– Ба? Что случилось? – мальчик привстал и ойкнул, почувствовав ноющую боль в руке.

– Не вставай, милый. Тебе нужно лежать, – рыдая, проговорила она и вытерла слезы салфеткой.

Малыш Тайлер не до конца понимал, почему его бабушка плакала.

– Где мама и папа? Они здесь?

– Тайлер, – она всхлипнула. – Они больше не придут к тебе, – и громко взвыла от горя.

На громкие рыдания прибежала медсестра и, позвав коллегу в палату, увела женщину в коридор. Именно тогда Тайлер все понял. Он оглядел свою загипсованную руку и вспомнил, как их автомобиль от резкого удара отлетел в сторону, затем вспышка, и вот мальчик уже в больнице. Его родители погибли. Маленький Тайлер захныкал и уткнулся в подушку, забыв о боли. Он долго рыдал и не понимал, почему смерть забрала их, а не его, почему он остался совсем один в таком возрасте. Тайлер так сильно любил их. Ему так не хватало мамы и папы. Мальчик в одно мгновение потерял всех, кто был ему дорог. Жизнь сразу же перестала играть яркими красками, все вокруг стало серым и безжизненным. Тайлера замучила тоска: в последующие дни он не желал никого видеть, не принимал пищу и почти не разговаривал. Как же это ужасно: смерть родителей в день рождения семилетнего сына.

С тех пор Тайлер жил с бабушкой в ее доме в Пайнс-Роке. Его горячо любимая бабуля была отнюдь не старой: ей стукнуло всего-то пятьдесят. Рут Шелтон, мать Сьюзан, была очень доброй и справедливой женщиной и бабушкой, которая до безумия любила своего внука. Казалось, после смерти дочери она стала больше времени уделять маленькому Тайлеру. Теперь воспитание и ответственность лежали на ее плечах, но Рут было не в тягость. Она любила внука и посвящала все свободное время ему.

Рут работала бухгалтером в маленькой компании и получала не так много денег, но на еду, Тайлера, учебу и спорт хватало. Да, Рут была спортивной и очень привлекательной женщиной в свои годы. За ней ухлестывали не только мужчины, но и молодые парни, и она любила, когда за ней ухаживали, однако никогда не позволяла себе большего. И тем более никогда не приводила мужчину к себе домой. Рут не хотела, чтобы внук начал думать о ней по-другому, как будто знала, что это оттолкнет мальчика.

А Тайлер тем временем развивался умственно. Он, конечно, не забывал родителей, но старался о них думать реже. Тайлер знал, что эти мысли расстраивают его и мешают учиться. А познавать что-то новое он любил. Тайлер с детства все схватывал на лету. В особенности ему нравились точные науки: он любил находить всему объяснение. Рациональность была его второй половинкой. Как говорил юноша, рациональность – ключ ко всему. Тайлер запросто мог объяснить любую вещь, используя математические вычисления или логику, чем поражал свою бабулю Рут, которая была полной противоположностью. Она удивлялась Тайлеру и в то же время боялась, что логика погубит его. Она боялась, что мозг заменит его сердце, и юноша к концу жизни останется совсем один. Рут старалась показать внуку, что порой логика не помогает, нужно довериться интуиции, слушать свое сердце, но юноша отнекивался, ибо не верил в необъяснимое предчувствие. Он считал это глупостью.

Тайлер с годами умнел и, к сожалению, черствел. Было ли это связано с тоской по родителям? Рут точно не знала и волновалась за внука, ибо тот совсем отдалился не только от нее, но и от сверстников. Поступив в желанный университет, он целыми днями сидел в своей комнате и жадно поглощал книги, почти не общался с друзьями, не виделся с бабушкой, что находилась совсем рядом – в соседней комнате, заставленной старой мебелью, с которой она не хотела расставаться.

– Тайлер, выйди на улицу, проветри мозг. Ты так устаешь с этой учебой, – грустно говорила Рут каждый раз, когда приносила ему в комнату что-то перекусить.

– Нет, ба, у меня еще куча дел, – отвечал он, не отрываясь от учебника. – Сходи на улицу за меня, – и хмыкал в ответ, забирая у Рут поднос с едой.

Но однажды Рут решила не уходить из комнаты. Она села рядом и, положив руку на его плечо, тихонько спросила:

– Это все из-за родителей?

Тайлер опешил. Бабушка давно не говорила о своей дочери, наоборот, она всегда старалась избегать этой темы. Однако сейчас ее взгляд был полон тоски и умолял юношу сказать правду.

– Ба…

– Тайлер, послушай меня, – перебила его женщина. Ее голос задрожал, на глазах тут же навернулись горячие слезы, которые она прятала многие годы, но Рут продолжила, – ты сидишь дома за этими учебниками. Ты взрослый парень, тебе двадцать лет, оглянись вокруг! За твоими книжками яркая жизнь! Столько всего происходит, и ты это упускаешь. Ты сидишь и корпишь над учебниками, лишь бы не думать о своих родителях, о том проклятом дне.

– Я о них думаю! Думаю каждый день! – вдруг рассердился Купер. – Я скучаю по ним, ба!

– И поэтому ты сидишь целыми днями дома и белого света не видишь, да? Возомнил себя затворником?

– Да! Потому что только так я могу двигаться дальше! Я понял, что мысли о них поглощают меня, – Тайлер сморщился, и из его глаз брызнули слезы. Юноша покраснел, но продолжал изливать потаенные недовольство и обиду, – и я стою на месте. Ничего не могу с этим поделать! Мне хочется умереть, когда я вспоминаю, что их нет рядом! И поэтому да – я сижу и читаю гребаные книги, учусь, чтобы не думать о том, как мне их не хватает! – он повысил голос, но, когда увидел блестящие слезы на ее худых щеках, смягчился. – Прости, ба.

Рут вытерла слезы рукавом и, запинаясь, произнесла:

– Милый, я знаю, ты никогда не смиришься с их смертью, как и я, но надо жить дальше. Я не говорю, чтобы ты бросил книги, учебу. Учись, занимайся, но и молодость свою не упускай. Ты так очерствел за эти годы, – она придвинулась к нему чуть ближе и заключила в крепкие объятия. – Их нет, Тайлер. Поверь, я скучаю по Сьюзан, скучаю по Ричарду, но, как видишь, все еще живу и умирать не собираюсь. Это все к тому, что, как бы ты их не любил, не губи в себе человечность. Ты так молод и уже умен не по годам! Найди себе хорошую девушку…

– Ба, ну какая девушка? – недовольно протянул юноша.

– Скажу по-другому: найди себе другой якорь. Если ты боишься, что не в состоянии это контролировать, боишься, что мысли сожрут тебя, и ты не сможешь принять то что есть, Тайлер, тогда найди себе якорь. Отвлекись на что-то другое. Постепенно, затем станет легче.

Рут сильнее сжала внука в объятиях и поцеловала в щеку.

– Хорошо, – ответил Купер и улыбнулся. – Ты сейчас в спортзал?

– Да. Хочешь со мной? – улыбнулась Рут, вытирая слезы.

– Нет, ба, в другой раз. Сегодня я в поисках якоря, – юноша расплылся в улыбке и откусил яблоко.

***

Я все еще живу и умирать не собираюсь, – в последующем Купер вспоминал слова бабушки Рут, которая умерла дней десять назад от столбняка. Даже смешно становится! Ни авария, ни старость, ни злокачественная опухоль стали причиной ее смерти, а столбняк!

В тот день Рут пришла домой хромая. Она еле добралась до ванной комнаты, все стонала от боли и дрожала от холода. Истекая кровью, она доскакала до ванны, включила воду и погрузила в нее кровоточащую ногу. На стоны и странный шум прибежал Тайлер. Увидев свою бабушку в ванной в необычном положении, в крови, он испугался и тут же подскочил к ней, спрашивая что случилось. Оказалось, что Рут занялась пробежкой в лесу и наступила на гвоздь, торчащий из доски, приворошенной влажной землей.

– Черт! Как же больно! – стонала она сквозь зубы. Рана на пятке сильно кровоточила. – Сука!

– Ба, тебе нужно в больницу! Я вызову скорую!

Тайлер уже собрался бежать к стационарному телефону, как вдруг Рут его остановила:

– К черту эту больницу! Я вытащила гвоздь, сейчас промою рану, антисептиком залью и перевяжу. Тебе не о чем беспокоиться.

– А про столбняк ты не в курсе? – повысил тон Тайлер. – Я вызову скорую!

– Стоять, юноша! – прикрикнула на него Рут, и Тайлер остановился. Он никогда не слышал, чтобы бабушка на него кричала. – Никуда ты не позвонишь! Ты хоть знаешь, сколько денег они за это возьмут? Эти врачи дерут с нас деньги, как будто мы миллионеры! У нас нет страховки! В жопу это! А столбняк – пустяки! Все обойдется, вот увидишь.