— Надо молиться, — говорила она. — И Бог Милосердный услышит твои молитвы. Он просто не может сделать всё мгновенно. Ведь у него так много просителей, и он одинаково любит и послушных детей своих, и злых и капризных. Ведь все мы его дети.

— Мы будем гостеприимными хозяевами столько, сколько нужно, — настаивала Мерси. — Таковы правила. И пусть никто не скажет, что Айронвуды не уважают своих соседей и не чтят своих сюзеренов.

После смерти брата в замке стало значительно многолюднее и шумнее. Но однажды Илл не вытерпел и улучил возможность остаться с бабушкой наедине так, что рядом не было даже служанок. Правда, для этого парню пришлось пробраться в комнату, где Мерси, сидя на деревянном ведре, справляла свою нужду.

— Бабушка, почему мы не можем просто выгнать этих гостей? — спросил он.

— Потому, что они только этого и ждут, — ответила она. — Неужели ты этого не понимаешь, дурачок? Если мы нарушим традиции гостеприимства, нас обвинят в неуважении герцога. И это будет поводом лишить нас права на феод. Нет, им не нужны наши луга и леса. Герцог и его сын наверняка хотят прибрать к рукам соляные копи. Это главная наша ценность. Что делает нас едва ли не богаче самого герцога. Мы сохраняли мир, задабривая его подарками и платой больше положенного. Но чем больше кормишь зверя, тем ему больше надо. Теперь я понимаю, что мы только усиливали нашего врага. А маркиз Вессель не старший сын герцога. На наследство он не рассчитывает. Вот и хочет стать новым бароном этих мест.

— Но это же несправедливо! Мы пойдем на суд!

— На чей? — перебила Мерси. — На суд герцога? Ведь и мы и бароны Даки его вассалы. Как думаешь, на чьей он будет стороне?

— А Император?! — не сдавался молодой барон.

— Император и его префекты далеко. Пока дойдёт наша очередь, с нами случится то же, что и с твоим братом, — возразила баронесса.

— Я понимаю, что наших собственных дворян слишком мало, чтобы выступить против герцога и даков. Но давай призовём наёмников из Железного Города.

— Нам некого отправить с посланием, да ещё и с задатком. Мы все под присмотром, — ответила Мерси. — Ты не понимаешь? Думаешь я не хочу вогнать пики в их проклятые сердца. Но сейчас нам остаётся только терпеливо ждать. Это наш единственный шанс.

— Если делать одно и то же, то вряд ли стоит ожидать изменений, — коверкая слова ответил Илл и выскользнул из комнаты.

Он спустился на первый этаж замка, туда, где в одной из комнат уже не стоял, а валялся их родовой доспех. Он лежал на полу, прислонившись боком с стене, и был похож на перепившего гуляку, обмякшего там, где застало его внезапное бессилие. Многие из гостей под ободряющие крики товарищей пытались надеть его на себя. Но с тем же успехом, что и Элдар.

Илл подошёл к доспеху со спины и заглянул в открытые внутренности. Тут пахло мочой. Вероятно, кто-то из соседских дружинников обмочился прямо в нём. А может и специально нагадил внутрь. Тем не менее, Илл протиснулся в панцирь. “Пауэрон!” — каждый Айронмен знал слово, которое, по преданиям и по инструкциям гобеленов, должно запустить волшебный механизм. Но, как мы знаем, ни у кого не получалось. Не много надежды было и у калеки-подростка.

— Пауэр он, — сказал он запнувшись.

То ли от волнения, то ли потому что всегда так коряво произносил слова из-за врождённой болезни.

И тут произошло чудо! Створки брони мягко захлопнулись на его спине. Что-то зажужжало и, вопреки ожиданиям, Иллу стало легче дышать. Потянуло свежим воздухом. Куда-то исчез запах мочи.

— Армор из реади! — услышал он приятный женский голос. — Но веапон. Лоу баттери.

Прямо перед его глазами, там, где было полупрозрачное забрало, зажглись непонятные оранжевые и зелёные руны. Но видно было прекрасно. Забрало стало прозрачнее, а надписи не мешали обзору.

Илл попробовал пошевелить рукой. Получилось. Он встал и прошёлся по комнате. Двигаться было на удивление легко. Доспех не только не был тяжёлым, но будто сам двигался, подчиняясь малейшему импульсу молодого барона. Куда-то исчезла его хромота и неуверенность движений.

В этот момент в другом конце комнаты появился незнакомый Иллу дружинник. Их замок за последнее время вообще превратился в проходной двор. Сюда мог прийти любой и, польстив Мак Даку или Весселю, воспользоваться гостеприимством его родного дома. Этот вошедший был довольно сильно пьян. Он не обратил никакого внимания на застывший в углу тёмно-зелёный доспех. Дружинник развернулся к стене и начал развязывать кушак на поясе с явной целью помочиться прямо здесь, не выходя в отхожее место во дворе.

Когда дружинник уже приступил к своему нечистому делу, Илл в своём доспехе быстро подошёл к нему, просунул руки ничего не успевшему сделать человеку под мышки, сложил ладони у него на затылке, а затем резко пригнул его голову к его же паху.

“На! — зло выдохнул юноша. — Прибери за собой сам!”

Позвоночник дружинника хрустнул. Струя успела обмочить его рот и лицо. Тело воина дёрнулось в конвульсиях и обмякло. Илл отбросил его к противоположной стене, как тряпичную куклу.

— Эй, что здесь происходит?! — услышал он голос у себя за спиной.

Ещё один дружинник, судя по ярко зелёным цветам туники, подчинённый барона Дака, появился в комнате, видимо, в поисках своего товарища. На этот раз на эффект неожиданности рассчитывать не приходилось. Дружинник уже тащил из ножен меч. Наступающий на Илла силуэт был подсвечен жёлтым цветом на внутренней стороне забрала.

“Пассибл денжер,” — сообщила в его ухо девушка всё ещё приятным, но уже немного строгим тоном.

Замах, и по косой траектории лезвие обрушилось на Илла. Тот подставил левую руку. Удар прешёлся по бронированному предплечью и не причинил ему никакого вреда. Меч просто отскочил. Предварительно немного скрутившись, Илл резко выпрямился и нанёс удар предплечьем другой руки прямо в левое ухо противника. Опять хрустнул позвоночник. Тело ещё одного дружинника отлетело к ещё одной стене и заняло там своё место с неестественно наклонённой вбок головой.

Вначале, Илл подумал было прихватить валяющийся тут же меч, который был уже не нужен своему хозяину. Или может взять что-то висящее на стене из своего родового арсенала? Но затем перевёл взгляд на расположенный за скрещенными алебардами гобелен с информацией о родовом доспехе.

— Блейдс! — скомандовал Илл.

И из предплечий на обеих его руках выскочили два лезвия почти в локоть длинной. Посмотрев на свои руки, Илл шагнул в сторону главного зала замка, туда, откуда были слышны хохот и человеческие голоса. Среди которых явственно выделялся крякающий смех Мак Дака, который ранее неоднократно смеялся над хилым калекой.

Когда бабушка Мерси, в конце концов, закончила своё нелёгкое дело на бочонке, то, предчувствуя неладное, двинулась вниз, туда, куда пошёл её внук. Она увидела, как Илл влез в доспех и сумел его включить. Мерси не стала ждать, что будет дальше. Она вышла во двор и кликнула служанок. Что-то было в её голосе такое, что распоясавшиеся за последнее время девушки мигом поняли: сейчас с хозяйкой шутки плохи.