– Что за знак, мой король?

Брюс улыбнулся.

– Я расскажу, тебе, но обещай не смеяться. Возможно, это все глупости, но я почувствовал прилив сил и духа.

Подъем сил и духа! Звучит более привлекательно, чем какие-то знаки. Дэллас с облегчением вздохнул.

– Вы можете поделиться со мной, мой король, может быть, я почувствую то же.

– Да, я вижу это по твоему лицу. Когда я был в деревушке в Шотландии, я размышлял о своих поражениях. Шесть раз я вступал в бой, Дэллас, и шесть раз был разбит. Представь мое отчаяние, когда я лежал в холодном сарае, разглядывая паутину на потолке. Затем я заметил маленького паука, терпеливо пытающегося сплести паутины и связать одну пыльную балку с другой. Шесть раз паук принимался за дело, и шесть раз – безрезультатно. Это заинтересовало меня, и я сказал себе: «Я тоже шесть раз вступал в бой, шесть раз был побежден. Если паук попытается плести паутины в седьмой раз и добьется своего, то и я добьюсь». Паук пополз по потолку и на седьмой раз доплел паутины!

Брюс повернул голову к входу в палатку.

– На этот раз и я добьюсь своего.

В эту ночь звезда Инверлокского замка закатилась. Когда поднялось солнце, в клетке, висящей над внутренним двором замка, лежал разрубленный на части Дэвид Каммингз…

Лето 1308 года

Фьорд Альш блестел в лучах заходящего солнца. Свет окрасил воду в золотой цвет, но глубокие тени сумерек уже пролегли по всей поверхности. Дэллас оперся локтем на деревянную решетку над бортом лодки.

Маленький челн, подбрасываемый волнами, приближался к каменным стенам Донана, высящимся на фоне темнеющего неба. Пологие холмы, видневшиеся вдали, закат окрасил мягким пурпуром.

– Дэллас… – раздался голос Джеми.

Дэллас глянул на усталое лицо брата. Волосы его были растрепаны. Дэлласу никогда еще не приходилось видеть Джеми таким утомленным…

– Да, Джеми?

– Ты скажешь ей?

Дэллас отвернулся, вдыхая сырой воздух.

– Скажу.

– У нас было мало времени…

– Я скажу ей, – Дэллас вновь оглянулся на брата, увидел, что брови его насуплены. – У нас есть несколько дней. Я сам все скажу ей. Но и она, зная, что происходит вокруг, могла бы догадаться.

Джеми издал неопределенный звук, кулак его резко опустился на решетку.

Гребцы нагнулись, когда лодка ударилась о каменный причал, человек на берегу накинул веревку на нос лодки.

Теперь они уже стояли на земле, кроша сапогами мелкие камни.

– В последние месяцы я видел столько крови и страданий. Я устал от этого. И хочу несколько дней провести в мире и покое.

– Но этот покой исчезнет в тот самый миг, когда твоя леди узнает о планах Брюса.

Джеми посмотрел на каменные стены, изящным силуэтом вырисовывавшиеся на фоне неба.

– Я не завидую тебе. Дэллас передернул плечами:

– Это всего лишь причуды военной судьбы, хотя Изабель может с этим не согласиться. Боже, как я устал разрушать замки и прятаться в кустах.

– Но такова уж методика войны, – блеснул глазами Джеми. – Я всегда говорил Брюсу: чтобы победить, нельзя биться честно. Жестокость порождает жестокость. Если мы будем использовать те же методы, которые взяли себе за правило англичане, мы начнем побеждать. Даже жители Абердина восстали, готовые сбросить ярмо английского владычества.

Дэллас посмотрел на него без радости в глазах.

– Все это хорошо, я тоже этому рад. Но если я скажу Изабель, что Брюс намеревается заставить Макдугаллов заплатить за резню на перевале Далрай, не думаю, что она разделит нашу радость.

Джеми передернул плечами.

– Будь она моя жена, я бы так не беспокоился по этому поводу.

– Будь она твоей женой, – сказал Дэллас, повернулся к Джеми спиной и начал подниматься по склону, – она давно зарезала бы тебя во сне.

Джеми, раздраженный насмешкой, почти побежал за Дэлласом, предлагая самые гнусные варианты того, как сообщить Изабель о предстоящей операции… Дэллас не обращал на него внимания.

Только когда они вошли во двор, он резко повернулся к нему:

– Джеми, я знаю, что ты и Изабель никогда не питали друг к другу особой любви, но, клянусь, если ты причинишь ей вред, заденешь ее, я тебе не прощу.

– Задеть ее? Разве я не оберегал ее, когда тебя не было? Разве я пытался ее убить? Хотя иногда у меня возникало такое желание, признаюсь! – брови его сдвинулись к переносице, глаза приобрели темный оттенок. – Она до потери рассудка трясется над племянником. Если придет время выбирать между тобой и ребенком, не знаю, на что она решится.

Дэллас не стал отвечать – тем более, что не знал, насколько прав или не прав его брат. Он прошел мимо Джеми вверх по лестнице, затем резко вошел в их с Изабель комнату. Он не особенно ожидал застать ее здесь, полагая, что она у ребенка, но когда он распахнул дверь, то увидел удивленную Изабель, которая широко раскрытыми глазами смотрела на него.

– Дэллас! – бросилась она к нему, уронив на пол расческу.

Дэллас в миг очутился рядом с ней, подхватил ее на руки, его рот впился в ее губы требовательным поцелуем, на который она ответила со всей страстностью. Когда, наконец, он поднял голову, она смотрела на него своими темными глазами, полными слез.

– Твоя последняя записка, – тихо сказала она, – была такой короткой. Я испугалась…

– Чего? Что я ранен? Что я нашел себе в Глазго какую-нибудь вдовушку, чтобы не было холодно по ночам?

Его лукавые слова заставили ее улыбнуться, она потерлась носом о его бороду.

– Ты давно не брился, – заметила она, пробежав пальцами по его заросшей щеке, – Ты остриг волосы?

– С короткими волосами меньше опасности в бою, – пояснил он, еще сильнее сжимая ее в объятиях. Ее мягкая грудь прижалась к его стальным мускулам, что вызвало у Дэлласа головокружение. Он взял прядь ее волос, поднес к носу, вдыхая их аромат.

– Боже, – в его голосе слышалось волнение. – Как мне тебя не хватало!

Ее руки обняли его за талию. Ощутила ли она его желание? Если бы он не чувствовал себя столь неопределенно, думая о том, помнит ли она их последнюю встречу, он тотчас бы понял ее юбки и повалил на пол. Как трудно отказаться от этого в тот миг, когда вся кровь, кажется, пульсирует только в одном месте. Дэллас попытался собраться с мыслями, чтобы сказать что-нибудь незначащее, снять напряжение.

Изабель подалась немного назад, и к его изумлению ее рука скользнула вниз к его животу. Пальцы приняли округлую форму.

– Да, – странно улыбнулась она, – я верю, что тебе меня не хватало!

– Изабель… – мучительно простонал он, что вызвало у нее еще более лукавую улыбку.

– Дэллас, я вспомнила ту песню. Красотка-вдовушка из Глазго действительно делала так?

Он попытался выровнять дыхание, но все вокруг продолжало покачиваться: рука Изабель все еще не отпускала его, поглаживая шерстяной плед, прикрывавший его готовую взорваться плоть.

– Я… я сейчас не вспомню всех слов песни. Но, наверное…

Ее рука вновь пришла в движение.

– Хм-м… Ты покажешь мне?

Моргая глазами, он глянул на нее сверху вниз, затем подхватил на руки и понес к кровати. Не стоит быть дураком и медлить…

– Изабель… милая, – повторял он со стоном, пока они боролись с застежками и узелками ее платья, – я думал, что, когда тепло, на тебе меньше одежды.

Она пламенно поцеловала его в шею, распахивая на груди рубашку.

– Пока ты здесь, я вообще ничего не буду надевать.

Ему удалось наконец расстегнуть платье, он с досадой посмотрел на ее нижнюю рубашку, плотно облегавшую тело. И улыбнулся, когда она взялась за воротник своей рубашки и резко дернула ее вниз.

Через несколько секунд оба были обнажены, их одежда была разбросана на полу рядом с кроватью.

– Интересно, – сказала Изабель, сжавшись от сладкой пытки, когда его губы коснулись ее соска, – что подумают утром служанки?