Любители тишины и уединения ценили это место, потому как в центре располагалось множество всяческих увеселительных заведений. Там в любое время суток гремела музыка, лилось рекой спиртное и часто между собой выясняли отношения отдыхающие. А уже этого люда там тусило вдоволь. Кто-то приходил из рейда, кто-то, наоборот, искал возможности уйти с кем-нибудь в рейд. Кто-то оплакивал погибших, кто-то радовался удаче. Здесь заключались контракты, и случались дуэли по любому поводу. Визжали шлюхи, рычали подвыпившие рейдеры. Сновали шпики трёх основных кланов. Здесь запросто можно было остаться без заработанного или наоборот найти жемчужину прямо под ногами. Мы пока туда не собирались и ограничились посещением миграционного бюро. Доставив нас по назначению, Сверчок распрощался с нами, спросив, найдём ли мы дорогу назад. На всякий случай оставил адрес нашего коттеджа. Мы прошли в кабинет со строгой вывеской «Начальник». За столом сидел сгорбленный старик, даже Улей не смог его распрямить. Он зыркнул на нас из-под густых бровей.

— Лесник? И с тобой пять особей? — проворчал он.

— Милый, ты кого сейчас особью назвал? — я не успел ничего предпринять как напротив него оказалась Иштар и повелительно скомандовала. — А ну-ка встал, задрот!

Старик, укутанный шалью, резко соскочил со своего насеста и вытянулся по стойке смирно. Иштар сделала несколько шагов назад и приоткрыла дверь. Выглянув в коридор, она посмотрела по сторонам, убедившись, что никого в коридоре нет, она плотно прикрыла дверь.

— А теперь пляши, родной! Давай, с энтузиазмом! — засмеялась Иштар. Старик бросился в пляс приседая и выкидывая ноги в стороны и размахивая руками. Матросский танец «Яблочко» получался у него особенно лихо. Совсем скоро он раскраснелся как помидор и стал хватать ртом воздух. И только после этого Иштар сжалилась над ним.

— Садись на место и работай. Ты больше никогда не назовёшь человека особью, в противном случае сразу начнёшь плясать, понял? — старик с красными щеками кутался в шаль кивая на ходу. — Сейчас ты забудешь о нас, а мы как бы зайдём в кабинет в первый раз.

— Здравствуйте! — миролюбиво приветствовал посетителей старикашка. — Чего изволите?

— Встать на учёт, — давясь от смеха сказал я. Всё-таки если нельзя, но очень хочется то можно. Иштар давно уже хотела применить свой дар.

— Милости просим. Лесник и группа из пяти… человек? — старик сверкнул глазами, но не на меня, а на Иштар.

— Так точно.

— Подъёмные нужны?

— Сколько?

— Десять горошин на человека. Хватит на похлёбку и дозу живчика, — не отказал он себе в удовольствии.

— Ого, какая роскошь, — сказала Иштар. — Сколько же здесь надо иметь, чтобы почувствовать себя богачом?

— Прямо богачом-богачом? — проворчал старик.

— Ага, родной, — томно хлопнула ресницами моя ненаглядная.

— Чёрная жемчужина в день, и вы уже наверху пищевой цепочки, — играя бровями сообщил старец.

— А чтобы на самом верхнем верху? — не унималась Иштар.

— Красной жемчужины в день на всю вашу группу должно хватить, — прикинул начальник.

— И ни в чём себе не отказывать?

— Да. Так вас оформлять на работу? Есть доступные вакансии ассенизаторов, уборщиков в домах богатых господ, служанок, шлюх и охранников, — старикан ехидно сверкал глазищами из-под седых бровей.

— Да ты не уймёшься как я погляжу, — рассвирепела Иштар.

— Стой, — я положил ей руку на плечо и прошептал на ухо. — Не оставляй следов. Пусть забудет о нас. Хватит записи, что мы здесь были.

— Спасибо, мы обдумаем ваши замечательные предложения. Давно хотела поработать в большом борделе. Каждый день засыпаю с этой мыслью, — звонко ответила Иштар.

— Не вижу препятствий, — обрадовался старикашка, потирая волосатые ладошки.

— Всё. Забудь. Ты нас не помнишь. Кто-то приходил и всё. Сядь и засохни, — Иштар хлопнула рукой по столу перед ним. Старичок сразу сник и свесил клюв в тетрадку. Мы же вышли на воздух.

— Душно, — Иштар вздохнула полной грудью произведя неизгладимое впечатление на окружающих да и на меня заодно своим бюстом.

— Может будет дождь? Я так давно уже не видел его, а то всё радиоактивные осадки больше. Пройдёмся? — я показал на указатель «Торговая площадь». — Заодно перекусим.

— Конечно, милый, — она взяла меня под руку.

— Это всё из-за твоего платья. Даже у старикашки потекли слюни. На тебя обращают внимание.

— Пусть завидуют тебе. Ты же прекрасно знаешь, что мне никто не нужен больше, — нараспев сказала она.

— Ах, сколько лохов поверили в подобные речи, — вырвалось у меня.

— Так-то лохи, ты же такой у меня единственный. Не поверишь, но иногда я сама себя спрашиваю за что мне такое счастье быть с тобой.

— Ну ты и лиса, — я обнял её и крепко поцеловал. Мы, не спеша продефилировали по улице, заставленной по обе стороны лотками, палатками и прилавками. Чего здесь только не было. Вот именно, в Риме было всё. Я наблюдал за Иштар, думал, что она бросится покупать одежду и прочие безделушки, но она порадовала меня и довольно прохладно отнеслась к пёстрым вещам. Пройдя довольно далеко по торговым рядам, она взяла себе базовый комплект взамен отданного Немезиде и ещё по одному Гюрзе и Немезиде на смену. Мне лично ничего не надо, я просто глазел и проходил мимо, чем обижал продавцов, расхваливающих свой товар на все лады. Моё внимание привлекла палатка со всевозможными снадобьями. Я вспомнил, что Гюрза просила если, вдруг встретим заживляющую мазь, то с ней у папаши Каца дело пойдёт веселее.

— Помогают ли ваши мази при ампутации? — я спросил замотанного в яркие тряпки человека.

— Некоторые да, но они очень дороги, — голос шёл словно из подземелья.

— А остальные? — спросила Иштар.

— Постольку, поскольку, — размыто ответил продавец. — Вам же нужно реальное лекарство?

— Да.

— Вот это, вернёт конечность за два дня. Под присмотром знахаря срок сократится до нескольких часов, — длинными узловатыми пальцами продавец достал маленький пузырёк с притёртой пробкой откуда-то из-по прилавка.

— Сколько же стоит это чудо? — восхитилась Иштар рассматривая пузырёк.

— Одна красная жемчужина. Это очень дорогое и действенное лекарство. Знали бы вы из каких ингредиентов оно состоит, — вздохнул аптекарь.

— Заинтриговал, говори, — повелительно сказала Иштар тем не менее не пользуясь даром.

— Чешуя дракона, но их уже никто не приносил нам последние десять лет. Тогда, десять лет назад, мы нашли полудохлого дракона, который неожиданно для себя попал под перезагрузку в Нью-Йорке, но смог кое-как выползти к нам. Собрались и добили его. С тех пор нам не попадались драконы и запасы истощились.

— Почём же вы скупаете у населения драконью чешую? — спросил я.

— Вы смеётесь? Да ей цены нет. Знаете сколько нужно для одной такой баночки? Один грамм. При среднем весе чешуйки в три килограмма от зелёного дракона…

— Стоп. Что значит зелёного? Мы встречали только чёрного.

— Вы? Встречали дракона? — медленно по слогам переспросил меня продавец.

— Да, а что здесь такого?

— Ничего, кроме того, что вы живы до сих пор. Зелёный, это вроде бы заражённый. У которого есть споровый мешок. У него зелёное ядовитое дыхание. Его чешуя ценится дорого, очень дорого! Но есть ещё и красные. Они дышат огнём, их чешуя бесценна. Да что там говорить, от драконов всё идёт в переработку даже их дерьмо. Некоторые смельчаки отправляются туда за их окаменелыми какашками, иногда приносят на продажу.

— Красные, то есть не заражённые?

— Красные, то есть недавно оказавшиеся здесь. Они все изначально красные и ценны тем, что обладают изначальной силой. Со временем они становятся зелёными, обзаводятся споровым мешком и белым жемчугом. А вы почему спрашиваете? — поинтересовался продавец.

— У нас есть одна чешуйка зелёного дракона. Как раз на три килограмма, а может и больше, — сказала Иштар. — Сколько ты заплатишь за неё? Один килограмм приносит тебе тысячу таких пузырьков, три — три тысячи красных жемчужин. Я думаю, что они разлетаются как горячие пирожки. Так сколько ты дашь?