– Дядя, вы не можете…

Уильям медленно повернулся.

– Я могу поступать как захочу. Я – глава семейства, и ты будешь подчиняться мне или я наполню твою жизнь болью и страданиями. Ты хорошо меня поняла?

Франческа молча смотрела на него.

– Ты поняла?

Она вздрогнула, и Себастьяну захотелось снова схватить этого человека и как следует встряхнуть или сбить его с ног. Однако он не мог себе этого позволить. Несмотря на сильное раздражение, Себастьян понимал, что такой поворот событий лишь осложнит положение Франчески. Ее репутация висела на волоске, и дядя мог разрушить ее полностью.

Он кивнул Франческе.

– Идите к нему. Пусть он проводит вас в бальный зал. Идите, Франческа, все будет хорошо.

Вид у Франчески был такой, словно она собиралась воспротивиться, но их взгляды встретились, и Себастьян постарался молча убедить ее. В конце концов, она подняла голову и медленно направилась к дому.

Тремейн двинулся было за ней, но потом повернулся к Себастьяну.

– Держитесь подальше, – процедил он сквозь зубы. – Если вы меня не послушаете, я уничтожу вас. Я в силах это сделать.

Оставшись у фонтана в одиночестве, Себастьян глубоко задумался. Когда-то его очень забавляло то, какой испытывает трепет Франческа перед дядей, но теперь… Тремейн был точной копией Леона. Неужели он использовал физические наказания? Вряд ли. Но от этого он не был менее опасен.

Следующие несколько часов стали для Франчески истинным испытанием. Примерно то же происходило, когда она была обязана соответствовать представлениям первой гувернантки о поведении юной леди. К счастью, Эми быстро поняла, что происходит, и отослала гувернантку прочь.

Теперь с ней танцевал дядя Уильям, и танцевал великолепно, но мысли Франчески были заняты иным.

– Дядя, пожалуйста…

– Мы поговорим, когда вернемся домой, – прошипел он сквозь зубы. – И никаких намеков на скандал. Я этого не потерплю.

Когда музыка закончилась, Уильям поклонился и передал ее другому партнеру.

– Вы так замечательно раскраснелись! – довольно проговорил новый партнер, видимо, считая, что так она реагирует на него.

Франческа вздохнула, на самом деле ее щеки алели от ярости.

Эми также пребывала в совершенном неведении по поводу того, что произошло в саду, и к моменту прощания с леди Эннир она испытала огромное удовольствие.

– Чудесный вечер! – заявила она, когда они сели в карету. – Франческа, ты произвела фурор. Леди Эннир несколько раз хвалила мне тебя. – Она улыбнулась. – Разумеется, я этим воспользовалась. Кстати, куда подевался лорд Уорторн? Леди Эннир искала его, но он будто исчез. Возможно, он предупредил тебя, что рано уйдет?

Франческа искоса взглянула на дядю Уильяма, но тот молча смотрел в окно.

– Думаю, у него было еще одно приглашение, – равнодушно ответила она.

– Жаль, что Хелен не пригласили, – продолжила Эми, подавляя зевок. – Она наслаждалась бы каждой минутой бала.

– Мы прекрасно обошлись без Хелен, – резко заметил Уильям, не поворачивая головы, но Эми не обратила внимания на его слова.

– Я все еще не совсем понимаю, почему нас пригласили. Я не была знакома с леди Эннир, а она сказала, что очень плохо знает тебя, Уильям. Единственное, что мне приходит на ум, так это то, что имена наши переписали с какого-то другого списка приглашенных.

Франческа не отвечала; она молча смотрела прямо перед собой, чувствуя, что дядя повернулся и напряженно вглядывается в нее.

Когда карета остановилась перед дверью, Франческа обрадовалась, что наконец-то они смогут прекратить притворяться.

Одна из служанок ожидала их возвращения у двери и вышла со слипающимися глазами, чтобы помочь Эми и Франческе раздеться, но когда они направились к лестнице, голос Уильяма заставил их остановиться.

– Франческа, я хочу с тобой поговорить. Встретимся в библиотеке, если не возражаешь.

На душе Франчески стало тяжело. Опять разговоры, а ведь она устала! Меньше всего ей хотелось выслушивать новые упреки.

– Дядя Уильям, я уверена: все, что вы хотите сказать, может подождать до завтра. Я бы хотела…

– Это не может ждать. Поговорим в библиотеке, и сейчас же.

По-видимому, он был в самом дурном настроении, и Эми, почувствовав это, осторожно спросила:

– Что тебе нужно от Франчески? – Даже не зная о происшествии в саду, она не сомневалась, что между братом и дочерью возникло напряжение. – Не может быть, чтобы дело было настолько срочным; я уверена, до утра оно вполне может подождать. Все мы очень устали, а я не хочу, чтобы были сказаны те слова, о которых потом придется сожалеть.

– Эми, не вмешивайся в то, в чем ничего не понимаешь. Иди спать и предоставь это мне. – Уильям явно был уверен, что разговор окончен, но его нетерпимость возымела обратный эффект. Франческа увидела, как застыла спина Эми, и поняла, что та не собирается уходить, словно наказанный ребенок.

– Нет. Если ты хочешь поговорить с Франческой, то только в моем присутствии.

Франческа с благодарностью сжала руку своей защитницы.

– Спасибо, – прошептала она.

Уильям, прищурившись, взглянул на обеих женщин и недовольно скривил губы.

– Ну если ты так хочешь. – Он быстро направился в библиотеку. – А вы не мешайте нам! – рявкнул он на служанку, с удивлением наблюдавшую за происходящим. – Идите немедленно спать.

Девушка сделала книксен и торопливо удалилась, после чего Уильям закрыл дверь и направился к столику, на котором возвышался графин с бренди.

Пока он наливал себе спиртное, Франческа испытывала ужасное ощущение, будто каким-то образом попала в собственное прошлое и ненавистная гувернантка приняла вид дяди Уильяма.

– Думаю, от того, кто имеет такую мать, не следует ожидать ничего иного, – наконец проговорил он. – Это выше тебя, это в твоей крови. Однако я надеялся, что моя сестра лучше научит тебя манерам и ты не будешь прятаться по углам с таким типом, как Торн!

– Уильям! – Голос Эми дрожал от возмущения. – Ты либо не понимаешь, что говоришь, либо пьян. Франческа станцевала с лордом Уорторном всего один танец…

Уильям фыркнул.

– Один танец? Ты никогда не видишь, что происходит у тебя под носом, – поворчал он. – Она выходила с ним в сад, и я за ними наблюдал.

Франческа почувствовала, что бледнеет. Неужели дядя видел их с Себастьяном? Те мгновения были полны волнения и удовольствия, но она не ощутила тогда никакой угрозы или порочности своих действий. И вот теперь Уильям все испортил. Она поняла, что всегда будет ненавидеть дядю за это.

– Дочь проститутки! Чего тут можно ожидать? – Уильям наморщил нос, словно ощутил дурной запах.

– Как вы смеете! – прошипела Франческа, чувствуя, как страх уступает место злости.

– Смею, потому что я – глава семьи.

– Вашей семьи, а не моей.

– Пока ты находишься под моей крышей, ты будешь подчиняться моим правилам.

Франческа вспыхнула:

– Ах так? Тогда я покидаю ваш дом завтра. Нет, сейчас же! Мне не нужна ваша крыша, мне не нужны вы. Можете сколько угодно пугать других, но меня вы не запугаете.

Уильям несколько мгновений смотрел на нее со злостью, а потом резко сложил руки на груди. Франческа не сразу поняла, что теперь он применит иную тактику.

– Должно быть, ужасно быть нежеланным ребенком. Думаю, тебе кажется, что, прибиваясь к таким мужчинам, как Торн, ты можешь найти любовь…

– Уильям, что ты такое говоришь? – возмутилась Эми.

– Он говорит, что мои родители были рады избавиться от меня, – ответила за дядю Франческа.

– Да, так оно и есть, – согласился Уильям. – Твой отец исчез, и никто его больше не видел, а мать была слишком беспечна по отношению к тебе и забыла о тебе больше чем на двадцать лет.

Эми было запротестовала, но Франческа перебила ее:

– Вы ошибаетесь! Моя мать любит меня, а отец… Он тоже меня любил!

– Наверное, поэтому ты даже не знаешь, как его звали, – с вызовом заявил Уильям.