– А что сказала та женщина? – поинтересовался Добсон.

– Судя по тому, что мне известно, миссис Слейтер болела много лет и здоровье ее постоянно ухудшалось. Сейчас она вообще не может говорить. Джед тоже отказывается говорить.

– Значит, мы никогда не узнаем правду? Не узнаем, почему она это сделала и кто еще в этом участвовал?

– Вы имеете в виду того, кто отдавал приказы? Но что, если его вообще не было? – Франческа вопросительно посмотрела на собеседников.

Себастьян недобро усмехнулся:

– Афродита думает, что существует кто-то еще, и этот кто-то заплатил миссис Слейтер за то, чтобы она похитила тебя и сестер. Кто это, мы до сих пор не знаем, и пока я не назову имя, Афродита тоже его не назовет.

– Наверняка это один из ее любовников, – пробормотала она, но, взглянув на Добсона, тут же опустила глаза. – Прошу прощения, вас я не имела в виду, просто я размышляла вслух. Должно быть, этот человек очень сильно ненавидел ее, раз совершил такую ужасную вещь, а его любовь превратилась в ненависть.

– Наверное, так оно и было, – согласился Добсон.

– А я думаю, там было нечто большее, – предположил Себастьян. – Вероятно, мужчина мог извлечь из этого какую-то выгоду. Деньги, вот что движет большинством людей, и это абсолютная истина.

– Думаете, он рассчитывал на выкуп, а потом что-то пошло не так, как задумано? Что ж, это тоже вполне возможно. – Добсон вздохнул.

– По крайней мере, мне теперь с сестрами ничего не грозит. – Франческа говорила так, словно изо всех сил пыталась убедить себя в этом. – И вам, мистер Торн, больше нет нужды следовать за мной повсюду.

Себастьян нахмурился.

– Я еще не завершил дело, – холодно заметил он, – а это значит, что вам еще может грозить опасность.

– А я говорю, что мне не нужна ваша защита. Я вернусь в Йоркшир, как только поправится моя мать, и никогда больше сюда не вернусь.

– Значит, убегаете?

Глаза Франчески блеснули.

– Просто я отправляюсь домой.

– Ах нет, котенок, – раздался слабый голос с кровати. Оказывается, Афродита проснулась, и теперь глаза ее блестели куда живее, чем накануне. – Надеюсь, ты не забыла? В твою честь дается бал. Меня известила Эми. Тебя должны представить лондонскому обществу, не так ли?

– Но я не могу…

– Ты можешь, ты должна, и я настаиваю. – Афродита повернула голову и нашла глазами Добсона. – Джемми, сделай все необходимое за меня. Да не забудь отдать распоряжения мистеру Торну.

Добсон кивнул, и тут за дверью послышались шаги, а потом зазвучали приглушенные голоса.

Дверь распахнулась, и Себастьян, отступив, впустил в комнату женщину небольшого роста со светлыми волосами.

Франческа встала, обошла кровать и обняла сестру. Обе не произнесли ни звука. Потом Франческа положила голову на плечо Мариэтты – как она успела заметить, сестра снова была беременна.

– Как она? – взволнованно спросила Мариэтта, вглядываясь в Афродиту.

– По-разному. Она то спит, то бодрствует.

– Это правда, что Мей…

Франческа знала о дружбе Мей с Мариэттой и не сомневалась, что сестра испытала настоящее потрясение. Она сжала руку Мариэтты.

– Правда.

Гостья направилась к кровати, и Франческа решила ненадолго оставить ее наедине с Афродитой.

Себастьян шел рядом с ней; видимо, он еще не до конца поверил в то, что услышал.

– Надеюсь, ты пошутила, сказав, что я тебе больше не нужен? Неужели ты не понимаешь, что тебе все еще угрожает опасность?

– Не в Йоркшире. Ты об этом позаботился.

Вид у Себастьяна был такой, будто он собирался сказать намного больше, но Франческа не желала ничего слушать.

– Ты собираешься вернуться в клетку и закрыть дверь на замок, – с горечью констатировал он.

Франческа расхохоталась:

– Неплохое сравнение. Когда между нами будет большая часть Англии, я надеюсь забыть обо всем, что здесь случилось.

– Франческа! – донесся из-за двери голос Мариэтты. Даже не взглянув на Себастьяна, Франческа вернулась в спальню, оставив его стоять на галерее.

Оказавшись в одиночестве, Себастьян стал напряженно думать, как поступить. Он не считал работу законченной, но, может быть, Франческа права и действительно больше не подвергается опасности. Что ж, тогда ему придется научиться жить без нее.

– Мистер Торн? – Добсон не спеша приблизился к нему. – Мне нужно вам кое-что сказать. Имя.

Себастьян нахмурился: он мгновенно понял, что имеет в виду Добсон.

– Так вы его знаете?

– Конечно, знаю и всегда знал. А когда я скажу его вам, вы сразу поймете, почему Афродита так волнуется по поводу Франчески. – Он придвинулся ближе и, понизив голос, что-то прошептал. – Теперь вы понимаете, в чем проблема?

– Кажется, да. Значит, ее отец…

– Да.

– Ну и дела! – Себастьян вздохнул и покачал головой. – Получается, что еще ничего не кончено? Теперь Франческа даже в большей беде, чем раньше…

Добсон кивнул:

– Он ощущает угрозу и нанесет удар, потому что Франческа представляет для него опасность. Она может забрать все, за что он цеплялся все эти годы, и он попытается остановить ее до того, как она узнает правду.

Себастьян не знал, что и думать. Имя дало ясную картину, и теперь ему многое стало понятно, а беспокойство за Франческу возросло десятикратно. Опасный джентльмен мог беспрепятственно показываться в обществе, и не важно, в Йоркшире она или в Лондоне, против него Франческа была беззащитна. Как в таких условиях охранять ее? Он – мистер Торн, и ему будет открыто заявлено, что его нахождение там, где присутствует мисс Франческа Гринтри, нежелательно.

Но что, если он больше не мистер Торн?

Афродита намекнула на многое.

«Такой человек, как вы, может идти рядом с Франческой лишь тайно. Будь вы джентльменом, вам было бы проще охранять ее. Вы ведь хотите, чтобы она не пострадала, не так ли?»

Его рука впилась в перила из черного дерева, окружавшие галерею. Он обещал себе никогда не возвращаться, но теперь в этом нуждалась Франческа, и он должен был ее спасти, чего бы это ему ни стоило.

– Она правда не может говорить? – удивленно спросила Лил.

Мартин кивнул:

– Нет, не может. Она не может даже сказать Торну, кто отдавал ей приказы, и теперь он очень волнуется. Он ломает голову над тем, кто теперь будет охотиться на мисс Франческу, которая отказалась подпускать его к себе.

Мартин часто рассказывал Лил то, что было известно лишь ему, и хотя ей это нравилось, она не показывала виду. Лучше держать мужчин в неведении относительно того, что думают женщины.

– Мисс Франческа слишком хороша, чтобы подчиняться твоему хозяину.

Мартин рассмеялся:

– А вот и нет. Они без ума друг от друга, разве ты не видишь?

– Нет, не вижу и не верю тебе.

– Ну так присмотрись получше, и тогда ты мне обязательно поверишь.

Лил хихикнула:

– Видишь ли, Мартин, существуют гораздо более важные вещи, чем похоть. Когда леди выходит замуж, она выходит замуж за родословную. Ей нужен муж, который будет заботиться о ней и давать ей все то, к чему она привыкла.

– А как насчет тех, кто хочет выйти замуж по любви?

– Тут все зависит от того, кто он, – недовольно ответила Лил.

– Кто?

– Этот некто.

Мартин покачал головой:

– Ладно, пусть так. Это дает хоть какую-то надежду.

У Лил сжалось сердце. Она обещала себе больше не иметь дела с мужчинами. Слишком много боли, а у нее – слишком много тайн. Мартин тоже захочет узнать о ней все, он будет допытываться, пока не узнает о прошлом, потом отвернется и уйдет, а она этого не вынесет. Лучше остановиться прямо сейчас, как тогда, с мистером Кейтом. Вот Джейкоба не очень интересовало ее прошлое: ему лишь хотелось, чтобы кто-то готовил, стирал и спал рядом. Он считал Лил хорошей партией, потому что она была горничной, что гораздо выше деревенской девушки.

Однако с Мартином будет все иначе – он ясно выражался, был умен и часто смешил ее. Они определенно могли бы быть счастливы, но…