— Его не кремировали. — Начальник Пон негромко кашляет, прочищая горло. Нежелание продолжать медленно растворяется в рабочих обязанностях. — Больга Враш заявили, что во время похорон поняли, что никто не готов расстаться с Великим Гао. Ни люди, ни они сами. Поэтому… — голос садится, и Син Тэ кашляет снова, в этот раз натуженнее и болезненнее. — Они выставят его в прозрачном гробу, пока не знаю, место ещё уточняется. Но уже точно, любой желающий сможет увидеться с ним…

— Дай догадаюсь, за определённую плату? — Диан с брезгливостью отворачивается от начальника Пона, будто тот, весть принёсший, и виноват. — Типа животного в музее?

— Поменьше эмоций! — командует Син Тэ. — Дело ваше. Это не обсуждается. Продолжайте работу! Подбирайте сопли и вперёд!

— «Холодная Луна»… — никак не угомонится Диан.

— Считаешь себя настолько исключительным, чтобы самостоятельно решать, к каким расследованиям присоединяться? — Син Тэ Пон добавляет, поостыв: — Что ты к этой «Луне» привязался? Да хоть десять дел возьми… Но сперва покончи с этим.

— А они не могут быть связаны? — встревает Ён. Их вопрошающие взгляды устремляются на него. — Ну, — едва не забывает от внезапного внимания что хотел сказать тот. Когда упоминание о времени смерти проскользнуло в первый раз, Диан отшутился, да и Ёну теория казалась дикой, но чем больше он о ней думает, тем больше берут сомнения. — Судя по времени, между убийствами в клубе и смертью Гао прошло не так уж много времени. Да и столько смертей в нашем районе в одну ночь — не странно ли?

— Может, он Майстера Диля увидел? И тот за ним увязался? — подхватывает Диан. — Вот только зачем ему покидать здание Больга Враш в ту ночь и ехать в наш район? Умереть из-за плохого стечения обстоятельств так… досадно.

— Навряд ли это дело рук Майстера Диля, — мотает головой Ён. — Он не стал бы аккуратничать или зачищать место преступления, маскируя убийство под что-то другое. Но разве не вызывает вопросов, что за столько лет тишины вдруг в одну ночь произошло два преступления.

— Верно, — теперь его поддерживает начальник Пон. — Слишком топорно получается, любой поймёт, что мы пытаемся поскорее закрыть дело. Поэтому не будем усложнять. Вы что-нибудь нашли? Кто-нибудь есть на примете?

— Злопыхатели, — повторяет Диан давнишние заключения. — Я прочесал несколько постов с социальных аккаунтов Гао, и там их столько, что тысячи лет не хватит, чтобы всех проверить. Я выделил особо настырных и сейчас пробиваю их данные.

— Ён?

А что Ён? Он закрывает лицо руками, как будто спрятав его, он становится другим человеком, а значит и говорит сейчас не он:

— Можно поискать тех, кто желал его провала среди окружения. Есть артист один… У них тёрки вечно.

— Там скорее сами компании…

— Да какая разница, — хмурится Ён от нового приступа головной боли.

Он за те дни, что изучал жизнь Гао, только и видел, как этих двоих сравнивают. Один — новый свет человечества, второй — его червоточина. Одного превозносят, второго втаптывают в грязь при всяком удобном случае. И как здесь не винить более успешного? Как не видеть в нём причину своих неудач? Ён плохо разбирается в психологии, но не раз читал в архивах, что на преступления людей часто толкают два чувства: гнев и зависть.

— Нет-нет, — машет рукой Син Тэ Пон. — Обойдёмся без знаменитостей. Иначе конца и края этому делу не будет. Если нет других вариантов, работаем с соцсетями. И побыстрее!

— Но разве тогда настоящий преступник не останется на свободе?

— Говоришь так, будто веришь, что он существует. Этот преступник, — отзывается Диан. — Что-то знаешь?

— Просто не похож он на того, кому жизнь опостылела.

— Ты это с экрана считал, когда его молитвы смотрел? — издевается Диан.

— Нет, я… —

«видел его в ночь смерти» — чуть было не говорит Ён, но вовремя замолкает. Видел, и не походил он на того, кто собирался добровольно расстаться с жизнью. Но какой смысл упоминать об этом? И начальник Пон, и Диан уже решили, как поступить, и Ён, если расскажет им про случайную встречу с Гао, ничем не поможет. Наоборот, его бесполезное замечание вызовет раздражение.

— …я, — Ён запинается, взвешивая за и против. — Я…

— Ляпнул глупость и теперь ищешь способ казаться умнее, чем есть? — не выдерживает Диан.

— Именно. — Ён возвращается к монитору компьютера.

— Ладно, — хлопает в ладоши начальник Пон. — Не буду больше отвлекать. Верю в вас, ребята. Давайте поскорее выберемся из этого ада.

В отличие от начальника Диан не спешит отходить от стола Ёна.

— И за что мне такой напарник? — говорит он. — Не знаю, что там у тебя стряслось. Но если боль физическая, выпей таблетку, если нет — прояви волю. У нас впереди трудный день намечается.

Диан действительно погружается в работу. Сперва печатает что-то на компьютере, громко ударяя по клавишам. Вскакивает и несётся к выходу, попутно звоня, затем возвращается и снова что-то ищет в сети.

Ён внемлет его совету и после наблюдает за Дианом, не скрывая скуки. Отец сказал ему не отсвечивать, вот он и сидит. В общем-то, он и понятия не имеет, как это «отсвечивать». По своему желанию не умеет, а случайно — выходит нечто, вроде происшествия на похоронах. Что душой кривить, он бы с радостью ослушался отца и занялся делом Великого Гао, проходи настоящее расследование, а не это дешёвое представление, где полиция отыгрывает шутов.

— Ты готов? — спрашивает Диан.

— К чему? — Ён пытается вспомнить, что такое важное вылетело у него из головы, но тщетно.

Да и был ли разговор? Всё-таки в тонкости расследования его никто не посвящает. Хотят от него идей и в то же время относятся, как к декорации. Ён сам пока не знает, чем хочет быть в этом деле, поэтому позволяет идти всему своим чередом: ни на что не жалуется, ничего не ждёт… ну, и делать ничего тоже не стремится.

Диан ухмыляется и кивает головой в сторону двери.

— Надо бы переговорить с главой Больга Враш. Понятно, что ничего стоящего мы не выцепим, но если ни разу с ним не встретимся, будет выглядеть подозрительно. Судя по данным, он считается самым близким Гао человеком. Вполне логично, раз уж святошу из серых стен вытащили Больга Враш.

— В компанию отправляемся? — оживает Ён.

Встретить такого человека всё равно что увидеть божество, сошедшее с небес. Простому человеку, а тем более второму по рождению, и за десять жизней такой возможности не выпадет.

— Ещё чего, — Диан бодро шагает к выходу. — Вызвали в участок. Он должен объявиться с минуты на минуту. Думаю, лучше провести разговор в пустом кабинете. Меньше лишних ушей и отвлекать никто не будет.

— Ты хочешь, что-то у него выведать?

— Приехали, — сообщает Диану проходящий мимо мужчина. Они пожимают друг другу руки в знак приветствия. А вот Ёна он будто не замечает. Однако печалиться здесь нечему. Ён вон, к примеру, имени его даже не припомнит. — Отвёл их в соседний кабинет. — Оказывается, весь участок знает, что за гость должен прибыть. Немногочисленные сотрудники выглядывают как бы невзначай и слушают разговор. Че Баль даже привстаёт с места. Надо же, пришёл-таки. Он смотрит на Диана и Ёна с неприкрытым раздражением и ворчит, обращаясь к Лие. Та попросту от него отмахивается. — Такого важного человека на стул, который раньше видывал лишь задницы неумелых воришек, не посадишь.

— А видел ли? — ухмыляется Диан и кивает ему, теперь на прощание. Если у первого времени на поговорить вагон и целая тележка, то второго ждёт первая персона города и предаваться пустой болтовне он не намерен.

— Так что ты хочешь выведать? — продолжает прерванный разговор Ён, когда мужчина убирается восвояси.

Диан шепчет:

— Увидишь. — Ён едва успевает за ним. — И давай-ка посолиднее себя веди. Здесь хозяева мы. Не дай оппоненту почувствовать твою слабость, иначе, считай, вот в этой борьбе, — он стучит пальцем по виску, — проиграл.

Ён редко видит Диана воодушевлённым, как сейчас. Пожалуй, издеваться над высшими мира сего у него стоит наравне с выслеживанием опаснейших из убийц.