку, и Джеми и я присоединимся к армии Найла. Мы ждем приказа.

– И это будет не скоро?

Он опустился на пол у ее ног.

– Если приказ не придет до конца лета, то мы выступим только осенью – еще чертовски нескоро. Недели… еще несколько недель радости. Она улыбнулась:

– Ты так жаждешь битвы, мой лорд?

– Жажду? – нахмурился он и отвернулся, глядя куда-то вдаль. – Честно говоря, я сам не знаю. Я жажду свободы для Шотландии. Я жажду крови тех, кто погубил наших людей. Но я также жажду мира и радости, которые я обрел здесь, рядом с тобой. Я не хочу потерять свое счастье, такое краткое, которое дала мне ты.

Ее сердце тревожно забилось. Она с трудом заставила себя выглядеть спокойной, голос дрожал.

– Вы собираетесь вначале захватить Инверлок?

– Да, – осторожно сказал он. – Ты с трудом выговариваешь слова, моя милая Изабель.

– Я много передумала за последние недели, – сказала она, глядя на свои руки, сжимавшие складки платья. – А когда падет Инверлок, и Росс сдастся, вы отправитесь в Дунстаффнаге…

Она подняла глаза и уловила в его взгляде изумление.

– Мой дом…

Он поднялся на ноги.

– Так должно быть.

– И мне легче это осознавать, если я буду считать, что все неизбежно?

– Изабель!

Он помедлил, в его голосе слышалась горечь. Дэллас провел рукой по светлым волосам. Наступила оглушительная тишина. Он подошел к очагу, пнул уголек, искрящийся на каменном полу, потер рукой свою решительную челюсть, затем глубоко вздохнул.

– Изабель, когда-то ты могла выбирать: отправиться домой или остаться. Ты отказалась. Теперь ты здесь, тебя считают представительницей рода Макдональдов. Здесь твой дом, – он посмотрел на нее горящими глазами. – Здесь твоя семья.

– Да, – она разгладила складки платья. – Но разве я обязана забыть тех, кого люблю? Ты же не забываешь тех, кого любишь. Дунстаффнаге – мой дом, его охраняет мой брат. Если ты захватишь замок, его убьют. Я замечаю, как Джеми смотрит на меня, я знаю, что он жаждет смерти Иана. Судьба моего брата в твоих руках, Дэллас. Итак?

– Боже мой! Именно из-за этого я не хотел тебе говорить. Джеми был прав. Он сказал, что ты не простишь меня, если пострадает Иан Макдугалл, – с горечью произнес Дэллас. – Но я сказал ему, что ты знаешь мой долг, даже если это означает поражение и смерть твоих родственников.

– Ты все правильно сделал. Но ты рассказал ему о своем обещании?

– Обещании? – он недоуменно посмотрел на нее.

– Да. Обещании, что ты не причинишь Иану вреда, если у тебя будет возможность выбирать.

– Ах, это. Ты сама понимаешь, что дело не только во мне. Если я столкнусь в твоим братом в бою, то его действия могут предопределить мои. У нее перехватило горло.

– Тогда надежды нет! Иан не знает о твоем обещании. Он не опустит меч.

– Меня трудно в этом обвинить. – Дэллас кулаком ударил по каменной стене. Брови его сошлись на переносице. – Разве ты не понимаешь, что я должен исполнить свой долг? Я дал присягу еще до того, как обещал тебе. И глупо требовать от меня, чтобы я думал в первую очередь о том, чтобы не обидеть тебя. Таким образом, ты только отдаляешься от меня.

Ее охватила ярость.

– Война отделяет нас друг от друга, Дэллас. Я боюсь, что эта война уничтожит нас. Я люблю Шотландию, хочу видеть ее свободной, но я не могу примириться с мыслью, что должна потерять своих близких. И так мы уже потеряли многих, умерших в расцвете юности.

Она закрыла глаза, не в силах видеть, как тень печали заволакивает взор Дэлласа.

– Неужели мы должны потерять всех? – прошептала она. – Неужели Шотландия потребует этого?

На ее вопросы невозможно было найти ответ. Какая тишина!

Когда она открыла глаза, Дэлласа уже не было. Изабель осталась одна в комнате, наедине со своей болью и страхом.

Июнь 1307 года

– Как она?

Изабель в изнеможении оперлась о стену, на лице было напряженное волнение. Темные круги обрамляли ее глаза. Встретившись взглядом с Дэлласом, она сказала:

– Мэри Росс больше нет. Она была слишком… слаба. Так долго пытаться дать жизнь ребенку… столько крови…

Факел на стене зашипел. Голос Изабель замер. Дэллас привлек ее к себе, желая утешить и не находя подходящих слов.

Как странно, что когда-то он ненавидел Мэри за то, что она вышла замуж за Иана Макдугалла. Когда-то ее замужество задело его гордость. Теперь это уже не имеет никакого значения.

Он долго считал ее виноватой в смерти Дункана – так мучительно было видеть ее и вспоминать о потере.

Дэллас молча держал Изабель в объятиях, она рыдала, прижавшись лицом к его груди. Не зная, чем ее успокоить, он неуклюже погладил ее по волосам.

Неожиданно она вздрогнула, слезы омочили его рубашку. Он взял ее за подбородок. Взгляды их встретились. Темные глаза ее были полны печали. Большим пальцем Дэллас вытер слезы с ее щек.