– Постой, прекрасное дитя. Тебе не нужно возвращаться.

Лорна почти забыла, как могут звучать голоса. Она схватилась за уши, не понимая, как такое может быть.

– Обернись и увидишь, что мы не плод твоего воображения.

Лорна с опаской обернулась и вгляделась в темноту, разбавленную лунным светом. В траве мелькнули маленькие тени.

«Кто вы? И почему я вас слышу?» – жестами спросила она.

– Мы древний народ, волшебство – наш дар, и с его помощью мы можем вернуть тебе слух. Ты ведь хочешь снова услышать не только нас, но и все вокруг?

Лорна замерла в нерешительности. Она давно позабыла большую часть звуков. Вечная тишина быстро поглотила даже воспоминания о них. Сестра часто пыталась описать ей шум воды или ветра, но Лорна никак не могла их припомнить.

С другой стороны, к чему ей сейчас все звуки мира, если она не сможет сразу заговорить? Наверняка ей придется учиться заново.

– Да-а, ты права, – заметили тени, удивительным образом прочитав ее мысли. – Одного слуха недостаточно. Тебе нужен голос, да такой, который бы поняли окружающие. Мы можем дать тебе все необходимое. Только пожелай. Кивни, если хочешь.

Лорна задумалась. С вновь обретенным голосом она сможет позвать родных на помощь, и никто не посмеет отмахнуться от нее.

Она медленно кивнула. И в следующую секунду снова схватилась за уши, вскрикнув. В голову вдруг ударила целая череда звуков леса. Шелест ветвей, шорох травы, стрекотание насекомых, дуновения ветра. Ей казалось, что она слышит даже кротов под землей. С непривычки все было слишком громко.

– Не бойся, – прошептали скрытые в тени помощники, – ты совсем скоро привыкнешь, милая Лорна.

Сейчас голоса звучали совсем иначе. Прежде они казались Лорне более мягкими. Она решила, что тени перешли на шепот, чтобы не раздражать ее громкими звуками.

– Откуда вы знаете мое имя? – тихо спросила она.

Лорна не сразу поверила, что этот красивый голос принадлежит ей. Коснувшись губ кончиками пальцев, она уже готова была плакать от счастья.

– О, мы знаем многое. Знаем, что тебя не очень-то любят дома. Знаем, что Эшли – твой единственный друг.

– Я должна позвать родных! – спохватилась Лорна, услышав имя сестры. – Эшли может быть в беде!

– Нет нужды. Мы поможем ее спасти. Ты ведь уже убедилась, на что способно наше волшебство. Пойдем с нами, и тогда Эшли вернется к тебе.

– С вами? Что это значит?

– В наши земли. Там тебе будет намного лучше. Там никто не посмеет тебя обижать. Ты очень красивая девочка, Лорна. У нас красивые дети становятся принцами и принцессами, и ты станешь.

– Я не пойду без сестры.

– Эшли, конечно, не так красива, но и для нее найдется место… Так что, ты согласна?

– Если вы поможете спасти сестру, то да.

– Хорошо, но не все зависит только от нас. Тебе тоже нужно кое-что сделать.

– Что же?

– Между нашими и вашими землями есть незримая завеса. Переступить ее может только смелый человек. Видишь старый дуб перед собой? Его дупло – дверь в наше королевство. Влезь внутрь, покажи, что не боишься, а после мы вместе отыщем Эшли.

Лорна окинула взглядом широкое чернеющее дупло у земли. Ей не слишком хотелось забираться туда, в темноту. Но еще больше она боялась лишиться сестры и волшебных даров. Что, если она вернется домой и снова потеряет голос и слух? Что, если родные как обычно отмахнутся от нее? Что, если она не сможет отыскать ту злополучную пещеру? И самое главное, как она будет жить без сестры?

Лорна приняла решение. Дрожа от страха, она подошла к большому дубу, сопровождаемая тенями, словно свитой, и, зажмурившись, залезла в дупло.

На мгновение ей стало спокойнее. Но тут что-то потянуло ее вниз, под землю. Распахнув глаза, она увидела уродливые когтистые лапки по краям дупла и закричала.

Красивый голосок Лорны быстро потонул в темноте.

***

На следующее утро Айви О’Шей пошла будить дочерей, но не обнаружила их в постели. Верхние платьишки Лорны и Эшли так и остались висеть на стуле.

Выйдя на улицу, женщина столкнулась с толпой встревоженных соседей. Оказалось, что у всех была та же беда.

Так в деревеньке Амбер-Клиф за ночь исчезли все дети.

Никем не замеченная, Констанция благополучно вернулась домой под покровом ускользающей ночи. До рассвета оставалось всего ничего.

Поднявшись на второй этаж, она спрятала эльфийскую лиру в укромное место и переоделась в одно из своих повседневных платьев.

Констанция была в прекрасном расположении духа. Пока ее замыслы сбывались даже лучше, чем она могла вообразить.

Увести всех ребятишек из деревни оказалось проще простого. Фейри не соврали о чудесных свойствах своей лиры. Безграничная власть, льющаяся из волшебных золотых струн, заворожила Констанцию. Когда она шла во главе колонны, когда вела детей к спасению, то вдруг ощутила, как сильно нужна всем этим неокрепшим созданиям.

Пока звучала мелодия, для каждого внимающего нотам ребенка Констанция была важнее всего на свете: важнее родных и друзей, важнее любимых занятий и лакомств. Это чувство всепоглощающей значимости отдаленно походило на счастье.

После того, как детей укрыли в святилище, Инес погрузила их в долгий сон, а Кессиди осталась присматривать за спящими.

Констанция села за стол, достала дневник и перечитала запись, что оставила после разделения с Кессиди:

«Мне омерзительна былая слабость и наивность. Смешна та преданность, с которой я ждала безразличного мужа. Поражает, как легко я прощала обиды от окружающих.

Мой избавитель на многое открыл мне глаза. Пришло время воздать всем по заслугам! Отныне я смогу вершить свое правосудие. И все ничтожества, что были так несправедливы, поплатятся сполна».

Кто знал, что нести справедливость настолько приятно, а месть так сладка? Констанция уже предвкушала, в какой ужас придут односельчане, когда обнаружат, что все дети бесследно исчезли.

Нолан и Розалин, дети Амбер-Клифа – все это было только началом возмездия Констанции. Предстояло сделать следующий ход.

Констанция посмотрела на темную вуаль, лежавшую на столе, и улыбнулась. Прежде она никогда не носила этот бессовестно дорогой подарок Рейнера: он казался ей слишком мрачным и вычурным. Теперь же платок сослужил ей отличную службу и послужит еще.

Лорд Кёрн, к слову, больше не появлялся, и Констанцию это полностью устраивало. Она предпочла бы никогда больше не встречаться с этим существом. Несомненно, человеком он не был. В то же время Констанция понимала, что у самого Кёрна могут быть свои мысли на этот счет, но она надеялась, что сумрак, наведенный Инес, не позволит попасть в деревню даже ему.

Сперва Констанция хотела многое написать о своих чаяниях, но потом передумала. С чего бы доверять бумаге то, что должно оставаться тайной для всех? Раньше она об этом не задумывалась, ведь ей, по сути, нечего было скрывать. Кроме, разве что, гибели ее неродившегося ребенка. Но отныне все было иначе.

Констанции вдруг захотелось избавиться от дневника, ведь его страницы хранили воспоминания о ней прежней. Констанция представила, как языки пламени окутывают кожаный переплет, как сжимаются исписанные ее рукой листы, и передумала предавать тетрадь огню. Вместо этого она спрятала дневник в клетке Саншайн, положив тетрадь под мертвую пташку и присыпав все это древесной стружкой и опилками, а саму клетку спустила в погреб.

Констанция до сих пор не избрала себе новое имя, но чувствовала, что это только вопрос времени. Пусть пока приходилось отзываться на старое, но в действительности Констанции Циммерн уже почти не существовало. Прежняя миссис Циммерн морально умирала уже несколько раз: сначала в погребе, затем когда поглотила невинного младенца и окончательно – у вяза, во время ритуала. Теперь осталась только она и глупышка Кессиди. Как только с Амбер-Клифом будет покончено, как только они с Кессиди пересекут границу ненавистного захолустья, Констанция станет зваться иначе.