— Ха, никогда, — рассмеялся собеседник, — придумаю новый план, рано или поздно оборона падёт под моим напором. А деталей, на которых стоит моя уверенность, я раскрыть не могу, сама понимаешь, почему.

— Ох, неужели? — речь собеседницы отдавала сарказмом. — А если ты вдруг совершенно случайно преуспеешь? Что будет с ним?

— Он всего лишь инструмент, — легко и довольно заявил мужской голос. — Если я добьюсь того, на что рассчитываю, он мне будет не нужен. Забирай его себе.

***

Чёртов старикашка, как же сильно болит голова! Вроде, ударился затылком, а тиски боли сдавливают мозги целиком! Виталик застонал, стиснув голову с двух сторон. Попробовал открыть глаза, но яркий свет моментально ударил по ним кинжальным лучом, принеся ещё больше страданий. Голова была словно в тумане, мысли отказывались заходить в этот туман, дабы не заблудиться.

— Эй, будешь разлёживаться на животворне, тебя следующий бедолага размажет, — донёсся до его ушей скучающий голос.

Ничего не отвечая по причине продолжающейся боли и странной слабости, Виталик попытался перекатиться на живот. Мускулы двигали конечности с трудом, тело ощущалось чужим и непослушным, словно нога, которую отлежали.

— Паршиво выглядишь, — слишком жизнерадостно оповестил тот же голос. — Небось, сэкономил на благовониях? Или купить забыл? Ты новик или перерод?

— Ты кто, мужик? Где я? Ничего не помню, — выдавил из себя Виталик, с трудом поднявшись на четвереньки и пытаясь ползти на голос, не падая при этом. — Башка раскалывается, у тебя таблетка есть?

— О, судя по речи, новик. Живучка-то? Есть, как не быть, — бедолага с трудом разлепил глаза и щурясь огляделся. Он был в каменном круге со слегка приподнятыми краями. За краем круга стоял, опёршись на посох, какой-то странный человек в кольчуге и с посохом в руках. — Пять медяков за штуку. Только у тебя, новика, денег нет, так что мучайся, хехе.

Сзади раздался лёгкий хлопок и шипение, одновременно с этим упругая волна воздуха, как при небольшом взрыве, швырнула Виталика в сторону, вследствие чего он несильно, но чувствительно приложился коленом о бортик.

— Служивый, доложи в город, супостат на Вербной поляне, минимум пятерых в Преддверие отправил, — зачастил худенький паренёк в кожаной одежде с кинжалом на поясе, быстро сходя с каменного круга, — я благовония потратил, чтобы быстрее возродиться, другие позже будут. О, тебя тоже кокнули? — он заметил непонимающе крутящего головой Виталика, и слегка прищурившись, вгляделся в него. — Первый до сих пор? А чего это у тебя имени нет? И номера тоже?

— Да это ж новик, — заметил ряженный в кольчугу, — чего с них взять? Вершители опять филонят, как поток новиков упал, так и начались с ними проблемы, у кого класса нет, у кого инвентаря. Потом решают второпях, зато компенсацию можно стребовать.

— Какой-то ты слишком словоохотливый для служителя, — подозрительно прищурился паренёк. Виталик, уже успевший переползти через край круга и всматривающийся в говорившего, вдруг заметил в его резко ставшей полупрозрачной на несколько мгновений фигуре слово «Рист», чуть ниже несколько цифр, затем были ещё какие-то разноцветные полоски, а также множество слов и цифр поменьше, которые он рассмотреть не успел. — Некогда мне с тобой болтать, планка сама себя не поднимет.

— Ты не спеши, помедитируй, легче будет, — обратился к нему стражник, — а там и прислужник вершителей заметит оплошность и прилетит исправлять. Только на животворню не лезь, а то шмякнет о край посильнее, полоска в ноль и добро пожаловать в Преддверие.

Виталик последовал совету, присев и скрестив ноги неподалёку, чтобы в поле зрения был и стражник, и камень. Он уже понял, что с его состоянием определённо было что-то не так. Играя в кучу игр, он превосходно знал общепринятую терминологию, однако нигде камень возрождения не назывался животворней, а уровень планкой. Ещё и эти странные провалы в памяти, когда что-то мелькает на краю сознания, а когда пытаешься это вспомнить, то получаешь лишь пустоту и головную боль.

— Не привлекай лишнего внимания, не дёргайся, — раздался в его ушах тихий шёпот, перед ним возникла призрачная, слегка светящаяся фигура, напоминающая детскую куклу. — Меня никто кроме тебя не видит и не слышит, и о моём существовании никто не должен знать. Я проекция сущности, которую ты называешь Шайтаном, и существую только в твоём сознании. Скоро я исчезну, перед этим отвечу на твои вопросы и вложу необходимые сведения тебе в голову. Вслух не говори, просто чётко думай.

— «Что со мной случилось?! Почему я ничего толком не помню?» — Виталик внешне не подал виду, хотя внутри у него бушевал ураган эмоций. — «Почему здесь все так странно выражаются?»

— Отвечаю с последнего вопроса. Произошёл сбой данных во время слияния, я поправлю ошибку. При переходе всем новичкам, местный устоявшийся термин «новик», внедряют знание единого языка и единую терминологию, соотнося её с уровнями знаний до перехода. Исправлю неестественно звучащие для тебя термины на более привычные. Частичная потеря памяти при том процессе, через который ты прошёл, чтобы оказаться здесь и не попасть в список подозрительных, абсолютно нормальное явление. Мой создатель временно разделил твою расколотую душу и поместил в качестве внедренцев в ожидающих очереди на переход. Повинуясь навязанной программе, они после перехода убили себя, попав почти одновременно в Преддверие. После этого прошёл процесс слияния твоей души с параллельным уничтожением лишних участников. Слияние произошло не совсем так, как запланировано, однако...

— «Погоди, погоди, ПОГОДИ!» — Виталику пришлось чуть ли не кричать мысленно, чтобы прервать лекцию. — «Ты хочешь сказать, что Родиона уничтожили?!»

— В том виде, в котором он существовал — его больше нет, — в шёпоте проекции не было никаких эмоций, словно он был лишь работающей программой. — Теперь ты и есть Родион. И одновременно Виталик. Нечто среднее, взявшее от обеих личностей лучшие черты. Уничтожиться должны были лишь оба временных носителя твоей души. У Преддверия свои законы, там местным вершителям не удаётся тотально контролировать происходящее, поэтому те метки подозрительности, повешенные на подопытных, отследить будет невозможно.

— «Охренеть просто!» — Виталик, он же Родион, специально эту фразу не формулировал, она как-то сама заполнила его разум. — «Вы уничтожили двух человек просто для того, чтобы ко мне не было подозрений? Зачем всё это? Для чего твоему хозяину это было нужно?»

— У меня осталось мало времени. Я внедрю эту информацию в тебя, вместе с теми данными, которые могут тебе пригодиться. Каждое из них оплачено чьей-то судьбой. То, что от тебя хочет мой хозяин, ты будешь узнавать со временем, сначала ты должен заняться своим развитием. Когда я исчезну, почитай вот это, здесь то, что ты должен знать перед встречей с помощником вершителей.

— «Погоди, ты так и не ответил...» — Виталик замолк, глядя на то место, где мгновение назад висела призрачная кукла. Зато он заметил маленький мигающий восклицательный знак в правой верхней части его области зрения. Машинально мысленно нажав на неё, он погрузился в чтение текста, открывшегося в окне текстового редактора.

Говорились там очень интересные вещи: как открывать и скрывать из поля зрения элементы игрового меню, как пользоваться стандартными возможностями, как вызывать справочную систему. Сразу пробуя и просматривая свой инвентарь, характеристики, дерево навыков и прочие возможности, он заметил то, что в нём увидел тот игрок — отсутствие игрового имени. В конце текста приводились рекомендации, как лучше вести себя в беседах, и чего следует избегать.

— Эта приветствует игрока, — раздался какой-то детский монотонный голос. Виталик отвлёкся от чтения на происходящее, как делал постоянно за всё время чтения, чтобы не пропустить ничего интересного. Перед ним сидела девочка, на вид среднего школьного возраста, с косичками и отрешённым лицом. Всё её тело словно светилось изнутри бело-золотистым светом. — При вашем переходе произошёл сбой, стёрший игровое имя. Никакой информации в логах обнаружено не было. Вам придётся придумать имя самостоятельно, поскольку алгоритм подбора имени активировать невозможно.