Визит Бурбона уже подходил к концу, как паж снова доложил:

– Мадам герцогиня Ангулемская!

Тотчас поднявшись с табурета, гость поспешил откланяться.

Войдя в покои королевы, Луиза Савойская небрежно поклонилась ей, после чего, скользнув по Рене холодным взглядом, снова обратилась к её сестре:

– Простите, мадам, но у Вас в приёмной я столкнулась с коннетаблем, хотя он не уведомил короля о своём приезде…

– Это я вызвала его, матушка, – Клод мило улыбнулась. – Дело в том, что, как Вам известно, герцог недавно овдовел. И я подумала, что огромное богатство, высокое положение и благородные качества характера дают ему право претендовать на руку моей сестры.

Её свекровь, которая, по слухам, на протяжении нескольких лет была любовницей Бурбона, слегка изменилась в лице:

– Надеюсь, король осведомлён о Ваших матримониальных планах.

– Ещё нет, так как прежде, чем уведомить нашего господина, я хотела поговорить с самим герцогом. Но та привязанность, которую король всегда питал к коннетаблю, даёт мне основание надеяться на его согласие.

– Если хотите знать моё мнение, мадам…

– Конечно, матушка.

– Лично я не считаю герцога достойным женихом для мадам Рене.

– Почему?

– Потому что в один момент все его богатства могут рассыпаться в прах!

– Но ведь герцог – единственный наследник своего дома.

– Вовсе нет. Вы ведь знаете, что моя матушка тоже была урождённой Бурбон.

– Тем не менее, мадам Сюзанна завещала всё своему мужу.

– Её завещание можно оспорить по суду. И тогда могущественный герцог Бурбон может превратиться в того незначительного графа Монпасье, каким он был до женитьбы!

К концу 1521 года отношения Франциска I с Англией испортились до такой степени, что король издал приказ, по которому все англичане в короткое время должны были покинуть Францию. Таким образом, Рене пришлось расстаться со своей подругой.

– Я поговорю с королевой, а если понадобится, то и с королём, но добьюсь, чтобы Вам разрешили остаться! – в отчаянии говорила принцесса.

Но Анна Болейн в ответ печально качала головой:

– Есть ещё одна важная причина, мадам, по которой я должна вернуться домой!

Рене недоумённо взглянула на свою подругу, которая к тому времени уже обзавелась поклонниками при французском дворе, и даже сам Франциск улыбался ей при встрече.

– И что это за причина?

– Отец намерен выдать меня замуж.

– За кого?

– За сына сэра Пирса Батлера.

По словам девушки, её брак должен был способствовать разрешению давнего семейного спора из-за наследства. Поэтому решено было уладить этот вопрос путём брака Анны Болейн с её кузеном Джеймсом Батлером.

– И что он, умён и хорош собой? – после паузы поинтересовалась принцесса.

В ответ Анна пожала плечами:

– Мы с ним никогда не виделись. Впрочем, каков бы он ни был, мне, признаться, вовсе не хочется ехать в Ирландию, где находятся поместья его отца. Но что я могу поделать?

– Возможно, меня тоже скоро выдадут замуж, – после паузы печально произнесла Рене.

Франциск I принял в штыки проект брака своей свояченицы с коннетаблем и отказал ему в её руке, в то время как мать короля начала против бывшего любовника судебный процесс с целью лишить его земель, входивших в приданое Сюзанны Бурбон.

– Да, я слышала, что брат короля Португалии хочет жениться на Вас, – после паузы ответила Анна Болейн.

– Для меня Португалия станет такой же тюрьмой, как для Вас – Ирландия!

– В таком случае, нам остаётся надеяться только на милость Божью.

– Я Вас никогда не забуду, мадемуазель Болейн! – обняв на прощание подругу, со слезами на глазах произнесла Рене.

– Я тоже всегда буду помнить Вас, мадам!

22 января 1522 года Анна Болейн отплыла в Англию к большому разочарованию всех галантных кавалеров французского двора, ожидавших, что подросшая смуглянка будет такой же сговорчивой, как Мэри. По крайней мере, король Франциск I в одном из писем упомянул: «Мы сожалеем о том, что впредь будем лишены общества столь очаровательной и весёлой девушки».

Между тем вся Франция напряжённо ждала, чем закончится земельная тяжба между Луизой Савойской и Шарлем Бурбоном. Франциск I, естественно, стоял на стороне матери, а парламент и многие дворяне были на стороне коннетабля. Ждала решения суда с замиранием сердца и Рене, которая с недавних пор не могла разобраться в своих чувствах к Бурбону.

Несмотря на судебный процесс, Клод по-прежнему симпатизировала герцогу. Поэтому в марте 1523 года пригласила его на обед, где должна была присутствовать и Рене. В приёмной сестры принцесса неожиданно увидела Томаса Болейна.

– Рада Вас видеть, господин Болейн. Как Вы оказались здесь? – кивнув на его поклон, приветливо осведомилась принцесса.

– Наш король, мадам, отправил меня в Испанию, к императору, – сообщил тот, – а на обратном пути приказал мне также заехать во Францию, дабы попытаться наладить отношения между нашими королевствами.

– А как там Ваша дочь? Уже вышла замуж?

Глаза посла внезапно забегали:

– У неё всё хорошо. Сэр Уильям Кэри очень доволен своим браком…

– Я имела в виду Вашу младшую дочь.

– Анна сейчас живёт с матерью в нашем замке Хивер.

– А когда её свадьба? Ведь, кажется, Вы собирались выдать её замуж?

– Я передумал…

Инстинктивно принцесса почувствовала, что англичанин темнит. Тем не менее, она искренне была рада за подругу, которой, как и самой Рене, удалось избежать нежелательного замужества. О её предполагаемом «португальском» браке, казалось, все забыли.

Во время обеда у королевы Рене заметила, что тридцатитрёхлетний Бурбон плохо выглядит: под глазами набрякли мешки, а на переносице пролегла резкая морщина. Казалось, он был погружён в себя. Сама Рене тоже без всякого аппетита ковырялась в тарелке, стараясь не смотреть в сторону предполагаемого жениха. Одна лишь Клод ела с аппетитом и говорила за двоих о том, что Рене и коннетабль могут пожениться уже в следующем году:

– Я ведь и сама вышла замуж в четырнадцать лет…

После паузы Клод добавила:

– Однако я слышала, что наш господин собирается в новый поход, поэтому обручиться вам лучше до конца года.

– Как будет угодно королю и Вам, мадам, – словно сделав над собой усилие, ответил Бурбон.

– Помолвка состоится здесь, в Блуа. Моя сестра дождётся Вас из похода, а потом, вероятно, монсеньор, Вы захотите увезти её в свой замок?

– Если только он ещё будет принадлежать мне…

За столом повисла неловкая пауза. Тогда, вероятно, желая сменить тему, королева обратилась к Рене:

– А теперь Вы можете поговорить со своим женихом.

В свой черёд, Бурбон тоже обратил к принцессе своё лицо с точно приклеенной улыбкой. Внезапно Рене вспомнила, каким оживлённым становился герцог, когда разговаривал с Маргаритой. В конце концов, она уже не глупая девчонка, и в свои тринадцать лет прекрасно понимает: женитьба на ней – это единственный шанс Бурбона хоть как-то остаться на плаву. Но так ли необходим ей самой этот брак?

– Боюсь, что для меня больше невозможно лелеять идею союза с дворянином, который должен, если судебное разбирательство окажется неблагоприятным для его притязаний, стать одним из беднейших принцев в Европе, – выпалила Рене заранее приготовленную фразу.

Краем глаза она заметила, что Бурбон побледнел. Однако не успел он промолвить и слова, как в комнату, буквально, ворвался Франциск. Приблизившись к тому месту, где сидел герцог, король раздражённо произнёс:

– Сеньор, нам сказали, что Вы уже женаты или должны жениться. Это – правда?

– Нет, сир, – выдавил из себя Бурбон.

Но зять Рене не отступал:

– Нам всё известно о Ваших связях с императором! И о том, что он пообещал Вам руку своей сестры, вдовствующей королевы Португалии, если только Вы перейдёте к нему на службу! Смотрите, если эти слухи подтвердятся, Вам не поздоровится!