Так бы всё и закончилось, если бы осмотрительно державшийся во вторых рядах Ай, не скомандовал:

— Все назад! Арбалеты к бою!

Что и было исполнено. Лион зарычал, как настоящий лев. Но тяжёлый болт, выпущенный начальником стражи, ударил его в незащищённое место над коленом. И это было только начало.

Сэм конечно был ещё слишком слаб, когда встал, услышав грохот, учинённый ворвавшимися людьми. Но быстро сообразил, что к чему, когда, высунувшись, увидел, какая толпа повалила вверх по ступеням.

“Пусть их задержит Лион, — решил про себя орк, — если вообще сможет задержать. А я ударю с тылу. Такой неожиданный поворот сломит волю нападающих”.

Но, вместо того, чтобы обнажить свой чёрный ятаган, Сэм бросился в подземелье, где “заряжалась” Мара. Первым делом он влетел в комнату с амфорами и, дёрнув рычаг, отключил голема от питания. И только затем подошел к двери её камеры. Тут орк замер в нерешительности. Дело в том, что было понятно, что Мара не только зарядилась, но и весьма недовольна. Выходило это из того, что сверх крепкую дверь изнутри сотряс мощнейший удар. Потом ещё один. Будто гигантский зверь, а не хрупкая девушка, заперт внутри и, сорвавшись с цепи, рвётся наружу.

Пока Сэм рассуждал, отодвигать засов или нет и чем лично ему это грозит, сзади раздался какой-то звук. Орк обернулся и увидел Рэма с взведённым самострелом.

— А что это вы тут делаете? — слегка растягивая слова спросил человек-баран, направляя стрелу в грудь орка.

— Я закрываю дверь, — зеленокожий сообразил, что Рэм явно не сторонник хозяина.

В этот момент Мара опять сотрясла дверь своим ударом.

— Я не хотел, чтобы то, что там находится, вырвалось и повредило нашему господину.

— Ага! — радостно воскликнул Рэм. — Открывай!

— Нет, нет! — запротестовал орк. — Оно не любит господина!

— Значит мы с этим — друзья! — обрадовался кудрявый. — А ну, живо! Отодвигай засов!

И Рэм угрожающе покачал арбалетом.

Делая вид, что покорился неизбежному, Сэм дёрнул засов и отошел в сторону от двери. Секунду-другую ничего не происходило. Тут дверь распахнулась с такой силой, что едва не прибила орка, который теперь прятался за ней. На пороге стояла Мара. Её тонкие изящные плечи были опущены. Она немного сутулилась так, что спадающие вперёд длинные чёрные волосы прикрывали половину лица. Девушка не выглядела угрожающе, если не понимать, что она только что едва не сорвала с петель тяжеленную дверь.

Рэм остался стоять, где стоял, не меняя позы и не опуская оружия. Только глупо заулыбался большим ртом. Мара сделал шаг через порог. Неожиданно быстро она оказалась вплотную к кудрявому человечку, так, что его стрела практически уперлась в её плоский живот. Наверно Рэм, наконец, что-то сообразил. Щёлкнул спусковой механизм. Но Мара положила руку на стрелу, и она не двинулась с места. Девушка медленно сняла её с ложа арбалета. Толстая тетива также медленно и безвольно выпрямилась.

Рэм всё ещё улыбался, когда Мара, коротко взмахнув рукой, вогнала болт ему в глаз. Что-то мерзко хрустнуло.

— Бэээ…, - выдохнул Рэм и повалился на пол.

Мара посмотрела по сторонам. Орк вжался в стену, затаив дыхание. Наконец, её внимание привлекли звуки толпы. И легкой грациозной походкой, расправив красивые плечи, девушка направилась в ту сторону. Через секунду оттуда донёсся вой дикого ужаса и чавкающие звуки разрываемых на части тел.

Выждав с полчаса, Сэм двинулся по её следу. К тому моменту в башне стало тихо. Крики доносились только откуда-то издалека с улицы сквозь распахнутые двери.

Судя по всему, в здании уже никого не было. Перешагивая через части тел, орк вышел на тускло освещённую брошенными факелами площадь. Немного поискав, орк обнаружил темную сутану своего шефа. Было видно, что в неё завернуто истерзанное, но почему-то сравнительно маленькое тело. Кажется, хозяин был несколько больше. Но не суть.

Сэм двинулся дальше по улице. Здесь валялись тела с раздробленными черепами и свёрнутыми шеями. Где-то вдалеке были слышны крики. Похоже, Мара была всё ещё заряжена. И когда кончится заряд — не ясно. Может она действительно превратит город в город мёртвых?

В темноте раздался жуткий животный смех, и Сэм разглядел горбатую фигуру, передвигающуюся на четырёх лапах. Хена, если это ещё был он, блеснул глазами и исчез в одном из переулков.

Орк ещё раз огляделся. Здесь был кто-то ещё. Этот кто-то копошился над одним из трупов. Осторожно приблизившись, Сэм увидел старого знакомого — однорукого стражника. Похоже, тот пытался снять или срезать кольцо с пальца мертвеца. Но с одной рукой это было неудобно. Ну что ж. Логично. Тому оно больше не понадобится.

Правда и орк чувствовал какую-то пустоту. Хотелось её чем-то заполнить. Подкравшись к ничего не подозревающему мародеру, Сэм схватил его за единственную руку, раскрутил над головой так быстро, что тот не успел даже пискнуть, и с силой ударил об угол дома. Позвоночник хрустнул и Однорукий затих навсегда. А орк отправился искать дорогу прочь из Города Мёртвых.

“Работа не орк — в лес не убежит.”

Народная мудрость.

Сверху я видел, как по дороге, под нещадно палящим солнцем, ощетившаяся длинными пиками, ползет огромная железная гусеница. Пыль забивается в каждую щель между лязгающих доспехов, в каждую складку одежды, попадает в глаза, рот, нос. Жарко. Тяжело. Но высокие крепкие воины ритмично шагают “Левой! Левой!”. Надо идти. “Марш! Марш!” — проносится над колонной. И они идут.

Кто сказал, что орки — тупые животные, а орда — это просто толпа? Выдумки эльфов и проплаченных ими сказочников. На самом деле, всё наоборот. Орда — это дисциплинированная армия. А воины — не дикари с дубинками. Вопреки стереотипу, основу орды составляет закованная в броню тяжёлая пехота, а не наездники на гигантских волках-варгах. Хотя они, конечно, тоже важная часть боевой машины. Как и метатели дротиков.

У каждого орка-солдата в жизни всего четыре состояния: поход, привал, битва и победа. Победа — это когда можно грабить, и насиловать. Когда можно все. Но так выпадает очень редко. В основном, победа — это когда тебя не убили, а в качестве добычи досталось то, что удалось снять с трупа. Часто, не врага, а твоего же товарища. Но и на том спасибо Учителю.

Битва — это когда ты в тесном строю чувствуешь плечо товарища, смотришь в узенькую щель между щитами, как на тебя несется толпа разъяренных врагов. Удары сердца в горле. А им в такт удары древком копья по краю щита. Боевой ритм. И сам удивляешься, когда из твоего горла вырывается этот рык: «Уууууууууурукххх-хааай!».

Но большую часть своей жизни орк, конечно, идет. Как эти сейчас. Одновременно просто и тяжело. Вот и сейчас все очень просто — орки идут на войну.

Верен очнулся от хлопанья крыльев. Кажется, он провалился в какой-то сон, от которого его избавил ворон, сидевший на его плече. “И привидится же такое, — он потряс головой, отгоняя морок. — Орки, да ещё и в пешем строю. Где это видано?” Но времени на размышления уже не было. Пора действовать.

Он стоял на заснеженной дороге, прямо за караулом из двух легионеров, которые сейчас смотрели в сторону, противоположную высокому частоколу, окружающему укреплённый лагерь. Верен сразу обратил внимание, что это не простые пехотинцы. У них были круглые щиты с небольшим вырезом. Меньше, чем стандартные прямоугольные или овальные. Вместо длинного копья, два дротика: один полегче, другой потяжелее. Качественный латный доспех, обеспечивающий лучшую защиту, чем у стандартного щитоносца. Это представители особой штурмовой когорты. Такая входит в состав каждого легиона. В её ряды брали не только самых опытных и физически подготовленных, но и самых бесстрашных, если хотите, отмороженных бойцов. Тех, которым “море по колено”. Ведь, стандартный легионер, по сути, обыкновенный человек, прошедший строевую подготовку. Задача щитоносцев, выставив вперёд пики, держать строй, пока лучники поливают противника градом стрел из-за этого подвижного укрепления. Давить этим строем и только в крайнем случае применять короткие мечи. А задача штурмовой когорты, по свистку командира, сделать самое сложное — прорвать ряды противника, нанести решительный удар. Благодаря большей мобильности, обойти с фланга, а если надо — пробиться к вражескому командиру и уничтожить его. В общем, такие парни выполняют самую опасную работу. И то, что их назначили в караул, означает или провинность конкретно этих солдат, или высокий уровень общей опасности.