– Ты уверен, что справишься? – Бэйр все еще сомневалась, но я видел, что ей хотелось бы уехать.

– Имеешь ввиду, не умру ли я за три дня с голоду или не буду ли убит бандитами? Очень сомневаюсь, что подобное может со мной случиться, – я улыбнулся, показав клыки. – Езжайте, а я попробую найти себе занятие.

Как оказалось, Бэйр и Арланд должны были ехать сразу после завтрака. Они заплатили за мою комнату и трехразовое мза три дня, оставили мне на хранение ненужные тяжелые сумки и отправились в путь, дав мне десять золотых «на сладости», как сказал Арланд.

Попрощавшись с ними, я отправился на поиски работы. Как я понял, в большом городе можно устроиться кем угодно, самое легкое – уборщиком или посыльным. Впрочем, мне не хотелось бы скрести грязные поды и бегать весь день от дома к дому. На самом еще вчера мне пришла в голову отличая идея насчет того, где я хотел бы поработать.

Без труда отыскав бакалейную, которую мне показала Шарлотта, я вошел внутрь.

Колокольчик, приделанный к деревянной фиолетовой двери, звонко звякнул, обратив на меня внимание служанки, моющей полы. Это была полноватая женщина лет сорока.

Было восемь утра и посетителей пока не было, поэтому лицо женщины выразило досаду по поводу моего визита.

– Закрыто! – проворчала она, продолжая натирать полы.

С кухню доносились приятные запахи готовящейся выпечки, я слышал, как суетится повар, разливая тесто по формам, и как гремит посудой судомойка.

– Я хотел бы поработать здесь пару дней, – произнес я, надеясь, что все говорю правильно. – С кем я могу поговорить насчет этого?

– Мы всяких там с улицы не берем, какая бы у них морда не была смазливая. Это лучшая пекарня в городе, бродяга, и здесь нет место для таких, как ты! – прокряхтела уборщица.

– Я не бродяга, я путешественник, и, к тому же, я вполне чистый для работы на кухне, ваше замечание несправедливо, – заметил я, с укоризной смотря на сгибающуюся пополам женщину.

– Пф, какой важный! Иди, поговори с хозяином, в его кабинет можно пройти через кухню.

– Спасибо вам.

Кивнув ей в знак признательности, я тщательно вытер ноги о половой коврик и пошел к двери, ведущей на кухню, стараясь не наступать на уже вымытые доски пола.

В кухне меня встретили, мягко говоря, не слишком радушно, и, хотя я объяснил, что хочу устроиться на работу, меня выгнали. Но к счастью, выгнали меня через другой вход, ведущий на задний двор, где находилось открытое окно в кабинет хозяина. Превратившись в птицу, я влетел внутрь и прежде, чем мужчина, сидящий в кресле, успел опомниться, я вновь стал сами собой.

– Здравствуйте, я ищу работу. Не могли бы вы нанять меня на несколько дней? – вежливо спросил я, на всякий случай красиво улыбаясь и всем своим видом выражая почтение.

– Ты как здесь оказался!? – воскликнул он. Это был в меру упитанный усатый мужик с лицом кондитера, злоупотребляющего бисквитами с ликером.

– Я вошел через дверь, – сказал я. – Насчет работы. Я уверен, что я вам подойду, ведь я умею отлично готовить, знаком с приемами финийских, тангейских и ишимерских поваров, в совершенстве знаю традиционную рашемийскую кухню, особенно мне удаются пироги из грибов и мяса и десерты. Если это важно, то так же я умею работать с охмаражскими приправами и создавать их, если мне дадут нужные ингредиенты… я готовил для царевича Кудеяра одно время.

По мере моего бахвальства у усатого мужчины все шире открывался рот, только когда я упомянул Кудеяра, кондитер пришел в себя и перестал так на меня пялиться.

– Ври-ври, да не завирайся, юноша! – нахмурился он. – Такое очевидное вранье даже смешно! Для царевича Охмараги!?

– Но я в самом деле готовил для царевича! Ведь он уехал с родного острова, чтобы совершать подвиги на материке, а наша еда непривычна для сенари, им требуется время, чтобы привыкнуть к нашей кухне, – начал вежливо объяснять я. – Он путешествовал вместе со мной и моей подругой какое-то время, ради него мне и пришлось учиться использовать охмаражские приправы.

– Рассказывать такие вещи может либо безумец, либо тот, кто говорит правду, – кондитер задумчиво разгладил усы. – Я не могу поверить тебе на слово. Все, кто сюда приходит устраиваться на работу, заливают, что готовят как боги, а на деле же им нельзя доверить даже тесто для пирогов замесить!

– Работа нужна мне всего на несколько дней, я могу просто помогать на кухне, если вы не хотите доверять мне готовку.

– Естественно я не доверю тебе готовку! – возмутился мужчина. – Ты ведь совсем не знаешь нашей кухни!

– Тогда чем я могу заняться?

– Заняться? Слуги, принимающих заказы, давно просили отгул. Заменишь их обоих, будешь работать с десяти утра до девяти вечера каждый день. Нелюди у нас редкость, твоя внешность привлечет посетителей… Я заплачу тебе пять золотых за каждый день работы, плюс твои чаевые. Согласен?

– Да… хорошо. А что такое чаевые?

– Как тебя зовут, чудак? – спросил он, проигнорировав мой вопрос и потянувшись к какой-то бумажке.

– Лекои Опоаль Л`Диэн Сеймур.

– А короче?

– Леопольд.

– Леопольд… так зовут моего кота, – усмехнулся мужчина. – Мое имя Костаф Деноре, и ты принят на работу в моей бакалейной. Иди на кухню, там тебе объяснят, что тебе нужно делать. Скажи, что заменишь Карлоса и Линду.

– На три дня.

– На три дня, – кивнул Костаф. – А теперь вон с глаз моих!

Я отправился на кухню. Там все были заняты и не сразу заметили меня. Когда же заметили, вновь попытались выгнать, но я объяснил им, что меня взяли на работу. Тогда один из поваров отвел меня в раздевалку, заставил одеть форму слуги – кремового цвета рубашку с пышными рукавами-тюльпанами и светло-сиреневый поясной фартук. Я заплел волосы в более изящную и сложную косу, чтобы они не подметали пол, и отправился за поваром, слушать о своей работе.

Моего наставника звали Роберто, он объяснил мне, где какой столик, как обслуживать клиентов и где забирать заказы, а также рассказал про чудесную вещь – чаевые. Все время, оставшееся до открытия, я сидел и изучал меню – такую же картонку, как в нашей гостинице.

К десяти часам утра я уже знал наизусть все цены и блюда, к тому же я успел незаметно понаблюдать за приготовлением каждого и запомнить почти все рецепты – знакомые мне десерты с небольшими изменениями. Теперь я мог рассказать будущим клиентам о каждом из блюд, об их составе и вкусе.

Когда начался рабочий день бакалейной, меня выставили у входа, как украшение интерьера, и велели встречать гостей. Первые несколько часов все они заходили лишь за тем, чтобы быстро купить свежего хлеба у прилавка, все спешили на работу, никому не хотелось подолгу засиживаться.

Примерно в час дня пришел мой первый клиент и сел за третий столик, находящийся у окна. Я записал в блокнот его заказ и отнес на кухню, через десять минут принес ему на подносе пирожное и кофе, а потом вновь встал на свое место и стал скучать, иногда переговариваясь с одним трех поваров.

Зато к трем часам посетителей было столько, что не хватало мест! Я едва успевал бегать между столиками и разносить заказы. Не знаю, как так получилось, что я не перепутал ни один из заказов, хотя на одном мне были все десять столиков. К пяти часам я валился с ног и ничего не соображал, в голове только пробегали строчки бесконечных заказов. Я чувствовал себя машиной, которая выполняет однообразные действия просто потому, что ничего больше не может! Одно только грело мне душу: благодаря тому, что я хорошо подготовился к работе, изучил меню и понаблюдал за приготовлением десертов, я смог ответить на вопросы даже самых привередливых клиентов и этим заработал себе немало чаевых.

Ближе к концу моего рабочего дня, к восьми часам вечера, произошло целое событие, пробудившее мою забродившую от однообразной работы голову. В одной из клиенток я узнал Шарлотту.

Она сидела ко мне спиной и общалась с еще одной девушкой, видимо, с подругой. Я не видел лица Шарлотты, но узнал ее голос. Клиентов вокруг было не так много, поэтому я мог немного задержаться возле ее столика и послушать. Кажется, они говорили обо мне.