– …на которого он, безусловно, был похож своим характером, и почитался более за свои добродетели, чем за кардинальский пурпур, который ему было суждено носить, – утверждал всё тот же М. Бересфорд Райли.

Это были последние роды Рене. После смерти маркизы Мантуанской она всё больше отдалялась от мужа: Эрколе II проводил большую часть времени на охоте и за пирушкой в компании весёлых приятелей, а его жена со своими единомышленниками – за изучением «Наставлений в христианской вере» Кальвина.

Украшением этого учёного сообщества была Анна де Партене, о которой Маро отзывался в своих стихах следующим образом:

Дама де Пон, нимфа де Партене,

Обладает учёностью и глубокими знаниями.

Если только панегирики Анны не преувеличивают, она соперничала с герцогиней во вкусах и религиозном совершенстве. Не удовлетворившись знанием латыни, девушка взялась за изучение древнегреческого, пока не смогла с удовольствием читать авторов, писавших на этом языке. Помимо того, по слухам, она разбиралась во всех видах музыки и «пела как ангел». Но, главное, «она достигла большого мастерства в изучении Священного Писания и почти каждый день находила удовольствие в беседах со священнослужителями на теологические темы».

– Вы – счастливица, мадемуазель Партене, потому что Вам достался в мужья самый очаровательный, внимательный и привлекательный кавалер, каких я только знаю, – грустно сказала Рене своей подруге перед её свадьбой.

– Я уверена, что рано или поздно герцог тоже оценит все Ваши достоинства, мадам, – попыталась утешить её Анна.

– Нет, Эрколе никогда не полюбит меня.

Вскоре Франциск I возвёл графа де Маренна в ранг своего камергера и советника, а Эрколе II назначил его первым кавалером своей опочивальни.

В отличие от своей матери и средней сестры, Анна не была практична. Тем не менее, после их отъезда она сочла своим долгом взять на себя все заботы как о душевном, так и о физическом здоровье своей госпожи.

– Вы любите мадам Рене? – прямо спросила дама де Пон у своего мужа.

– Конечно, я испытываю сострадание к нашей герцогине, так как считаю, что муж плохо обращается с ней, – ответил Антуан. – Но люблю я Вас, дорогая!

– Нет, Вы должны любить нас обеих!

Слова Анны вовсе не значили, что ради Рене она решила пожертвовать своим мужем. Речь шла о куртуазной любви, которую проповедовала при своём дворе королева Наваррская. Саму идею, описанную в «Любовных библиотеках», Маргарита почерпнула у средневековых трубадуров Южной Франции:

– Это чистая любовь, которая соединяет сердца двух влюблённых со всеми чувствами восторга. Этот вид заключается в созерцании ума и привязанности сердца, это доходит до поцелуя, объятий и скромного контакта с обнажённым любовником, исключая последнее утешение…

Таким образом, по мнению её адептов, куртуазная любовь угодна Богу, раз не включает половой акт.

– Неудивительно, что Рене обратилась к сочувствию месье Пона; неудивительно, что она позволила элегантному и дружелюбному французу завоевать её расположение, – пишет М. Бересфорд Райли.

Ухаживания Пона должны были утешить Рене, с которой жестоко обращался похотливый неверный муж. При этом Анна нисколько не ревновала Антуана к «уродливой маленькой герцогине», так как прекрасно понимала суть их отношений:

– Они сошлись во мнении, что боготворят месье Пона, в то время как он, со своей стороны, должен был любить их обоих – хотя, конечно, соблюдая осторожность, благоговение, дистанцию, которой требовал ранг Рене… Конечно, по-настоящему он любил только жену, но, с молчаливого согласия Анны де Партене, герцогиня тоже получила свою жалкую долю в жизни месье Пона.

И дальше – больше:

– Месье Пон олицетворяет единственный скандал в жизни Рене... Её измученное сердце… естественным образом уступило сочувственным ухаживаниям очаровательного мужчины её собственной национальности. Он занимался с ней любовью осторожно, мягко и, без сомнения, косвенно, в то время как женщина согревалась под ним, прежде чем осознала пугающую приятность ощущения… Трудно разобраться в мотивах месье Пона. Политика редко выходит из головы тех, кто имеет дело с влиятельными людьми…

К сожалению, сохранилась единственная маленькая гравюра с изображением графа де Маренна в пожилом возрасте. На ней можно рассмотреть его скуластое лицо южанина с кудрявыми волосами, высоким лбом, широко расставленными глазами и орлиным носом, не говоря уже про тонкую талию и холёные руки. Представительный мужчина, хотя и не красавец. Но Рене сама была дурнушкой и рано научилась ценить в людях, в первую очередь, духовную красоту.

Герцогиня Феррары продолжала активно пользоваться поддержкой Франциска I. Муж мог запретить ей путешествовать, но вряд ли мог контролировать каждого члена её двора. Слуги Рене имели больше возможностей для манёвра, чем их хозяйка, и при необходимости служили агентами по связям с Францией. Через этих посредников она передавала или получала информацию.

В феврале 1539 года была предпринята секретная миссия, порученная герцогиней Антуану де Пону. Недавно назначенный камергером короля, тот имел все основания совершать поездки к французскому двору, не вызывая недовольства герцога Феррарского. О важности миссии можно также судить по косвенным сведениям из писем Анны де Партене, в которых говорится о важных предметах обихода (оружии, шпорах, тканях и др.), вывезенных из Феррары и предназначавшихся в дар коннетаблю Анну де Монморанси, фавориту Франциска I. Впрочем, граф де Маренн не в первый раз выполнял дипломатические поручения Рене и лично доставлял её письма королю.

Обращаясь к зятю, она писала:

– Вы милостиво не забываете обо мне, что является единственным утешением, которого я желаю, будучи удалённой от Вас и находясь в месте, которое мне не нравится, не имея большой возможности постоянно изъявлять Вам свою преданность, хотя я всегда была готова услужить…

На протяжении всего пребывания в Италии герцогиня брала на себя заботу по защите французских династических интересов. Брантом писал, что Франциск I, каждый раз проезжая через Феррару, получал подарки от Рене. Кроме переписки с зятем она также находилась в личном контакте с французскими дипломатами. Возможно, результатом миссии Пона стало назначение в том же году его шурина Субиза губернатором и судебным приставом Шартра, принадлежавшего Рене.

Сохранились нежные письма Рене, адресованные её отсутствующему рыцарю. Она не знала, что Эрколе вскрывал её корреспонденцию. Правда, там не было ни слова о любви, хотя флирт, по его мнению, тоже не приличествовал замужней даме и, тем более, герцогине.

Итак, письма Рене к Пону были написаны во время его дипломатической миссии во Францию. Они содержат интимные рассказы о мелких повседневных делах. При этом герцогиня демонстрирует дар иронии и косвенного намека, который является совершенно неожиданным для её прямой и резкой натуры. В одном из своих посланий она говорит:

– Маленький пёсик подошёл и приласкался ко мне тысячу раз, в промежутках хватая за руку своими маленькими зубками, после чего он подошёл и устроился у меня на руке… и так заснул, и я тоже, чтобы составить ему компанию, потому что я не знаю, кто из нас нуждался в этом больше всего.

Эта маленькая собачка и ещё одна, несколько раз фигурирующие в их переписке, очевидно, были подарены ей Поном. Так, Рене снова пишет:

– Баск расскажет Вам о состоянии здоровья Вашей жены, о нашей маленькой компании и, прежде всего, о маленьких собачках, которые всё ещё, как всегда, спят со мной и отказываются отходить от меня.

О том, как сильно ей не хватало графа, говорится много раз и по-разному:

– Лесли сказал, что с тех пор, как Вы уехали, дом кажется заброшенным. Он не единственный, кто так думает. Несколько других говорят то же самое, и есть те, кто слишком хорошо это знает.

В другом месте она пишет:

– Нам нужно, чтобы Вы вернули радость, которую отняли своим отъездом.