XC «Друг Роланд, в олифант [54] затрубите: Карл услышит и вернется с войском. Король с баронами нам помогут». Роланд отвечает: «Боже сохрани, Чтобы родных моих из-за меня порицали, Чтобы милая Франция была посрамлена! Но я стану вдоволь разить Дюрандалем, Добрым моим мечом, что висит у меня при бедре, Вы увидите клинок его окровавленным. Язычники-предатели собрались сюда на горе: Клянусь, все они осуждены на смерть!» ХСI «Друг Роланд, в олифант затрубите! Услышит Карл, идущий ущельем, И Французы, клянусь, вернутся». «Боже сохрани, – отвечал Роланд, — Чтобы живой человек когда-либо сказал, Что из-за язычников я трубил! Уж за это родным моим не будет укора. Когда буду я в пылу битвы И нанесу и тысячу, и семьсот ударов — Клинок Дюрандаля увидите окровавленным. Французы, добрые воины, молодецки ударят — И испанцам [55] не уйти от смерти». ХСII Сказал Оливьер: «Не знаю, в чем тут позор. Я видел сарацин Испании; Ими покрыты долины и горы, И степи, и все равнины. Сильны полчища чужеземцев, Невелика здесь наша дружина!» Роланд отвечает: «Тем больше мой пыл. Не приведи Господи и его пресвятые ангелы, Чтобы Франция из-за меня утратила честь! Лучше смерть, чем посрамление. За лихие удары император нас любит». XCIII Роланд бесстрашен, а Оливьер разумен; Дивно доблестны оба они. К тому же они на коне и при оружии, Из страха смерти не уйдут от битвы. Графы добры, и слова их возвышенны. Коварные язычники бешено мчатся. Говорит Оливьер: «Роланд, взгляните — Вот они тут как тут, а Карл от нас далеко. Вы не изволили затрубить в олифант: Будь здесь король, нам не стало бы лиха. Но те, что там, не должны получить в том упрека; Взгляните ж вверх, к ущельям Аспры: Вы видите там достойный жалости арьергард. Кто в его составе – уж не побывает в другом. Отвечает Роланд: «Не изощряйте. Да будет проклят, у кого в груди трусливое сердце! Мы твердо будем стоять на месте! Мы станем и бить и разить!» ХСIV Когда Роланд увидел, что будет бой, Он стал грознее льва иль леопарда. Он взывает к французам, к Оливьеру: «Друг и товарищ, не говори таких речей; Император, оставивший нам французов, Отделил вот эти двадцать тысяч. Меж них нет ни одного труса. За своего господина должно перенести всякие муки: Претерпеть и сильный холод, и великий зной, Пожертвовать и кровью, и телом. Рази ты копьем, а я – Дюрандалем, Добрым мечом, что подарил мне король. И если я погибну, кто завладеет им, скажет: «Это был меч благородного вассала!» ХСV С другой стороны – архиепископ Турпин; Он пришпорил коня и поднялся на холм. Обратился к французам, сказал им речь: «Синьоры бароны, Карл оставил нас здесь, За нашего короля мы должны умереть, Помогите поддержать христианство. Несомненно, нас ожидает битва, Ибо вот, перед вашими глазами сарацины. Исповедайтесь в ваших грехах и помолитесь о милости Богу. Для спасения душ я дам вам разрешение. Если умрете, станете святыми мучениками: В великом раю вам уготованы места». Французы спешились, склонились на колени, И архиепископ именем Божиим благословляет их: Во искупление велит ударить на неверных. ХСVI Французы воспрянули, встают на ноги: Они разрешены, свободны от грехов. И архиепископ во имя Господне их перекрестил: Потом они вскочили на борзых коней. Вооружены они по-рыцарски И совсем готовы к битве. Граф Роланд зовет Оливьера: «Товарищ, вы верно сказали. Что предал нас граф Ганелон; Он взял за это золото, и имущество, и деньги. Император должен был отомстить за нас. Король Марсилий о нас сторговался, Но мы расплатимся с ним мечами». ХСVII Роланд въезжает в ущелья Испании На Вейллантифе, добром борзом коне. На нем блестящее вооруженье. И в руке барона копье, Острием обращенное к небу, А при копье прикреплен белый значок. Золотые кисти его ниспадают до рук. Телом он статен, лицо – светлое, веселое. За ним следует его товарищ [56], А французы называют его своим оплотом. На сарацин он взглянул надменно, И любовно-приветно – на французов. Потом он сказал ласковое слово: «Синьоры бароны, ступайте сдержанным шагом; Эти язычники обретут здесь великие муки: Еще получим добрую и славную добычу, Какой доселе не ведал и отважнейший из королей Франции». При этих словах войска встретились. вернутьсяУ каждого рыцаря был свой рожок, в войске Карла шестьдесят тысяч рожков, но только один рог-олифант, сделанный из слоновьей кости, украшенный резьбою и отличающийся необыкновенной силой звука. вернутьсяИспанцы, то есть испанские мавры, сарацины. |
