В последнее Время на Черном Рынке было неспокойно. Участились перебои с товарами, поставляемыми глубинными слевитами. Возможно, это было следствием начавшихся терок между представителями этой расы: высокогорные и глубинные грызлись, как кошки с собаками. Это было странно, учитывая, что они жили в одной горе, только одни внутри, а другие под ней. Внешне они были очень похожи между собой, разве что глубинные были немного бледнее и пахло от них хуже.
Впрочем, с Кречетом мне были не страшны никакие слевиты, с ним я спокойно гуляла по Рынку: никому и в голову не пришло бы лезть к хозяйке пустынной гончей.
Улица, куда меня отправил учитель, была выстроена в лучших традициях Ужасных Улиц Подземелья: спутанные косые переулки, низенькие лачуги и дома-сталактиты со склизкими от влажности стенами. Между строениями протискивались узенькие дорожки из криво положенного кирпича, который топорщился, как чешуя разъяренного черного дракона.
Не без труда отыскав нужный дом, я стала выглядывать входную дверь.
Снаружи к постройке была приделана деревянная лестница, ведущая на второй этаж, только не к двери, как предполагалось, а, почему-то, в сплошную стену.
После долго осмотра я, наконец, заметила вход. Это была маленькая черная невзрачная дверка из потрескавшегося от времени дерева, находившаяся как раз в тени под той самой странной лестницей. Обнаружить вход можно было разве что по серенькому худому половичку, втоптанному в черную маслянистую землю.
Ослабив на всякий случай поводок Кречета, я постучала. Ответа не последовало, но, прислушавшись, я уловила тихое шарканье, которое затихло у самого порога. Меня и таинственного хозяина старого дома разделяла только дверца, которую никто не спешил открывать.
– Я от Райнара, – громко сказала я, надеясь, что это подействует на Гренгаля, и он откроет. Так и вышло.
Колдун, к которому меня послал учитель, был невысоким полукровкой. Смесь ланка и слевита, да еще и с врожденными уродствами… достаточно мерзкое зрелище. Выглядел он, как сморщенный зачешуевший плешивый карлик с пучками жиденьким волосков на подбородке. Где-то проглядывалась чешуя, где-то – обычная кожа, одна бровь была из волос, другую отмечали кривые роговые наросты. Лысый череп полностью покрывала татуировка – гексаграмма, заполненная символами чернокнижничества, обозначающими рок, предназначение и смирение.
Единственное, на чем было приятно остановить взгляд, – это выразительные глаза карлика. Светло-зеленые, они смотрели удивительно живо и прямо, будто их обладатель вовсе не подземный уродец, а статный мужчина, в котором ума ничуть не меньше, чем силы.
Эти глаза притягивали, они преображали узкое лицо с расплывшимся носом и впалыми щеками, делая его почти человеческим.
– Чего тебе нужно от меня? – спросил Гренгаль. Его слишком маленькая и узкая вытянутая челюсть при этом дрогнула, показался тесный ряд кривых желтых зубов. Рот был похож на заячий, крошечный длинный язык – на гнилой палец, скребущий по небу.
У карлика был сильный голос, но из-за строения рта едва можно было разобрать, что он говорит.
– Меня зовут Бэйр, я от Райнара, – повторила я, с трудом заставляя себя оторвать взгляд от нелюдя. – Он сказал, что вы должны передать ему что-то.
– Ах, да. Я ждал тебя, – кивнул карлик. – Зайди.
– А это обязательно? Вы могли бы передать мне здесь, – мне совершенно не хотелось заходить внутрь его дома: мне вполне хватало запаха, который я чувствовала, даже стоя на пороге. Что-то вроде смеси творога и мышиного гнезда с едкой кислой ноткой.
– Я должен приготовить то, что должен передать: речь идет о снадобье, – пояснил карлик. – Зайди.
Тесное жилище карлика насквозь пропиталось запахом уродливого существа. Три крошечных комнатки на первом этаже почти без всякой мебели и лестница на второй этаж – все, что я сумела разглядеть, пока хозяин вел меня на кухню.
В доме не было ни одной хорошей вещи, все поломанные, старые, разваливающиеся. Полы – голые серые доски, а покрывала, скатерти и шторы, все, какие были, – дырявые или в заплатах. Но при этом ни пылинки, ни одного грязного пятна я не заметила. Более того, весь коридор занимали полки, уставленные новыми книгами в ярких переплетах. Похоже, хозяин этого дома никогда не тратил деньги на лишнее.
– Сядь здесь, – велел мне карлик, указав на хлюпкую табуретку возле стола.
Я осторожно опустилась на разваливающуюся мебель, но она, вопреки всем опасениям, выдержала меня. Кречет спокойно улегся возле меня под столом: видимо, жуткий карлик не вызвал у него никаких подозрений. Хороший знак.
– Вина? Чаю? Эля? Кофе? Смешать? – размеренным тоном спросило существо.
– Что, простите? – переспросила я.
Речь карлика цокала и шипела, слов было почти не разобрать. Он повторил вопрос, и тогда я отказалась, но через пару минут передо мной все равно появилась чашка с ароматным чаем.
– А что за снадобье просил Райнар? – спросила я после того, как Гренгаль поставил передо мной чай и вернулся к крошечной старой плите, чтобы начать работу над зельем.
– А ты разве не знаешь? Ты же его ученица, – процокал нелюдь, удивленно крякнув.
– Он многого мне не рассказывает, – я пожала плечами.
– В таком случае, я не могу тебе ничего ответить.
– Я могу сварить практически все. Странно, что Райнар не попросил меня, если речь шла о зелье, – произнесла я спустя время, понаблюдав за тем, как карлик справляется с зельем.
Что и говорить, мое самолюбие было задето. Не раз Райнар сам говорил мне о моем таланте к зельеварению, а теперь послал принести ему зелье от кого-то другого! И ладно бы этот кто-то действительно работал качественнее, так нет же! Даже Леопольд, и тот справился бы с магическим котелком лучше.
– Раз он не попросил тебя, значит, тебе тем более не надо знать, что это за снадобье, – возможно, карлик опять прикусил свой длинный язык, а, может, мне не послышалось, и эти слова в самом деле были произнесены с очень странной интонацией.
– Я ведь все равно узнаю, – вдруг сказала я, самой себе напомнив при этом капризного ребенка. Мне стало стыдно, но я не подала виду. – Стоит мне в руки взять это зелье, я сразу пойму, из чего оно. А я все равно возьму его в руки, чтобы отнести Райнару. Так что нет причины скрывать от меня состав!
– Вряд ли ты определишь состав моего зелья, – возразил Гренгаль, копаясь у себя в шкафчике. – Ты, может, и способная ведьма, но слишком глупая, раз лезешь, куда не надо. Сказано, что не стоит тебе знать, так что тут непонятного?
– Не без этого, – я смущенно потерла шею.
А ведь он прав: опять нарываюсь на неприятности. Мало мне их было за этот год, что ли?… Будь там хоть кровь младенцев, у меня через неделю, если не ближе, свадьба! До тех пор уж точно нельзя ни во что влезать.
Подумав так, я перестала задавать вопросы. Карлик же сделал вид, что полностью ушел в работу, и не разговаривал со мной, пока не сварил свое зелье.
Вылив густое черное месиво в склянку, он тщательно закупорил ее пробкой и положил в деревянную коробку, коробку завернул плотной шерстяной тканью и убрал в корзину, корзину протянул мне.
– Держи и уходи, – произнес он, направившись к выходу, чтобы открыть мне дверь.
Кречет поднялся с места и направился к выходу, я, поудобнее ухватившись за ручку тяжелой корзины, последовала за ним.
– Черный рынок в преддверии войны, – неожиданно произнес Гренгаль, когда я уже вышла на улицу. Карлик стоял в проходе и сверлил меня взглядом удивительно ясных зеленых глаз. – Не смотри по сторонам и не задавай вопросов, сейчас внимательность ни к чему хорошему не приведет.
– Что?… – я настолько оторопела, что не сразу осознала смысл его пугающих слов. Когда же я опомнилась, Гренгаль уже захлопну дверь и запер ее изнутри. – Странный он, да? – я вопросительно посмотрела на Кречета.
Пес отвернулся от меня и пошел к проулку, ведущему к рынку. Сунув корзинку в бездонную сумку, чтобы не мешалась, я пошла за ним.