Некоторые забросили хозяйство. Несобранный урожай гниет, скот предоставлен сам себе. На днях стадо овец, выпущенное пастись без присмотра, вытоптало чей-то огород.

Напуганные, озлобленные, потерявшие покой жители слоняются по улочкам Амбер-Клифа по одному маршруту: от дома до церкви, от церкви до дома старосты, где развернули поисковой штаб, от дома старосты до таверны. Иные сидят в таверне сутки напролет. Есть еще те, кто стережет подозреваемых, и те, кто все время ищет пропавших.

Отчаяние, небрежность и запустение прочно обосновались в Амбер-Клифе.

Кажется, некоторые приходят в храм больше по привычке. Во время службы они сидят неподвижно, словно безжизненные истуканы. Изо дня в день я вижу все больше безразличных затуманенных глаз.

Господи, как горько, что многие не внимают моим проповедям, хотя теперь я готовлюсь к ним с особым рвением и тщательностью. Прошу, дай мне сил докричаться до всех потерянных во тьме! Дай мне сил вытащить их души на свет!

VIII

Я решил сам сходить к границе деревни, чтобы на себе испытать действие тумана, о котором ходит столько толков.

Вечерело. Сперва все было тихо. Туман как туман. Один-одинешенек я шел по лесной тропинке в сторону озера у Янтарной скалы.

Не знаю, в какой момент все изменилось. Меня вдруг окутали самые разные опасения. Что, если туман и вправду колдовской? Что будет с прихожанами, если я вдруг собьюсь с пути и не вернусь обратно? Если они решат, что викарий оставил их в тяжелый час, то совсем падут духом, совсем отвернутся от веры.

Между тем туман становился все гуще. Я уже не видел ничего дальше собственного носа и крался почти на ощупь. Дышать стало тяжело, словно я шел не по равнине, а поднялся высоко в горы.

Внезапно я увидел маленький силуэт в нескольких футах от себя. Он появился лишь на мгновение, а затем исчез, но я узнал его обладательницу. То была сеньора Альварес, в этом я убежден. Я так часто видел ее в церкви.

Желая понять, что происходит, я пошел дальше. Не могу сказать, что совсем не испытывал страха или тревоги, однако я знал, что моя вера крепка и, если что, огородит меня от любого колдовства.

Сеньору Альварес я так и не нашел. Однако сквозь туман проступили очертания большого дерева. На одной из могучих ветвей что-то висело. Подойдя чуть ближе, я с ужасом осознал, что это человек. Почему-то я решил, что это Б.Г., что в пути на него напали и, не получив какой-либо существенной наживы, разделались с беднягой столь унизительным образом. Я побежал вперед, чтобы поскорее снять висельника, но споткнулся о корни и упал.

Очнулся я затемно, у подножья того самого дерева, на подушке из корней и мха. Большая ветвь, где висел Б.Г., оказалась пустой. Зато рядом, у потрескивающего костра, сидел незнакомец. По всей видимости, он дожидался, пока я приду в себя.

– Наконец-то вы очнулись. Я уже стал беспокоиться, что вы сильно расшиблись, – бодро отозвался человек, обернувшись.

– Здесь висел человек, – поднявшись на ноги, пробормотал я и принялся осматриваться в поисках тела. – Вы его сняли? Где он? Я должен его увидеть.

– Успокойтесь, преподобный. Кроме вас, здесь никого не было. – Он отхлебнул из фляжки и как-то загадочно добавил: – Никого живого или недавно умершего.

Мой собеседник был невысок и худощав, неопределенного среднего возраста, одет в дорожный костюм. Я спросил его, кто он и куда направляется.

– Я всего лишь странник, заблудившийся в лесу. Ищу деревеньку, которой нет на карте. Амбер-Клиф. Кажется, так она называется.

– Как странно, – горько усмехнулся я. – Вы стремитесь туда, откуда многие мечтают сбежать.

Путник расспросил меня о значении моих слов. Я коротко поведал ему о наших бедах.

– Вот как, – задумчиво проговорил он, внимательно выслушав мой рассказ. – Тогда вы тем более должны отвести меня туда, но для начала хлебните на дорожку. – Он протянул свою фляжку. – Здесь очень тяжелый воздух. Не находите?

– Да, пожалуй, – согласился я, взяв фляжку из его рук.

– Это вам поможет. – Собеседник испытующе уставился на меня. – Вот увидите…

Я совсем позабыл, что на протяжении всей своей прогулки по лесу сжимал в руках четки. Бусины скрипнули по металлу. Фляжка выскользнула у меня из рук и упала на землю. Я похолодел от страха, увидев ее содержимое. Это была кровь.

В годы ученичества я порой заглядывал на занятия других направлений, случалось мне бывать и в анатомическом театре. Так вот, кровь я никогда не спутаю с вином.

Вдруг до меня дошло, что я в мирском одеянии, но это не помешало страннику догадаться о том, кто я.

«Успокойтесь, преподобный. Преподобный-преподобный-преподобный», – недавние слова незнакомца завертелись у меня в голове.

В тот жуткий миг догадался и я. Признаюсь, на мгновение я уже было лишился самообладания, но затем вспомнил о Господе. Вера придала мне решимости.

– Vade retro, Satana!7 – вскричал я в каком-то неистовстве, выставив руку с четками перед собой. – Делай со мной все, что хочешь, но я не покажу тебе дорогу в Амбер-Клиф!

Собеседник дико рассмеялся. Его страшные колючие глаза засияли дьявольским светом. Только тогда я заметил, что они разного цвета: один зеленый, другой черный.

Отсмеявшись, он заговорил:

– Вы умнее, чем я думал, преподобный. Что ж, раз так, я могу говорить прямо. Вы хотите спасти Амбер-Клиф? Хотите спасти своих прихожан? Напрасно ждете вы помощи от небес и своей старой книжонки. Подумайте, ведь помощь нужна незамедлительно. Прямо здесь и сейчас. Еще пару недель – и деревня будет обречена на голодную смерть зимой. А представьте, как оценят вас сановники, когда узнают о ваших заслугах…

– Достаточно! Per Deo8, тебе не сбить меня с пути! От тебя мне ничего не надо!

– Умерьте пыл, преподобный. Не то как бы вам самому не сгореть вместе с этой вашей жалкой деревушкой. Она ведь вознамерилась сжечь Амбер-Клиф дотла. О, не сомневайтесь, она это сделает!

– Кто «она», бес?!

– Как кто? – усмехнувшись, он пропел мотив песенки, что часто распевала Безумная Белла после исчезновения детей. – Та, что ходит в темной вуали!

IX

Пусть я устоял перед искушением, но слова беса глубоко врезались в мою память. Не могу перестать думать о темной вуали и о ее значении во всей этой истории с исчезновением детей. Одну такую нашли в доме Элизабет Джой. Я сам ее видел. Дорогая вещь, но ничего необычного, а тем более колдовского, я в ней не заметил.

Те, кто отправил миссис Джой на костер, со мною не согласятся, но вряд ли можно считать доказательством россказни Безумной Беллы – старой больной женщины. Должно быть, бес упомянул о вуали, чтобы запутать меня.

Господи, помоги мне не впасть в заблуждения!

X

Проклятая темная вуаль все-таки не идет у меня из головы! Я ничего не могу с собой поделать!

Я так долго размышлял над всем этим, что внезапно меня озарила неутешительная догадка. За последнее время я постоянно видел только одну женщину в темной вуали. Она мелькала у меня под носом в храме. Это сеньора Альварес!

Чем больше я думаю об этом, тем тяжелее становится на душе. Почему так? Я уже не отдаю себе отчета в своих чувствах. Разве может столь кроткое создание оказаться ведьмой?

Нет, этого совершенно не может быть! Видимо, и на меня начинают действовать всеобщие угнетенные настроения. Это ведь такое посредственное заблуждение! Знахарок и травниц постоянно подозревают в ведьмовстве. Я чужд этим предрассудкам.

XI

Я все-таки решился на недостойное дело. Один-единственный раз я прослежу за сеньорой. Лишь раз. Для собственного успокоения.

Конечно, эти отговорки ничуть меня не оправдывают. Но могу ли я поступить иначе?

Я просто хочу убедиться, что она обычная ни в чем не повинная девушка.

…

Рано утром я пришел к домику знахарки и затаился поблизости. Я наблюдал, как она ухаживает за своими посадками и собирает созревшие.