— Ты на мой вопрос не ответил.
— Какой вопрос?
— Что будет с тобой.
— Ах, это. Если у меня получится сломать гексагональный купол, обрушение все равно не будет одномоментным. У меня будет время, и я планирую отправиться в соседний мир, на то самое поле экспериментов, чтобы стать богом для воспитанных в изоляции перегринов. Нет, пойду не один, — отреагировал я на взгляд Кайсары. — Если будут добровольцы, конечно возьму их с собой. Если же у меня ничего не получится с поломкой купола и я вернусь из тумана, в Простор Гелиоса мы направимся вместе…
Если у меня ничего не получится, и даже если я вернусь из тумана, будущее у меня крайне печально. Пусть не сейчас, а на дистанции в сотню другую лет, но тем не менее, финал хорошим точно не будет. Ни для меня, ни для других миров — но об этом говорить я не стал.
— Отправимся вместе, если будут монолиты, которые обновляются в ближайшее время. Чтобы уйти от кораблей Пакта, нам нужно стартовать не позже, чем через восемьдесят часов, — быстро прикинула Кайсара.
— Решаемо, — пожал я плечами. — Если у меня ничего не получится, просто попробую пересидеть где-нибудь и дождаться вашего возвращения, тут осталось-то несколько лет.
Кайсаре, было видно, мой план не сильно нравился. Нет, она не собиралась протестовать, но я ее уже очень хорошо знаю, что-то ей сейчас очень против шерсти.
— Тебя готовили как будущего Императора, — привела она явно последний и веский аргумент.
— Меня, скорее всего, готовили как мишень, давай будет честны. И трезво глядя на мир, я бы посоветовал вам со всей информацией, которая у нас есть и будет, отправляться не на Олимп, а сразу на Марс. Республика уже слишком аморфное образование, слишком много центров силы, которым будет гораздо легче смириться с проигранной войной, чем объединиться перед лицом опасности. Сама Республика уже не соберется, только если марсиане в это дело впрягутся, но там своих кандидатов в новые Августы достаточно, я буду не к месту.
Кайсара, судя по виду, сама все это прекрасно понимала. Но все равно ей что-то не нравилось, хотя она больше не возражала. Вздохнув, я постучал ладонью по столу, привлекая внимания к своим словам:
— Давайте я сейчас вам озвучу кое-что целеполагающее. В разные стороны целеполагающее, потому что мы с вами сейчас на перекрестке, от которого идет множество дорог. Альтерген нашел способ перешагнуть сразу через несколько ступеней эволюционного развития… нет, не так. Альтерген обнаружил не лестницу, а целый работающий лифт: это ведь даже не биотехнологическая эволюция, это создание совершенно новой единой цивилизации, создание человеческого Улья. Причем, очень похоже, именно это и было целью корпорации — само название говорящее, основная миссия на самом видном месте спрятана. Но у меня, как у обычного человека, возникает вопрос: а зачем мне такая цивилизация, в которой не будет меня как личности? Цивилизация, которая сделает меня безвольной частицей массы в общем едином организме? Вот вы, добравшись до Марса, этот вопрос местным правителям и зададите. Причем постарайтесь сделать это как можно более громко, чтобы услышал весь остальной мир. Я не сомневаюсь, что единение человеческой расы, с превращением ее в человеческую массу, несет массу плюсов для дальнейшего цивилизационного развития, но для каждого отдельно взятого человека все эти блага строго отрицательны. И сообщить об этом и есть сейчас главная цель вашего Путь Чести, на который вы все сами встали своим решением.
Юлия не сама встала на этот путь, но упоминать я это не стал. Кайсара и Антоний же смотрят внимательно, но похоже все еще не полностью понимают, что к чему.
— Ты тоже не был в группе избранных после разделения потока в Академии? — посмотрел я на Антония, и тот отрицательно покачал головой.
— Я много думал над тем, как именно нас собрались тренировать на перегринах, которые не отрицают наше божественное происхождение и безусловное право повелевать. Легенда — научиться управлять, стараясь при этом минимизировать потери человеческих и иных ресурсов. Но может быть это лишь предлог? Может быть все гораздо проще, а направление «избранных» в Военной Академии банально тренируется быть богами? Вся ваша сословная система покажется просто мишурой по сравнению с теми возможностями, которое приобретет условный муравейник-улей после того, как разум всех станет единым, словно сеть. Может быть поэтому, при осознании всей условности религии, так силен в вашем мире культ богов римского Пантеона? Пока инструмент влияния, а в будущем — места богов займут те самые избранные, управляя и направляя? И поле экспериментов — это не место для тренировки курсантов, а место, где тестируется модель управления миром, а Олимп действительно по плану должен оказаться местом обитания богов?
Вот теперь, похоже, все трое прочувствовали наконец глобальность происходящего.
— Свое предназначение я вижу в том, чтобы исключить возможность безальтернативного превращения этого и других миров в захваченные паразитом ульи, или муравейники, если хотите. И это не предположение и не теория: я был там, во мгле, частью единого организма. И я не увидел там вообще ничего человеческого. Я был как девственно чистый лист, истинная табула раса, в полном смысле этого слова. Если с созданием единого разума все получится, то его обладатели уже не будут людьми, а станут нечеловеческой расой. И ваша задача — сделать так, чтобы эта туманная зараза не поглотила человечество.
Тут я споткнулся словно на середине мысли.
«Кастеры», — одновременно с этим, а может быть чуть раньше, но может быть и чуть позже, проснулось эхо чужого голоса в моей голове.
— Кастеры, — произнес уже вслух я, посмотрев на Кайсару. — Есть среди кастеров измененные? Повелители Мглы, псайкеры как ты, жрецы и прочие владеющие заемной силой?
— Нет, кастеры уже измененные, отличные от человека. У них нет ни ауры, на которую можно воздействовать, ни способностей.
— То есть они иммунные? — озвучил я теперь уже очевидное. — Вот вам еще вариант: симбиоз человеческой расы и паразита может быть шагом к тому, чтобы властелином мира стали именно кастеры. Один из возможных вариантов будущего, в который вполне укладывается вторжение Пакта на Альбион. И, как мне кажется, это знание вам тоже необходимо распространить и в Просторе Селены, и в Просторе Гелиоса.
— Давайте эти планы обсуждать уже когда мы захватим штаб-квартиру, — впервые за все время подал голос Антоний. Его, похоже, убедил.
— А вдруг не все доживут до этого момента? — поинтересовался я. Забавно — судя по выражению лица, такой вариант Антоний не предусматривал.
Еще несколько минут нам потребовалось, чтобы обсудить способы покинуть штаб-квартиру, не привлекая внимания, после чего Кайсара снова сняла полную блокировку зала планетарного совета. Перед этим она, воспользовавшись подсказками помощника Варрона, выключила все системы наблюдения в прилегающих коридорах, после чего мы тесной группой вышли из зала совета.
К лифтам не пошли — слишком рискованно, очень уж много помещений нужно миновать. Вела нас Кайсара, и следом за ней мы меньше чем через полминуты пришли к эвакуационным шаттлам. В ситуации, когда часть станции уничтожена, вряд ли их использование послужит причиной серьезных подозрений.
Пока Кайсара — вместе с Юлией и раз за разом подтверждавшим допуск помощником Варрона разбиралась с направлениями отправления, я написал Виталику короткое сообщение, что ушел через черный ход. Посоветовал сохранять спокойствие и держаться, несмотря на отсутствие денег. Бросать его здесь — не очень хороший вариант, но иного выхода я не видел. Выбор сейчас — или спасть Виталю, или спасать человеческую цивилизацию. Надеюсь, он поймет меня и простит.
В один из эвакуационных шаттлов уже зашел Антоний. Вместе с ним улетали Юлия и плененный помощник Варрона. Отправлялись они на корабли Четвертого легиона, и должны были сюда вернуться в самом скором времени вместе с десантно-штурмовыми группами.
