Мунхо, накинув походный плащ, заканчивал сборы в дорогу, когда увидел Элену, задумчиво бредущую через площадь Двора в сторону конюшен.

– Почему ты просишь меня, а не Сарайю? – равнодушно спросила она, сжав в руке яблоко для Полночи.

– Она всё ещё дуется на меня из-за этой прямолинейности. Да здесь вообще в последние несколько дней все обижаются друг на друга, – не выдержав, проворчал Мунхоррайн.

– Сарайя имеет на это полное право, – встала на защиту охотницы Элена. – Думал, снизойдёшь до неё, и она побежит в твои объятия, теряя башмаки?

– Дурной пример заразителен, – сплюнул на землю воин.

Она не выдержала и, схватив друга за рукав плаща, зашипела, словно змея:

– Дурной пример? А-а-а, то есть, для вас, будущих монарших особ, нормально клясться в любви, а потом скрываться за дверями лечебницы? Я три ночи нормально не спала, места себе не находила, а он… Кретин, вот он кто!

– Элен, не кипятись. Я пришёл просит тебя о помощи. Может, всё-таки поедем со мной встретить Даррана с Джином и Сетией?

Вздохнув, Элена кивнула, принимая приглашение северянина, и побежала на конюшню за Полночью.

– Что там по поводу помощи? – спросила она у друга

– Обещай, что это останется между нами. Я не хочу становиться объектом насмешек.

– Даю слово.

– Всю жизнь я обучался воинскому искусству. Я великолепно стреляю из лука, превосходно владею оружием, у меня отличное стратегическое мышление. Я – образцовый воин, надёжный боевой товарищ… И на этом всё.

– Что ты имеешь ввиду? – удивилась Элена.

– Я не умею жить обычной жизнью, – принялся объяснять Мунхо. – Даже в нашем отряде, под руководством Иль Кана, я занимался именно тем, чему научился в Воинской Школе – разведка, атака, защита. Не подумай превратно, у меня были женщины и немало. В конце концов, мы – мужчины в расцвете сил, но это не то, что я хотел бы иметь с Сарайей. Я знаю, что Иль Кан был таким же, как я, погруженным с головой в воинскую науку…

– Коне-е-чно, – не выдержав, хмыкнула Элена. – Генерал Ледяное Сердце притягивал к себе женщин, как магнитом.

– Тем не менее, он смог завоевать твоё сердце. Но как? Может, твой совет поможет мне разобраться в том, что происходит между мной и Сарайей? Никогда не поверю, что Иль Кан добился тебя лишь демонстрацией своих воинских умений.

Элена грустно улыбнулась, и, глядя, как солнце медленно проходит свой путь по направлению к горизонту, ответила, не отводя взгляд от дороги:

– Ты прав. Иль Кан не рассыпался в многочисленных комплиментах. Он дарил мне поступки и дела. Даже когда вёл себя, как скотина, он делал это лишь для того, чтобы защитить меня. А ещё, он смог открыться мне, хотя знал, что я быстро его не прощу.

– Значит, меньше слов и больше дела? – подмигнул ей воин.

– Да, только не переборщи. Это же Сарайя, ей важно не только видеть, но и слышать. Главное, Мунхо, разумный баланс. Как проход по канату, держа в руке длинный шест.

– Это лучшее сравнение с охотницей, – засмеялся даркайнец. – По данной дисциплине я был одним из лучших в своём наборе.

– Вспомнила, цветы! – щёлкнула пальцами в воздухе Элена. – Когда Иль Кану было тяжело, я позаботилась о нём, а он в ответ подарил мне букет ранних цветов. Это было так непохоже на сурового лидера отряда. Сарайя, кстати, оценила этот жест. Мы как раз проехали симпатичную полянку с цветами. Остановимся на обратном пути?

– Не уж, – помотал головой Мунхо. – Дарран меня засмеёт.

– Уверена, в будущем он сам обратится к тебе за советом.

– Как скажешь, – не стал спорить воин. – И подумай, по поводу Иль Кана. Стал бы человек, который так ценил и оберегал тебя, скрываться от тебя в лечебнице только потому что не хотел тебя видеть? Может, всё-таки выслушаешь его? Уверен, если ты с ним поговоришь, он не станет молчать.

– Наверное, ты прав, – вздохнула Элена. – По возвращению я извинюсь перед ним за своё дерзкое поведение.

Друзья погрузились в размышления, но впереди на дороге показались тёмные пятна, которые вскоре приобрели человеческие очертания и друзья разглядели в них них отряд вооружённых людей.

Элена обеспокоенно посмотрела на Мунхо, и его мрачный взгляд встревожил её ещё больше.

– Они кого-то ждут, и что-то мне подсказывает – дальше нас не пропустят. Что будем делать?

– Какие у тебя варианты? – посмотрел на неё северянин.

– Выхода нет, мы должны встретиться с ними лицом к лицу. Может, они нам не враги? Или нам удастся договориться. Или вступим в бой.

– В бой? Вдвоём? Да и если ты поранишь хотя бы мизинец, Иль Кан мне этого не простит.

– Мунхо, перестань, – нахмурилась Элена. – Если лидер посмеет тебя в чём-то упрекнуть, уж я-то молчать не стану.

– В том то и дело, – хмыкнул Мунхо. – Давай лучше срежем путь через наш лес? Он меньше чем в полумиле отсюда. Вряд ли кто-то посмеет отправиться вслед за нами, а выйдем уже за пределами их видимости.

– И это я слышу от воина из Даркайна, – удивилась Элена, – я думала, вы бросаетесь в атаку вне зависимости от численного превосходства противника.

– Элен, мы смелые, но не дураки, – засмеялся Мунхо, сворачивая с дороги в сторону леса. Элена последовала вслед за ним, держась ближе к северянину. Полночь и конь даркайнца с недовольством смотрели вглубь лесной чащи, не испытывая ни малейшего желания последовать за хозяевами.

– Думаю, нам стоит отправить лошадей обратно в Кэррей, – задумчиво произнёс воин. – Стражники их знают и впустят без всяких проблем. Своим ходом мы доберёмся до границы быстрее, с учётом сложившихся обстоятельств.

– Хорошо, – кивнула Элена и повернулась к черной кобыле. – Полночь, милая, возвращайся в Имперский Двор, и, умоляю, не попадись на глаза ни Кану, ни Сане. Обещаю, мы скоро вернёмся.

Полночь мотнула головой, будто кивнула, и бодро потрусила в сторону города, уводя за собой коня.

– Как думаешь, они поняли, кто мы? – обеспокоенно спросила Элена, пробираясь по вечернему лесу, куда с трудом пробивались первые краски заката.

– Думаю, вряд ли. Либо поджидали других, иначе они бы уже вовсю мчались к нам навстречу.

– Пройдём по окраине леса? Надеюсь, не будем заходить вглубь? – покосилась Элена на чёрную тьму, которая царила в непролазной чаще. – Впервые, я себя чувствую здесь неуютно. Здесь очень… Мрачно. И кажется, я слышу чей-то рык.

– Да, будем держаться самого края, – еле слышно произнёс Мунхо, вынимая из ножен свой меч. – Будь внимательна.

Элена кивнула, хотя понимала, что идущий впереди воин её жест не увидит. Продвигаясь по окраине леса, они уже почти поравнялись с отрядом, перегородившим дорогу, как в глубине чащи послышался более отчетливый рык, а затем из тьмы вышли два звериных силуэта.

– Волки, – прошептала Элена. – Что делать?

Воин на мгновение застыл, глядя в огоньки желтых глаз, в этот момент, количество силуэтов увеличилось ещё на один. Понимая, что численный перевес явно не на их стороне, он быстро взял Элену за руку и скомандовал: «Бежим!»

В ту же секунду навстречу им выпрыгнули ещё три больших зверя, намереваясь сбить незваных гостей с ног, но северянин, быстро орудуя мечом, смог отправить троих из них в преисподнюю, а четвёртого встретил ударом ноги в оскаленную морду. Элена подобрала с земли тяжёлую ветку, но даркайнец жестом велел ей бежать из леса.

Опустив тяжёлый меч на голову одного из зверей, он пропустил прыжок волка, и хищнику удалось сбить северянина с ног. Зубы животного лязгали в считанных сантиметрах от горла Мунхо, но ему удавалось сдерживать волка на расстоянии. Внезапно, он жалобно взвизгнул и навалился на даркайнца всем весом, больше не пытаясь атаковать. Сбросив с себя животное, северянин увидел окровавленный камень, лежавший неподалёку.

– Ты в порядке? – взволнованно спросила Элена, наставив ветку на последнего живого волка, который внезапно попятился назад и, запрокинув морду в небо, громко завыл.

– Вот теперь точно бежим! – крикнул воин. – Сейчас ему придут на подмогу.